Юрий Плавский - Мертвые собаки

— Подумал! — предупредил его намерения Безродный. — А жена не приедет! — продолжал он. — Разошлись мы с ней, по–тихому разошлись! Детей у нас нею не получилось, как ни старались! Может ей с другим больше повезёт, а мне новое гнездо вить надо! Заходите к нам сегодня вечером на стакан водки, посмотрите, как мы с Татьяной устроились!

Выслушав такое неожиданное предложение, Камушев вскочил со своего кресла с намерением совершить небольшую пробежку вокруг ряда столов, но, остановившись на полпути, радостно возопил:

— Удивил! Честное слово, удивил! И зайду! Обязательно зайду, коли приглашаешь!

При этих словах Камушев широко развёл свои огромные руки и двинулся в сторону Безродного, приглашая его в свои объятия. Тот, не подозревавший в своём начальнике таких бурных проявлений эмоций, бочком пробирался к двери, справедливо полагая, что даже дружеские объятия этого великана совсем небезопасная манипуляция для его рёбер.

Вечером, как обычно, Камушев допоздна засиделся в своём кабинете, обложившись двумя ворохами скопившихся бумаг, и чуть не забыл о намеченном визите. Прикинув, насколько приличным будет его неурочное вторжение, он успокоил себя тем, что начальство не опаздывает, а если и задерживается, то только по уважительным причинам, достал из сейфа бутылку коньяка и позвонил на проходную, чтобы ему подали машину.

Дверь ему открыли мужчины, раскрасневшиеся и взъерошенные. Младший на шее старшего. Розовощёкие улыбки до ушей. Верхняя с прорехами недостающих зубов. На радостный шум в коридоре из дверей комнат выглянули любопытные лица соседей, членов других семей, волею судеб собравшихся в тесноте трёхкомнатной квартиры.

Здесь я должен дать некоторые пояснения в отношении соседей Безродного.

А дело обстояло так. Решение квартирного вопроса было намечено партией на период окончательной победы коммунизма. Но так как сроки построения коммунизма были отодвинуты в необозримое будущее, то надежда на получение жилья, для большинства граждан, оказалась столь же призрачной, как и сам коммунизм, которого никто нигде не видел, но от которого пострадали почти все. Поэтому на крупные стройки Советского Союза потянулась молодёжь, ведомая слабой надеждой, что ордер на отдельную квартиру им будет вручён раньше пенсионного удостоверения. Но в планах строительства ввод жилья стоял на самом последнем месте, и потому все рабочие общежития были перенаселены настолько, что некоторым жильцам приходилось устраивать свой ночлег в ванных комнатах или на кухнях. Ведущих специалистов, имеющих семьи, в порядке очерёдности, вселяли в новую квартиру, по одной семье в каждую имеющуюся в ней комнату. Татьяна в списке специалистов не значилась и потому считала, что с жилищем ей крупно повезло.

В комнате, до отказа забитой лишь самой необходимой мебелью, Володя снял со своей шеи малыша.

— Пора тебе спать, старина, завтра в садик!

— А ты мне сказку расскажешь, папа!

— Ты уж извини, сынок, сегодня засыпай без сказки!

Рискуя перевернуть небольшой стол, уставленный закусками, мужчины протиснулись на балкон.

— Вид тут у тебя красивый! — пропыхтел Камушев.

— Да! Особенно вечером! Вся строительная площадка как на ладони! Огни от сварки фейерверком по потолку мечутся, да уж больно беспокойный свет тот, не для отдыха он! Неоновая реклама вечерних ресторанов меня больше прельщает, но уже успел позабыть, когда и в каком городе в последний раз в ресторане был! Беда всех новых городов в том, что после работы пойти и отдохнуть некуда! Общежитие да работа, работа да общежитие! А персонал надсмотрщиков общежитий, по–видимому, своё воспитание в питомнике служебного собаководства получил! Никого мимо не пропустят, каждого, кто на порог ступит, облают! Я в этих общагах, наверное, на всю свою оставшуюся жизнь запах грязных портянок в свою кожу впитал!

— Моя жизнь тоже, в основном, на стройках прошла! — согласился с Безродным Камушев. — А стройка это всегда самое грязное место в жизненном пространстве! Копошишься в той грязи, как червяк, копошишься, а когда вылезет на свет что–то приличное, то тебя к нему даже и на порог не пустят, чтобы пол своими ногами не пачкал!

— А вот и Таня! — оживился Безродный, — Что ты там так долго возишься?

— О чём это вы тут секретничаете? Наверное, опять про работу? — улыбнулась Татьяна.

— А если не о работе, а о женщинах, например, что тогда? — с улыбкой, задал ей встречный вопрос Владимир. Он забрал из рук жены кастрюлю, благоухающую ароматом тушеной картошки, и поставил её на рядом стоящую табуретку.

Татьяна с подозрением взглянула на обоих, но, не прочитав на их улыбающихся лицах ничего вразумительного, продолжала:

— У вас, мужиков, только три темы для разговора! Сначала работа, работа, работа, а потом водка и бабы!

Когда, наконец, все разместились за столом, и рюмки были наполнены, Камушев провозгласил тост:

— За новую семью! Будьте счастливы!

— Спасибо, Александр Иванович, за добрые пожелания! — поблагодарил Безродный, после того, как рюмки были осушены. — Но обычный тост для таких случаев, — продолжал он, — звучит так: выпьем за успехи в труде и счастье в семейной жизни, что в переводе с советского языка на человеческий означает: выпьем за бизнес и за секс!

— Отличный тост, — рассмеялся Камушев, — пусть он будет следующим!

— И на кого, я дура, польстилась? — обласкала мужа своим взглядом Татьяна. — Бабник! Ой, бабник!

— Папа, а что такое секс? — спросил Женька.

— А тебе уже давно пора спать! — вспомнила Татьяна.

— Пусть мне папа сначала сказку расскажет, — упёрся Женька, — тогда пойду спать!

Из последней реплики Камушев понял, что Безродный уже давно освоил это пространство в качестве хозяина.

Когда первая бутылка опустела, Татьяну потянуло на песни. В годы своей молодости Камушев тоже любил петь. Но годы те давно ушли, оставив в памяти лишь первые строчки давно устаревших песен. Когда, по причине застолья, где–либо пели, он тоже старательно шевелил губами, но издавать при этом музыкальные звуки, почему–то стеснялся. Из Безродного певец тоже был, не ахти какой, но когда последние строчки куплета повторялись, он с воодушевлением их подхватывал, и в этом случае дуэт получился вполне приличным.

— вела высоким голосом Татьяна, —

Когда были исполнены пара песен, то Камушев вскользь заметил, что начальство уже давно атакует его по поводу отсутствия внутри их предприятия коллектива художественной самодеятельности. И так как, наконец–то, обнаружились истинные таланты, то он вскоре сможет выполнить это важное партийное поручение. После такого откровения Татьяну на песни уже не тянуло.