Михаил Каминский - Переполненная чаша

Барабан тоже все жил и тужил. Ему бы радоваться возвращению Саксофона, а он тужил. Оркестр теперь приглашали во все залы большого города, для него писали музыку знаменитые композиторы, Барабан давно забыл не только запах жареной колбасы, но и диетических сырников, а поди же — тужил.

Не мог веселиться Барабан потому, что после громких аплодисментов Флейта убегала за кулисы и там плакала. Ее любимый Саксофон ушел от Девочки, но был задумчив, и Флейте казалось, что он жалеет о недописанном романе. А еще больше угнетало Барабана состояние Гитары. Однажды он нечаянно услышал, как Гитара уговаривала Флейту: «Не горюй, подруга. И я не буду горевать. Мы поедем с тобой в Таллинн. Там есть фантастический клуб. Все чинно и благородно: мужчины и женщины пьют чай и кофе, болтают об искусстве и медицине, а между делом весьма интеллигентно оглядывают друг друга. Примеряются. Потом их выходные данные закладывают в электронно-вычислительную машину, и она на своей перфоленте объясняет, кому кого любить. Техника, Флейта…»

Мысль о том, что Гитара выйдет замуж по велению какой-то машины, убивала Барабана. Он знал, что Гитара любит его. Но сам он любил свою жену и детей и был не в силах распутать этот клубок. Иногда Барабан сожалел, что давно уже не рыжий, что неспособен на безрассудство: ах, пропади все пропадом, рискну, и что будет, то будет! Однако он тут же вспоминал, что давно стал умным, и приходил к выводу, который спасает многих лысых мужчин: пусть решает и действует Гитара.

А Гитара не решала и не действовала. Она любила и страдала. И Барабан от этого чувствовал себя виноватым, хотя не был виноват.

Однажды утром, когда он размышлял, почему руководитель оркестра не может жить спокойно, если плохо его музыкантам, раздался телефонный звонок. Это во второй раз звонил Старик. Он просил Барабана вместе с оркестром прибыть к двенадцати часам в следующее воскресенье ко Дворцу бракосочетаний.

— Ни в коем случае! — наотрез отказался Барабан. — Однажды мы уже играли там неизвестно для кого, и все кончилось очень печально. Попала в беду Девочка, наш Саксофон чуть не стал писателем, а на Гитару толпа молодоженов произвела такое впечатление, что она поверила в машину, которая найдет ей мужа.

Но Старик не отступал, уговаривал. Убеждал Барабана, что нет благороднее работы, чем та, которую он предлагает оркестру. Ведь Девочка хочет сделать всех счастливыми. И у нее в руках волшебный бронзовый поднос. Значит, оркестр просто обязан помочь ей.

— Девочка еще может поверить, что бывают волшебные подносы, — грустно возразил Барабан, — но мы-то с вами знаем, что таких подносов не бывает. Ни из бронзы, ни золотых.

— Вы так думаете? — спросил Старик, и Барабан задумался. Ничто так не убеждает, как вот такой многозначительный вопрос: «Вы так думаете?» «Действительно, думаю ли я так?» — забеспокоился Барабан. Оказывается, он никогда об этом не думал, а если подумать, то почему бы и нет… Тогда станет счастливой и Гитара.

Когда человек не знает, как освободиться от большой заботы, то готов поверить даже в волшебный поднос.

Наступил еще один воскресный день. Часы на Дворце бракосочетаний показывали без десяти минут двенадцать, когда появилась Девочка с бронзовым подносом в руках. Следом за ней прибыл в полном составе оркестр. Девочка не удивилась, что оркестр пришел и глядит на нее. Когда девочки принимают какое-нибудь решение, они уверены, что все остальные люди обязаны им помогать.

Было холодно и ветрено, как и в тот день, когда все впервые встретились у дверей Дворца. Флейта, как и тогда, жаловалась сама себе, что мерзнет. Девочка послушала-послушала, разозлилась и скомандовала:

— Перестаньте ныть, Флейта. Посмотрите в глаза Саксофону. Спрячьте свою гордость в карман и поцелуйте его. Не бойтесь казаться смешной, не бойтесь, что Саксофон увидит, как вы его любите. А вы, Саксофон, вспомните, как трудно и скучно быть мужем нелюбимой женщины, и не оскорбляйтесь по пустякам.

Девочка ждала чего угодно, только не того, что произошло после ее слов. Флейта послушно поднялась на носочки и поцеловала Саксофона. А тот обнял Флейту за плечи, наверное, для того, чтобы заслонить ее от ветра и холода.

«Хоть поднос и очень тяжелый, но я действительно могу с его помощью делать чудеса», — подумала Девочка и опять скомандовала:

— А теперь шагом марш во Дворец бракосочетаний. Когда люди друг друга любят, они не должны задерживаться у его дверей.

— Спасибо, Девочка, — сказала Флейта.

— Спасибо, — буркнул смущенный Саксофон.

И они пошли во Дворец, а Гитара и Барабан играли для них то, что могут играть счастливым людям добрые люди. При этом Барабан думал: «Легко выполнять команды, которые ждешь».

Если все повторить сначала, то, считала Девочка, вот-вот должны появиться Счастливый мужчина и Счастливая женщина. Уже вернулись из Дворца Флейта и ее муж Саксофон, а их все не было. Девочка еле держала поднос, он стал еще тяжелее и весил уже больше, чем штанга у чемпионки мира по тяжелой атлетике. От такой тяжести у Девочки подгибались ноги, а сердце стучало громче барабана. Очень нелегкая это работа — делать людей счастливыми.

И тут появились Старик и Старуха. «Я спрошу у Старика, почему нет Счастливого мужчины и Счастливой женщины», — подумала Девочка, но вспомнила, что должна осчастливить и Старуху, ведь она так несчастна из,-за воспитательных наклонностей своего Старика, она так его ревнует к недовоспитанным женщинам, которых он исправляет.

— Знаете что, — обратилась Девочка к Старухе, — в любом телефонном справочнике можно найти немало номеров женщин, нуждающихся в воспитании. Купите справочник Старику, и он будет звонить не наобум, а набирать определенный номер. У него появится возможность проверять, как исправляются эти женщины. А вам будет приятно знать, что недовоспитанных становится все меньше.

— Спасибо, Девочка, — сказала Старуха, — я уже счастлива от того, что узнала правду о Старике. Самая сильная ревность рождается от неизвестности.

Оркестр сыграл Старику и Старухе «Полонез» Огиньского, а Счастливый мужчина и Счастливая женщина все не шли. Тогда Девочка обратилась к Гитаре.

— Мне больно смотреть, как вы страдаете, — сказала она. — Что я могу сделать для вас?

— Ради бога, ничего не делайте! — взмолилась Гитара. — Если Барабан женится на мне, то несчастной станет его жена. Нельзя счастье одного человека строить на несчастье другого. К тому же счастье замечают лишь тогда, когда его есть с чем сравнивать. Так пусть же для контраста в нашем оркестре будет одна несчастливая Гитара…

«Того, кто слушает голос своей совести, никто не в силах осчастливить. Он может быть счастлив или несчастлив только сам», — поняла Девочка. И еще она поняла, что человека нельзя заставить быть счастливым.