Камен Калчев - Софийские рассказы

— Злата уточку зарезала. Пеняй, брат, на себя, если не придешь…

Глядя в открытое окно и слыша, как по-деловому гудит заводской двор, я постепенно успокоился. Конечно, не все еще потеряно, раз есть на свете люди, занимающиеся полезным делом. И может, во имя того, что делается за стенами этого здания, мы должны быть терпеливыми. И карпов будем есть, и уток резать, и белое вино будет литься… Ну и что из того?

— Товарищи! — донесся до моего сознания голос Иванчева. — Мы отстаем! До сих пор еще не сформировали бригаду коммунистического труда…

Сначала я слушал не слишком внимательно, время от времени вздрагивая от хлопков в кислородном цехе, но постепенно Иванчев увлек меня своим выступлением. Это был грубоватый, ростом метра под два, человек, с длинными руками, крепкими челюстями, огромным, ладно сбитым телом. Он чем-то напоминал мне паровой молот в кузнице. Люди с уважением смотрели на него, завороженные его физической силой. Он немного стеснялся этого…

Слушая его, я, сам того не желая, начал с ним соглашаться, не сводя взгляда с листочка, который он теребил в руках. Казалось, еще минута — и он порвет его. Через какое-то время я заметил, что остальные, как и я, следят за его руками.

Иванчев закончил свое вступительное слово и произнес:

— Внимание! — И начал читать нам с листочка. Пунктов было много. Согласно им мы должны бесперебойно выполнять производственный план на сто один процент при хорошем качестве работы, снизить до минимума число капитальных ремонтов, экономить горючее, повышать свою квалификацию.

— Ясное дело, — бросил бай Драго, — от обещаний голова не болит.

Иванчев прервал чтение и строго посмотрел на него:

— Что ты хочешь сказать? Что мы обещаем не думая?

— Что ты, товарищ Иванчев, ничего подобного я и не думал говорить!

— «…Каждый член бригады, — продолжил чтение Иванчев, — должен заниматься в учебных звеньях, созданных партийной организацией. Ежедневно читать прессу, а важнейшие статьи обсуждать коллективно. Подписаться на «Работническо дело» и журнал «Техника». Активно участвовать в общественной жизни завода. Не допускать нездоровых проявлений и вне его…»

— Это важно! — снова подал голос с места бай Драго.

— «…Два раза в месяц, — продолжал Иванчев, — организовывать коллективные просмотры художественных фильмов с последующим обсуждением. Посетить в течение сезона два театральных спектакля и сделать три коллективных выезда на строительные и исторические объекты. Принимать активное участие в художественной самодеятельности завода, в физкультурных праздниках и мероприятиях по линии оборонного общества. Отдать по восемь часов добровольного труда на благоустройство и озеленение территории завода. Каждый член бригады обязан без отрыва от производства овладеть смежной профессией…»

— Вот это дело! — опять послышался голос бай Драго. — Это очень важно!

— Все важно, Драгомир!

— Ты прав! — согласился бай Драго.

— Читай, товарищ Иванчев! Не обращай на него внимания!

— Это все. Чтение закончено. Пока нам и этих пунктов хватит.

— А я-то думал, что там еще пункты есть, — с сожалением произнес бай Драго. — Почему пунктов больше нет?

— И этих не так уж мало.

— Верно! Главное — хорошо взяться за дело.

Иванчев сложил лист и спрятал его в левый карман рубашки. Из правого вынул блокнотик и химический карандаш. Потом сказал, что любой из нас может высказаться, и сел.

Меня охватило беспокойство. Бай Драго привстал со своего стула и проговорил, будто принося себя в жертву:

— Сейчас кому-то надо хоровод повести. Для начала я против почина не возражаю. Мы даже запоздали. Но лучше поздно, чем никогда, как говорит народная пословица.

Злата смотрела на него сонным взглядом, и глаза у нее закрывались сами собой.

Бай Драго продолжал:

— Повысить уровень производства и освоить еще по одной профессии — это самое важное дело, товарищ Иванчев!.. Но почему здесь ни слова не сказано о моральной поддержке отстающих? Предлагаю включить и такой пункт. Пунктов-то все-таки мало. Предлагаю также принять почетным членом бригады товарища Германа Степановича Титова и переписываться с ним, как это делает бригада из кислородного.

— Там люди интеллигентные, знают русский язык, — подала голос Злата.

— Извини, но что касается русского, то мы все его знаем… Да есть ли такой болгарин, который бы не знал русского языка? Наша бригада, — продолжал бай Драго, — должна выйти на передний край культуры, читать художественную литературу так, чтобы очередь в библиотеку выстраивалась.

— Можно подумать, что ты туда дорогу знаешь? — перебила его жена. — Молчал бы уж!

— Ходил туда и буду ходить, гражданка!.. — вдруг с раздражением бросил он. — Я не обязан давать вам отчет. Пусть вот товарищ Масларский скажет, какой роман я взял у него в последний раз? Ну?

Я с испугом и недоумением смотрел на него, не зная, что отвечать. А он продолжал:

— Мы не должны забывать и про молодежь. Куда она идет, наша молодежь? Я вас спрашиваю. Задавали ли вы себе этот вопрос? — Спросил и замолчал.

Злата толкнула его в бок:

— Ну говори же, хватит пустое-то молоть. Куда идет-то?

— Нет, этот вопрос не такой уж и простой, гражданка! Что мы делаем с комсомольцем Евгением Масларским?

— А он не комсомолец.

— Не имеет значения. Не комсомолец, так был им… А прежде всего должен быть человеком…

— Это уж от него самого зависит, — сказал я.

— И от вас тоже, товарищ Марин Масларский… И от меня, от тебя, от всех нас… Все мы за него в ответе.

— Это вопрос сознательности.

— Мы должны над Евгением Масларским взять шефство, чтобы спасти его.

— Ну, влипли! — всплеснула руками Злата.

— А почему бы и нет? — продолжал бай Драго. — Можем ли мы быть безразличными к будущему молодого человека?

Я с нетерпением ждал, когда он закончит говорить. Мне осточертели ораторы, которые постоянно обращаются к слушателям с вопросами. Я имел свое мнение и не нуждался в его вопросах, которыми он совершенно явно хотел на меня повлиять. Я не собирался поддаваться ему.

— Говорят, что он был исключен из комсомола. Но за что?

— За тунеядство… Люди работали, а он болтался без дела.

— Простите? — переспросил бай Драго. — Как вы сказали, за тунеядство?

— И за драку на танцах…

— Вот это уже вопрос! А товарищи по организации проверили факты, прежде чем голосовать? Не проверили. У меня сведения точные…

— И у нас есть сведения, — прервал его Иванчев, — но дело не в этом. Ему нужно протянуть руку. Хорошо, руку мы ему протянем. А он ее примет?

— То же самое и я хотел сказать, товарищ Иванчев! — заулыбался бай Драго. — Масларского нужно поддержать. Тут я его как-то встретил и поговорил с ним. Он раскаялся.