Лидия Ульянова - Здесь и сейчас

— Возьмите, тетенька, — жалобно канючил ребенок, — мама сказала, чтобы я не приносила ее домой. Если мы вернемся, то мама сама отнесет ее и усыпит. Она обещала.

— Так, наверно, твоя кошка больна? — Меня это мало трогало, тем более что путь лежал к ветеринару.

— Да нет, просто она опять накакала маме в сапоги, и мама сунула туда ногу. Но вы не думайте, Буська воспитанная, просто у них с мамой противоречия…

Девочка решила не ждать милостей от судьбы. Она решительно достала животное из-за пазухи и сунула его мне в руки — горячий комок влажной, растрепанной шерсти. Оказавшись на холоде, кошка широко разинула рот, обнажив розовое нутро, и запищала на одной ноте.

— Спасибо, тетенька! — крикнула мне на прощание девочка и поспешила сбежать, пока я не передумала.

Кошка пищала все громче и громче. Ничего не оставалось делать, как, преодолев брезгливость, осторожно опустить ее себе за пазуху. Помогло — очутившись в тепле, она моментально замолчала и принялась щекотно возиться на моей груди. Было жаль нового шарфа и хорошего свитера, которые животное уделает шерстью, и не удивлюсь, если описает. А вдруг у кошки блохи или глисты?

Господи, Таня, что ты делаешь?! Не зря мой бывший муж говорил, что иногда меня заносит далеко и я слишком поддаюсь эмоциям. Но теперь, когда под моей курткой поселился кот, пути к отступлению были окончательно отрезаны.

В ветеринарную клинику я, таким образом, явилась, как и полагается — со своим животным.

Посетителей в этот раз было значительно больше, чем вчера, и всеми ими командовала давешняя девушка-администратор. Кастрация, стерилизация в одну сторону, уколы, перевязки и прочие манипуляции в другую, подстричь когти и почистить уши в третий кабинет, УЗИ с рентгеном дальше по коридору за углом и так далее. В этом странном месте были даже гинекология и стоматология для зверей.

Мне показалось, что сегодня в городе на домашнюю живность напал отчаянный мор — так много нас собралось в просторном холле. Должна заметить, что звери тут вели себя прилично, безо всякой дискриминации по признаку собачьи — кошачьи — мышиные, только одна малюсенькая вздорная собачонка все норовила объяснить крупной овчарке, кто в этой очереди первый. Да еще такса, сидящая рядом со мной на руках у хозяина, подозрительно принюхивалась и косилась в сторону моей подмышки, откуда негромко попискивало. Я при этом тоже время от времени подергивалась, когда в тело вдруг впивались острыми иголками маленькие коготки — любопытный подмышечный жилец отогрелся и пытался вырваться на свободу.

По коридору периодически проходил кто-нибудь из персонала, и я всякий раз силилась разглядеть в них Веру Николаевну. Никто не подходил на эту роль. Впрочем, я ведь знала, что Вера Николаевна находится за дверью кабинета с цифрой четыре над входом. У нее действительно были самые сложные случаи — это я уловила из ведущихся в очереди разговоров. Кот, выпавший с шестого этажа и отбивший себе внутренности, спаниель, сбитый машиной и недавно прооперированный Арихиной, ротвейлер с пулевым ранением, и даже укушенный собакой хомяк. Проникшись чужими страданиями — неизвестно кто мучился больше, хозяева либо их питомцы, — мне стало неловко, что сижу и готовлюсь отнять дорогое время ценного специалиста. Но что было делать? Ничего лучше я ведь придумать не смогла.

Дверь приоткрылась, и из кабинета номер четыре вынесли на руках чье-то вялое, перебинтованное тельце.

— Проходите, — любезно пригласила меня администратор.

Я слегка замешкалась, одной рукой собирая в охапку шарф и перчатки, а другой придерживая за пазухой горячий комок. Мне было реально страшно. Как бывает страшно, когда смотришь качественный триллер. Только вот героиней этого триллера невольно становилась я сама.

Администратор успела зайти прежде меня, она немного не рассчитала с громкостью голоса, и я услышала, как она охарактеризовала меня «вчерашней ненормальной иностранкой, которая обещала старого кота, а пришла с котенком».

Надо же, даже в чужой стране, где никто не знает о моих злоключениях, меня считают умственно неполноценной. Может быть, стоит задуматься? Задумываться было некогда, я поборола сильную внутреннюю дрожь и шагнула в кабинет, как в омут. Где-то подсознательно я была готова к тому, что сама растворюсь, исчезну, как только мы с ней окажемся рядом. Пока мы жили параллельно, еще была возможность сохраниться, но реальность не позволит нам существовать одновременно, даже самая искривленная. И не факт, что победителем в триллере выйдет Таня Миттель.

За письменным столом сидела, опустив голову, женщина в белом халате и что-то писала. Именно она была моей конечной целью — очень приятная внешне, хорошо сохранившаяся для своего возраста Вера Николаевна Арихина. Мне казалось, что, завидев ее, я испытаю какое-то особое чувство, что, возможно, весь мир перевернется, но ничего такого не произошло. Я смотрела на нее и спокойно фиксировала аккуратную прическу, гладкие руки с короткострижеными ногтями, маленькие сережки в ушах, золотой православный крестик в вырезе халата. Никакого катарсиса я не испытала. И не исчезла.

Женщина отодвинула в сторону писанину, подняла голову и спокойно попросила:

— Показывайте, кто у вас.

Зато голос, голос был мне хорошо знаком. Этот голос я слышала много раз.

— Ну же, — подбодрила она, потому что я замерла и стояла столбом, разглядывая ее.

Словно очнувшись, я вытащила из-за пазухи котенка и вытянула перед собой. Под курткой сразу стало прохладно и даже как-то пусто, одиноко.

Вера Николаевна подошла и взяла кошку в руки, подняла ближе к лицу и бережно повертела пред собой, заглядывая в рот, подмышки, осматривая розовое пузо. Кошка, странное дело, не думала выворачиваться и пищать, только старалась ухватить лапами ее руку.

— Ай, какая красавица, — одобрительно приговаривала она, обращаясь к зверьку, — зубки ровные, шерстка густая, хвост какой длинный. Ай, молодец…

Вера Николаевна перестала вращать животное, с улыбкой посмотрела на меня:

— Ну что, с первого взгляда совершенно здоровая кошка породы русская голубая. Что тревожит?

Я смотрела на нее, как завороженная, и молчала. Мой план определенно не срабатывал, что дальше делать, я не знала.

— Вы простите, но у меня очередь, — поторопила Вера. — Если нет конкретных жалоб…

— Она иногда хромает, — поспешила я, почувствовав, что сейчас меня выставят из кабинета. Выставят, да еще и кота всучат. — Сильно хромает. На все лапы.

— На все? — рассмеялась ветеринар и снова принялась вертеть котенка, сгибая и разгибая по очереди лапы. — Знаете, я не вижу никакого криминала. Можно, разумеется, сделать рентген, если вы настаиваете на своем…