Александр Лапин - Святые грешники

Наконец Людмила, которую то и дело «выстраивал» для съемки оператор Серега, улучила момент и все-таки спросила о том, что вертелось у нее в голове:

— А почему люди отсюда ушли? Место ведь прекрасное.

— Ну, это отдельная история! — заметил Ротан. — Здесь, как видите, нет никаких рек. Нет и колодцев. Поэтому воду можно было собирать только в сезон дождей. Они и собирали ее. Но в открытые бассейны. Летом в жару эти водоемы зацветали. Вода портилась. Люди болели, умирали. И тогда было решено воду доставлять из Агры. Так и делали. Носили и возили воду оттуда сюда, в Фатехпур-Сикри. Это было неудобно, тяжело. И как только император Акбар умер, все население покинуло этот город. Через десять дней здесь не было ни одного человека.

«Говорят, что здешний народ от жары ленивый. А все эти гигантские постройки? А колоссальное строительство в горах? Сколько напрасного труда! Как похоже и на Египет, и на Россию, — думала Крылова. — Наши коммунистические вожди обожали бессмысленные гигантские проекты. Дороги, уходящие в никуда. Плотины. Как похожи друг на друга все эти цари, императоры, раджи, махараджи. Как беспечно и легко расточают они народные силы, таланты на ненужные вещи, призванные прославить их, тешить тщеславие и эгоизм».

— Устали, Лакшми-баи? — с полушутливым почтением в голосе спросила ее Бархатова.

— Устала! — откровенно призналась она, поднимаясь с каменной скамьи и стряхивая с шорт красную пыль.

— Сейчас я покажу вам нечто не совсем обычное. То, что вас точно заинтересует! — торжественно обратился к ним гид.

И повел их к не очень большой, но заметной каменной квадратной постройке — зданию с прекрасным куполом и четырьмя ажурными беседками по углам.

— Это храм всех религий. Император Акбар был не только великим правителем. Он пытался создать новую религию. Называл ее Божественная вера. И она объединяла в себе отдельные черты индуизма, джайнизма, учение Заратустры, ислама и отчасти христианства. Основой нового культа было поклонение солнцу, огню и свету светильника.

Они вошли под купол храма. И остановились, пораженные тем, что увидели. Из-под потолка свисали гигантские каменные бутоны лотосов. Все колонны внутри храма также были украшены этими цветами.

Поддерживали купол храма, сходясь к центру, гигантские каменные балки, разукрашенные тончайшей резьбой.

— О, как интересно! — наконец заговорила Мария Бархатова. — Я много слышала о том, что именно в Индии простой ткач Кабир начал создавать религию, которая пыталась взять лучшее из ислама и индуизма, отбрасывая различия, как несущественные. Но никогда не знала, что Акбар продолжил дело ткача.

Индиец довольно улыбался. Наконец он удивил и поразил эту белую русскую ученую женщину, которая так бесцеремонно разбирала достоинства и недостатки их религии и культуры.

Пока Мария снимала этот необычный храм, Людка любовалась открывшимся отсюда пейзажем.

Ротан о чем-то перешептывался со своим молчаливым водителем, а затем предложил им продолжить экскурсию. Загадочно улыбаясь, он провел их еще по нескольким залам. И наконец остановился посреди двора, окруженного прекрасными дворцовыми постройками:

— А знаете, где мы сейчас находимся?

— Нет! — в один голос ответили все трое.

— Это гарем императора. Видите вон тот балкон напротив? — указал Ротан на ажурный каменный балкон, с которого хорошо обозревался весь двор.

— Видим! И что? — слегка раздосадованно ответила ему Бархатова.

— Здесь, во дворе, каждый день выстраивались жены и наложницы императора. Сам он выходил на балкон. И смотрел на них. Выбирал себе подругу на ночь. Постояв несколько минут, они расходились по своим комнатам. А вечером или когда захочется император вот по этой дорожке, укрытой забором, проходил в комнату той женщины или девушки, которую он возжелал сегодня.

Людка — художественная натура — представила себе весь этот процесс любви и скорчила «козью мордочку».

Мария спросила:

— А зачем такой странный забор здесь стоит?

— Чтобы идущего не было видно. Видите, как сделано ограждение прохода? Все в дырочках — чтоб воздух проходил. Но под углом. Знаете почему?

— Почему?

— Потому, что император не хотел, чтобы другие жены видели, к кому он сегодня пошел. Женская зависть существовала всегда. И жены были соперницами. А с соперницами, бывает, женщины поступают очень жестоко, — тонко улыбнулся индиец, намекая на что-то, понятное только ему.

На обратном пути они обнаружили, что вокруг города уже вьются тучи народа.

Вообще-то Людку пугало и раздражало это огромное количество людей неопределенного рода занятий, которых она встречала в Индии повсюду. И потому она старалась отснять то, что им нужно, и побыстрее сесть в автобус.

На этот раз фокус до конца не удался. Сначала Серега попросил ее постоять рядом с укротителем змей, расположившимся прямо на дороге.

Крылова мужественно снялась рядом с гадами, которые шипели и бились в своих плетеных корзинках.

Затем их внимание привлекли две крошечные девочки, одетые, как цирковые артистки, в разноцветные трико, они прямо на горячем асфальте принялись работать. Исполнять номер.

Одна — черноглазая малышка лет четырех — била в маленький барабан. А вторая, вообще крошечная, не старше двух-трех лет, худенькая, смуглая, начала делать акробатические перевороты через голову.

Людка — не в силах сдержать эмоций — бросила им под ноги большую купюру в сто рупий и, всхлипнув, бросилась к автобусу.

По дороге в Джайпур они остановились у здания вполне современного, видимо, недавно отстроенного индийского храма. Ротан предложил посетить это сооружение, посвященное какой-то женской богине.

Перед входом надо было снять обувь. Мария Бархатова строптиво спросила Ротана:

— А зачем?

— Кожа на обуви может быть свиной. А свинья — нечистое животное. Поэтому у нас в храмах ходят босиком.

— А носки можно оставить? — спросила Людка, которая реально почувствовала прохладу еще не нагретого мрамора.

— Можно!

Они сняли обувь и пошли по площадке.

Бархатова тоже ощутила ледяной холод мрамора и недовольно прокомментировала ситуацию:

— Всё как у мусульман. Там тоже ходят в мечети босыми. Но там всё застилают коврами! Бр-р!

Однако «назвался груздем — полезай в кузов». Первый зал, в котором они оказались, содержал совсем не женских богинь. В украшенном колоннами святилище за бархатными занавесками на постаменте стояла статуя бога со слоновьей головой.

— Ганеша, сын Шивы! — пояснил Ротан. — Бог удачи, мудрости, благоразумия и устранения препятствий. У него, как видите, четыре руки. И он держит в них жезл погонщика слонов, сломанный бивень, аркан и лепешку. Сейчас он считается в основном покровителем деловых людей.