Александр Лапин - Святые грешники

— А у вас же здесь строгая религия. Буддизм малого круга?

— Да, у нас тхеравада. Мы строго придерживаемся древнего канона, который дал нам сам Будда!

Она уже многое знала, эта красивая зрелая русская женщина с «белыми волосами». Не зря каждый год зимою отправлялась в свои «экспедиции».

Была в Таиланде. Индии. Видела вереницы молодых буддийских монахов, идущих по утрам за подаянием с кастрюльками.

Клала монетки к ногам статуи самого большого в мире лежащего Будды.

Снимала передачу в Китае, поражаясь размерам Запретного города и бесконечности Великой китайской стены.

Она даже ухитрилась вылететь на Бали с первым российским самолетом. И снимала передачу там.

Но ни индуистское неисчислимое множество самых разно образных богов, ни сложнейшие церемониалы конфуцианства, ни домашние алтари приветливых жителей индонезийского острова, ни пышные процессии Таиланда, идущие мимо вывесок публичных домов, где посетителей развлекают трансвеститы, не влили в ее душу желанный покой. В каждой стране и в каждой религии, с которой она знакомилась, не было чего-то главного. Того, что дает душе гармонию и радость.

Ее неизбывная подруга Маша Бархатова, образованнейший человек, кандидат наук, уже не надеялась помочь подруге.

Ехали, ехали. И наконец приехали. Автобусик выкатил на высокое место.

— Канди, — торжественно сказал гид.

И они увидели небольшой ланкийский городок, раскинувшийся вокруг священного (а как иначе!) озера.

Городок был расположен в горах. И утопал в зелени. Из которой были видны крыши храмов, часовен и дач.

Весьма приветливое место, над которым плыли кучерявые, белые облака.

Одно слово — идиллия.

Автобус остановился на стоянке у ограды большого храма.

Храм был похож и на индийские мандиры, и на китайские пагоды. Узорчатые колокола висели перед входом в эту обитель Будды.

Туристы по длинной тропинке двинулись к резным деревянным дверям.

Поднялись по ступенькам.

Людка обратила особое внимание на бронзовый колокол, сделанный в форме цветка лотоса. Пригляделась. У основания прикреплена голова медитирующего Будды, а вокруг нее отлито изображение мифического дракона, хватающего самого себя за хвост. На юбке колокола — рельефы четырех медитирующих будд. А между ними, сверху вниз, какие-то иероглифы. Видимо, что-то из священного писания. К языку-шару колокола прикреплено колесико, похожее на штурвал с восемью ручками.

«Оно символизирует восьмеричный путь!» — догадалась Крылова. И дернула за красный хвостик колокола. Раздался тонкий, дрожащий звук.

«Как и в Индии — бога надо предупредить, что ты пришел в гости».

Увы и ах! Войти им не дали. Появился старый-престарый тощий монах в желто-оранжевом одеянии. И жестом остановил группу. Потом произнес несколько слов. Все подумали — что-то важное. Маленький гид перевел:

— Он сказал, что в шортах сюда заходить нельзя! Голые ноги оскорбляют бога!

«Ну надо же! Точь-в-точь как у нас!»

— Сейчас он принесет куски ткани. Мы наденем их поверх шорт. И тогда войдем в святилище.

Когда на всех оказались белые юбки, они наконец, сложив ладони перед грудью, вошли в двери.

В храме все было достаточно просто.

При входе на стенах — нарисованные картины из жизни Будды. Как он жил до просветления. Как медитировал под деревом бодхи. Что делал потом.

Вдоль стен по кругу — стеллаж, на котором разложены белые лотосы.

Людка все искала: где же, собственно, находится зуб Будды. Но так и не увидела. Кругом черные красивые лакированные деревянные панели.

Они прошли в главное святилище, где на постаменте, украшенном, как и колокол, бронзовыми литыми картинами, сидит в позе лотоса Будда. Вернее, его позолоченная статуя.

На колоннах, окружающих ее, торчит множество слоновьих бивней. Вокруг — вазы с букетами роскошных цветов. Вся комната застелена коврами.

Людка присела на такой ковер. Пристроилась кое-как (юбка мешает) в позу лотоса.

Сложив руки в намасте и чуть покачиваясь, она на пару минут словно отрешилась от этого мира. И принялась, как умела, молиться Будде.

Она просила его, чтобы он дал ей покой и радость. Чтобы был благосклонен к ее семье — дочери и мужу, которые остались в отеле. Чтобы на земле был мир. И люди перестали убивать друг друга.

Обратный путь был повеселее. Автобус, уже не останавливаясь нигде, бойко бежал по джунглям.

Тетки запаслись в местном магазине коньячком. И поднесли по граммульке всем туристам. Разговор стал оживленнее. Появилось много вопросов.

— Ну а женщины у вас есть монахини? — задает Крылова Раджнишу очередной вопрос.

— Да, у нас на Шри-Ланке учрежден орден монахинь. И женщины участвуют в празднествах. Ведь сегодняшняя женщина в следующей инкарнации может родиться мужчиной…

— А женщина может достичь состояния архата? — прямо в лоб спрашивает она. — Достигнуть освобождения?

— Вы знаете, — заюлил человечек, — это вряд ли возможно. В нашей традиции строгого буддизма их статус вообще-то невысок. И даже в чем-то спорен. У нас бывают западные женщины, которые идут в монастыри. Но их сразу предупреждают, что им никогда не достичь такого же состояния, как монахам мужского пола. И настоятелями в таких монастырях всегда являются мужчины-аскеты.

Пока они ведут свой философский диалог, попутчики-туристы смотрят на Крылову круглыми глазами. Откуда, мол, такое чудо-юдо? Они-то ездят развлечься, пофоткаться на фоне пагод и монастырей, постоять у алтаря какого-нибудь золотого Будды, чтобы потом рассказать об этом дома. А тут… Надо же — философ в юбке! С интересом к их диалогу прислушивается только дядечка в очках с профессорской бороденкой. Он тоже задает экскурсоводу неожиданный вопрос:

— Извините-с, что влезаю! Но почему, на ваш взгляд, сложилось такое отношение к женщине? Кстати говоря, у нас в России тоже монахини в церковных чинах не растут. Максимум, чего они могут достичь — это должности игуменьи, настоятельницы женского монастыря. С чем это связано? Ну, на ваш взгляд?

На это, подумав, помолчав с минуту, пожевав свои чувственные индийские губы, Раджниш честно ответил:

— Скорее всего, это оттого, что женщины ближе к земле, ближе к животным, чем мужчины.

— А вот на Западе так не считают! — торопливо вставляет свое замечание интеллигент. — Там в церкви есть уже женщины-епископы.

Людке не хочется спорить на эту тему. И она, откидываясь на кресло, молча прикрывает глаза. Диалог продолжается уже между очкастым дядечкой и Раджнишем. Она только слушает вполуха, как гид толкует нашему о восьмеричном пути и о трех великих ценностях буддизма.

— Если вы хотите стать буддистом, вам надо три раза повторить такие слова: