Давид Лившиц - Забыть и вспомнить

... Засыпать бы вечерами,
Просыпаться б поутру
Под шершавый, под картавый,
Кучерявый говор труб...
... Сам себе и раб, и вождь,
В ностальгии предрассветной
Я на плёночке заветной
Запишу осенний дождь....
В водосточные раструбы,
В те, что нет в моём дому,
Станет биться звонкокогубый
Дождь. - Я помогу ему.
Суну противень под ливень,
В виадук под перестук
И поймаю,- будет дивен,
Как сиртаки, дробный звук.
Эта тайна многоточий
Наркотой в меня войдёт...
Я потом, в глухие ночи,
Расшифрую звонкий код.
Стану слушать, как хлопочет,
Что лопочет, что пророчит
Дождевая пастораль,
Стану верить - дождик хочет
Утолить мою печаль...
... Засыпать бы вечерами,
Просыпаться б поутру
Под картавый, под ручьявый,
Моложавый говор труб.

Капли - вечности минуты
В кандалы надежд обуты,
Всё отыскивают брод,
Где безвременье течёт...
Как блаженная крамола,
Жемчуг бьёт в хрустальный склеп,
Дождик в ритме рок-н-ролла
Отрабатывает степ.
Водосток - железный бивень
За поток цепляет ливень
И в победный рог трубит...
А пока в глазах орбит
Небо сине, пеклооко -
Ни дождя, ни водостока...
И до срока, пойман в сети,
Дождь, как песня, спит в кассете.

Хорошо ни с кем дружить,
И судьбой не тяготиться,
Не бояться с тона сбиться,
И золу не ворошить.
Хорошо повременить
И в застольном разговенье
Суетливым откровеньем
Сердце не обременить.
Как тоска над изголовьем,
Сель, обрушившийся с гор,
Праздных истин суесловье,
Встреч досужий перебор.
Друг случайный - вздор небес,
Жизни пресная приправа,
На лугах души потрава,
Гон затасканных словес.
Просиди с ним вечность рядом -
Не сведёт горизонталь
Ни его со мной отраду
И не с ним мою печаль.

Не снегопад, не листопад, не дождь.
Был зноен день. И путь мой был пустынен,
Не освящён никем, не освятынен,
И тускло млела в небе солнца брошь.
Когда склонился к вечеру закат
И жизнь дожгла все небыли и были,
Три женщины удачу хоронили
На перекрёстке горя и утрат.
Я повстречался им, я был несмел,
Я брёл за ними по следам крушенья,
Я посылал им, тих и неумел,
Как мог, слова и знаки утешенья,
Даль растворялась в призрачной химере,
Темнел закат лиловее чернил.
Я о надежде им твердил, о вере
И о любви, конечно, говорил.
Но что я мог им обещать, невежда,
Какой расклад в краю угрюмых бед,
Где у любви потеряна надежда,
А у надежды больше веры нет.
Но я твердил, что не конец дороги,
Вот только это поле перейди!
И ждёт любовь их, кротких, впереди
И с верою надежда на пороге.
Но что в моём им было монологе!
Три женщины с разбитыми ступнями,
В грязи, в лоскутных струпьях и в пыли
Шли в неизвестность, как в забвенье шли...
Но что-то вдруг возникло между нами.
Слова ль мои их скорбных душ коснулись,
Иль я достал их на исходе дня,
Но три фигуры плавно обернулись
И странно посмотрели на меня.
И были их глаза полны печали,
И понял я, что значит - стынет кровь,
Когда мне трое тихо отвечали:
"Я - Вера, я - Надежда, Я - Любовь".

- Познакомьтесь! -
(Мужчина задумчиво вздрагивает,
Напряжённо молчит, и руки не протягивает.
Звон в ушах моих бешено взвился и сник.
И ладонь моя, как перебитый плавник,
Повисает в пространстве.)
Времена умирают в паузе.
Меня ветром качнуло в парусе.
А которая нас знакомила
Суетливо копалась в " Кемеле ".
Зубами взяв одну из сигарет,
Вдыхал в себя он радости земные…
От зажигалки невеликий свет.
Но я увидел рукава пустые...
Ночной прохладой веяло с реки,
И веселился город бесшабашно...
Мне первый раз не подали руки.
Я утверждаю: это очень страшно.

- Не доплыл я, понимашь, не доплыл.
Пулемётчик, понимашь, шибко бил.
Ни до берега тово, ни до этого,
ни до ворона мово недопетого.
Хошь не очень я привык дорожить,
ан, признаюсь, я желал бы дожить...
ну, к примеру бы сказать, до тридцатого,
а хоша б и до того, до треклятого.
И года-то я видал всё в прицел...
Вот такой, брат, журналист, беспредел...-
... А я слушал, да молчал, да покуривал,
правду я не говорил, не обдуривал.
Пачку грустно дотянул, выпил на ночь...
Хорошо, что утонул Василь Иваныч!

Пароходик - пароходик,
Белый странник речкой ходит,
А на палубе матрос,
Замечательный матрос.
Пароходик - это я,
И матрос - это я,
А старушка на причале
Мама, кажется, моя.
Ах, сыночек, говорит,
Мой вьюночек, говорит,
Морем-речкою поедешь -
Горем сердце изболит.
Я отвечу матушке,-
Отыграл я в ладушки,
Я теперь поплаваю
С шумною шалавою.
...Хорошо по речке плавать
Мимо леса и лугов,
Незатейливая слава:
Все друзья и нет врагов.
Там, где любят шаливать
Совы по лугам,
Хорошо причаливать
К тихим берегам,
И по зыбким сходенкам
Помогти сойти
Девочкам-смородинкам,
Старикам в пути.
Как дела с " вопросами ",
Чья и в чём вина,-
Пусть там шепчет с плёсами
Сплетница-волна.
Мне б с мечтой небренною
Жить не на виду,-
С жизнью, со вселенною
И с собой в ладу.
... Ночью речка моет деньги -
Грошь янтарную луны,
Проплывают деревеньки
С левой-правой стороны,
Как школяр урок домашний,
Вслух движок свой ритм зубрит,
Как латунный набалдашник
На корме луна блестит,
На рассвете солнца грабли
Ворошат седой туман...
... Это правда - про кораблик.
Про меня же - всё обман.
Плавал праздным пассажиром,
Обрастал житейским жиром,
И не я - другой пацан
Стал матрос и капитан.
Не смечталася мечта,
Всё сметала суета,
Лишь гляжу из под ладони
В край, где светит береста.
Да читаю жизнь с листа.

Никогда я не был двоелюбцем,-
Двум страстям одно гнездо не вить.
Разрази судьба меня трезубцем,-
Невозможно сразу двух любить.
Но сошлась, и знать даёт всё чаще
Двух начал запекшаяся грань:
Не рубец, а шов кровоточащий
По живому стягивает ткань.
Сын дождей грибных в прохладе просек,
И пустыни знойной новосёл,-
Обречён любить и ту, что бросил,
Как и ту, что мне сам Бог нашёл.

Под Беер-Шевой, в знойном караване,
С русской мамой и отцом еврейским
Проживает белобрысый Ваня -
Блудный сын страны Гиперборейской.
Ваня атаманит в караване,
Есть шашлык в охотку с мужиками,
Ваня любит ножичек в кармане
И решает споры кулаками.
Целый день по выжженной пустыне
Носится бесёнок синеокий,
Лопает с базара апельсины
И лупцует братьев из Морокко.
Ваня бойко шпарит на иврите,
Помнит: "небо кроет бурю мглою".
Вы на русском с ним поговорите -
Русый мальчик бредит брит-милою...
Ванин папа всё ещё без места
И, конечно, без автомобиля,
Мама моет пол в чужих подъездах
И мечтает мыть полы на вилле...
... Все мы, в жизни разные такие,
Мечены одною общей метой:
В бездне, что зовётся ностальгией
Ледяной распыл в хвосте кометы.
Мы - посева щедрого отсевок,
Сухостой зелёных резерваций,
Юг - судьба нам, а глядим на Север,
И никак не можем оторваться.
Старые кряжи не пересадишь -
Даже рядом, возле, по соседству,
А чужбина даже и не саднит
Саженцам - зеленому наследству.
Вновь пылят ушкуйники босые
В Негев, никогда не знавший снега...
- Ваня! Хочется домой, в Россию?
И Ванюша отвечает:
- Не-а!