Леонид Нетребо - Шахристан

— Здорово мы вчера оттанцовывали с тобой!

— С тобой? — удивился Мальчик.

Мышка хмыкнула.

— И со мной тоже. — Мышка опять хмыкнула, но уже по-другому, саркастически, сожалеючи. — Я еще вчера заметила, что ты стал чумной. Неужели все забыл? Вчера был праздник, а сегодня начальник ходит весь нервный, ругаются со старшим вожатым неизвестно по какому поводу, всё Москва да демократия… Странный вы, сригуемый. Зачем вам стричься… На ночь глядя. Так красиво было… Теперь не быть тебе на танцах нарасхват!

— И очень хорошо! — выпалил Мальчик.

Перед отбоем в палатку, как всегда, зашел Мистер Но с банкой вазелина. Он был как всегда: ни движения тела, как всегда крадущиеся, монотонные, ни надменно-равнодушное лицо, ни пронзительно-ленивые глаза, — ничто не выдавало особого состояния, когда он подходил к кровати Мальчика.

Мальчик напрягся, понимая, что должен сейчас совершить поступок…

Но сделать что-нибудь из того, что выходит за рамки естественного поведения, — закричать, заскандалить, отвернуться, — значит, показать свою слабость, сделаться посмешищем в глазах зауважавших было его отрядников. А покорно выполнить ежевечерний моцион, делая вид, что ничего не произошло, — значит вступить с Мистером Но в тайный сговор, что, возможно, даст тому право в дальнейшем использовать эту тайность, как покорность или даже согласие на особые отношения.

Когда Мистер Но протянул Мальчику емкость с вазелином, Мальчик только провел пальцем по краешку банки, не задевая мазь, и убрал руку. Мистер Но, как ни в чем не бывало, не замечая, казалось, безобразно изменившуюся прическу того, которого он назвал Аполлоном, пошел дальше. Как будто не узнал. Мальчик опять засомневался, как после расставания с Ужасной прелестью: а не приснилось ли ему все, что произошло сегодня?

Мальчик, обессиленный, присел на кровать, а затем, не в силах сидеть, прилег и укрылся с головой одеялом.

Ночью, когда уже все спали, ему захотелось умыться. Он вышел из палатки и направился к саю. На улице не горела дежурная лампочка, но сай, как лунная тропка, поблескивал серебряными чешуйками.

В темени кто-то схватил его сзади мертвой хваткой. Поддев пальцами под ноздри, задрал голову, и быстро провел по его губам, туда-сюда, гладким и жирным пальцем. И быстро отпустил, толкнув в спину, так, чтобы Мальчик потерял ориентацию и не сразу смог обернуться. Так и произошло: Мальчик, успев только коротко вскрикнуть, упал, а когда, схватив попавшийся под руку камень, вскочил, занеся над головой метательное орудие, рядом никого не было. Потрогал губы, потянул носом воздух, — вазелин… Содрогнулся от брезгливости, глубоко, до стука зубов.

И все же не побежал обратно в палатку, а, превозмогая страх, пошел к воде. Опустился на коленки, и умылся, громко фыркая и даже урча, всё больше злясь, пытаясь еще больше распалить свою отчаянность, отгоняющую страх. Плескался, пока от холода не заломило виски и не одеревенели руки. В палатке долго обтирал лицо полотенцем. Залез под одеяло, ощерился, дрожа и медленно отепляясь в темной постельной пещерке, и, еще до согревания, заснул, быстро и глубоко, как безумно решительный, который устал удивляться и бояться, словно за день прожил полжизни.

Следующий день прошел как обычно. Подъем, зарядка, завтрак, мероприятия… Лишь взрослые, впрочем, не все, были слегка возбуждены и рассеяны.

Мальчик старался не попадаться на глаза ни Мистеру Но, ни Ужасной Прелести.

Вечером лагерь «подслушал» разговор в «штабной» палатке, где, как всегда, спорили Прелестный Ужас и Мистер Но:

— Ужас! Теперь кровь будет! — панически причитал Прелестный Ужас.

— Не беспокойтесь! — нервно смеялся Мистер Но. — Вы за семьдесят лет уже все планы перевыполнили!

— Кто-кто?.. — заикался начальник. — Да я всю жизнь… дети!..

— Требую праздничный костер!.. — глумливо кричал Мистер Но. — Как позавчера. Ведь двадцать один — тоже отличное число!

— Чем-чем? Очко? Шулерам — конечно! Правда твой, их час настал! — реагировал Прелестный Ужас. — Огнетушитель надо, а не костёр! Труар, чёрный флаг!

— Вот-вот, чёрный флаг это ваше! Пираты! — нервно выкрикивал Мистер Но и далее декламировал: «Оковы рухнут, и Свобода! Нас! А не вас! Примет радостно у входа! И братья меч нам…»

— Ага! — ловит его на слове Прелестный Ужас. — Жулики! Меч, это ваше. Свой план будете выполнить-перевыполнить!.. Ужас!

Когда Мистер Но вечером проносил через палатку вазелин, Мальчик даже не встал с кровати, отгородившись раскрытой книгой.

Отбой.

Мальчик долго не мог заснуть, притом, что вся палата, казалось, просто и быстро умерла, едва погас свет. В полночь со стороны Марсова поля послышались шаркающие шаги. Мальчик нащупал дикобразовую иглу, привстал на коленках, проткнул брезент и припал к сделанному отверстию.

В центре Марса, освещенного луной и звездами, он разглядел Мистера Но. Вожатый ходил вокруг черного пятна, хронического следа от всех летних костров, своеобразного центра лагеря. Затем лунатик как будто испарился, но быстро появился опять, неся в руках какой-то большой предмет. Мальчик догадался, что это ящик от консервов, которые всегда лежали аккуратной стопой возле столовой.

Мистер Но занес над головой ящик, видимо, с намерением ударить им о землю, в том самом месте, где было пятно.

Картина на какое-то время застыла. Видно, человек сомневался, шуметь или не стоит.

Наконец Мистер Но опустил ящик на землю, влез на него. Захрустели рейки, превращаясь в щепы. Мистер Но потоптался, доламывая останки ящика. Достал из планшета листок бумаги, повертел в руках, отвел от себя, видимо, поворачивая рисунком или текстом к свету. Постоял так, замерев. Затем снова ожил, скомкал листок, поджег его, и, нагнувшись, сунул в розжиг.

Когда костерок разгорелся, Мальчик увидел, что Мистер Но стоит с запрокинутой головой и пьет из своего блестящего флакона.

Мальчик прекратил наблюдение и лёг. Слушал, как трещат горящие доски. Слабые блики дальнего и не очень сильного пламени бегали внутри палатки, проникая через узкие щели.

Вдруг, как выстрелы, зазвучали хлопки.

Мальчик вскочил, и опять пристроился к отверстию в брезентовой стене.

Мистер Но стоял над костерком и, подняв руки над головой, аплодировал.

Затем коротко крикнул: «Виктория!»

Со стороны штаба кто-то произнес несколько темпераментных фраз на незнакомом языке. Наверное, выругался Прелестный Ужас. Затем что-то зашипело, и после этого прекратилось прыганье бликов: погас костер. И еще несколько темпераментных фраз: «Пожароопасная ситуация! Ужас! Предупредительные мероприятия!»

Вскоре всё стихло. Мальчик еще раз припал к своему наблюдательному пункту.