Раймон Руссель - Locus Solus. Антология литературного авангарда XX века

Военная зона Д.Проходя через паркинг, доктор Натан остановился и прикрыл рукой глаза от солнца. За последнюю неделю вдоль окружающих госпиталь дорог установили множество огромных вывесок, чуть ли не отгородив его от окружающего мира. Группа рабочих как раз наклеивала с поднятого над специальной машиной крана последний из экспонатов, стофутовое полотнище, на котором, на первый взгляд, изображался фрагмент песчаной дюны. Присмотревшись внимательнее, доктор Натан сообразил, что на самом деле это чудовищно увеличенный участок кожи над подвздошным гребнем. Скользя взглядом по рекламным щитам, доктор Натан узнал и другие увеличенные детали: участок нижней губы, правую ноздрю, фрагмент женской промежности. Опознать все эти части, каждая из которых представала в виде формальной геометрической схемы, мог только профессиональный анатом. Чтобы целиком вместить достойную Гаргантюа женскую фигуру, террасой уходящую в расчисленное песочное море, понадобилось бы не менее пятисот вывесок. Вверху завис вертолет, его пилот следил за работой людей на кране. Направляемые им потоки воздуха сорвали несколько бумажных полотнищ. Они плыли поперек дороги, крутящаяся в вихре улыбка налипла на радиатор припаркованной машины.

Выставка жестокости.Войдя на выставку, Травис видит миметируемые «альтернативной» смертью Элизабет Тейлор жестокости Вьетнама и Конго; он заботится об умирающей кинозвезде, эротизируя ее проткнутые бронхи в чрезмерно продуваемые веранды лондонского «Хилтона»; он грезит о Максе Эрнсте, повелителе птиц; «Европа после дождя»; человеческая раса — Калибан, спящий на замаранном блевотиной зеркале.

Опасный участок.Сквозь тусклый свет Вебстер бежал за Маргарет Травис. Он нагнал ее у самого входа в бункер с главной камерой, где на покрытом пятнами ржавчины бетоне, как на выцветшей техноколоровской пленке, были изображены скулы огромного лица. «Ради Бога…» Она взглянула на упершееся ей в грудь сильное запястье, отпрянула, вырвавшись, в сторону. «Миссис Травис! Как вы думаете, почему мы сделали все эти фотографии?» Вебстер придерживал оторванный лацкан своей куртки, потом указал на восковую фигуру китайского пехотинца в конце подземного прохода. «Это место просто кишит таким — вам никогда его не найти». При его словах в центре летного поля лучи прожекторов осветили участок цели, очертив жесткие фигуры манекенов.

Огромное лицо.Доктор Натан пробирался по дренажной канаве, вглядываясь в гигантскую фигуру темноволосой женщины, нарисованную на покатых стенах блокгауза. Увеличение было огромно. Стена справа от него, сама размером с теннисный корт, с трудом вместила правый глаз и скулу. Он узнал женщину с рекламных щитов, которые видел рядом с госпиталем, — кинозвезду Элизабет Тейлор. Но эти рисунки были не просто огромными воспроизведениями. Они были уравнениями и включали в себя отношение между личностью актрисы и ее отдаленными отражениями, зрителями. Плоскости их жизней смыкались не под прямым углом, отрывки личных мифов сплавлялись воедино с рекламными космологиями. Направляющее их жизни божество, киноактриса, поставляло им набор рабочих формул, которые следовало пропустить через сознание. Однако роль Маргарет Травис была двусмысленна. Некоторым образом Травис готов был попытаться соотнести тело своей жены во всей его привычной геометрии с телом киноактрисы, расчисляя их личности до такой степени, чтобы они сплавились с элементами времени и ландшафта. Доктор Натан пересек хорошо просматриваемую асфальтовую дорожку, ведущую к следующему бункеру. Он оперся о темное декольте. Когда между блокгаузами вспыхнул луч прожектора, он натянул ботинок. «Только не…» Он ковылял к летному полю, когда вечерний воздух осветила вспышка.

Взрывающаяся мадонна.Для Трависа вознесение тела его жены, взрывающейся мадонны полигона, над участком цели было прославлением тех просветов, через которые он воспринимал окружающий пространственно-временной континуум. Она стала единым целым с мадоннами рекламных щитов и офтальмологических фильмов, Венерой журнальных вырезок, чьи позы прославляли его собственные поиски в предместьях Ада.

Отбытие.На следующее утро Травис бродил по полигону. Все пространство и время доставляла ему своим телом изображенная на бункерах фигура киноактрисы. Копаясь среди шин и клубков колючей проволоки, он увидел, как в небо взмыл вертолет с пилотом бомбардировщика за рычагами управления. Вертолет сделал левый вираж и полетел к горизонту. Получасом позже на белом «понтиаке» уехала и молодая женщина. Травис наблюдал за их отбытием без сожаления. Когда они исчезли, тела доктора Натана, Вебстера и Кэтрин Остин сложились у бункеров в небольшую группу.

Окончательная поза.Лежа на истертом бетоне полигона, он принимал позы киноактрисы, утоляя свои былые грезы и тревоги в схожих с дюнами фрагментах ее тела.

Участок кожи.На последней стадии работы Тальберта в институте Кэтрин Остин каждое утро осознавала нарастающее расщепление событий вокруг нее. Когда она вошла в кинозал, шум звукового сопровождения отдавался от скульптур в саду меланхолическим набатом, модулируемым все менее и менее связным комментарием Тальберта. В темноте ей была видна группа сидящих в первом ряду в окружении сиделок паретических пациентов. Всю неделю они наблюдали смонтированные эпизоды порнографических рекламных роликов, безмолвно выслушивая, как Тальберт анализирует каждую позу и смычку. Кэтрин Остин вглядывалась в циклопическое сложение тел. Окаменевшие террасами на экране изображения грудей и ягодиц утратили всякий смысл. Тальберт прислонился к экрану, как будто ему смертельно наскучили собственные построения, его лицо, одежду усеивали пятна света от проектора. Каждый вечер он проверял едва разборчивые вопросники, явно отыскивая там указатель для собственного поведения, ключ к новой сексуальности. Когда зажегся свет, она, внезапно ощутив свое тело, застегнула белый халат.

Новый эрос.Из окна своего кабинета доктор Натан наблюдал за стоящим на крыше многоэтажного паркинга Тальбертом. Эта пустынная площадка служила ему любимым насестом. Наклонные этажи казались воспроизведением скоса личности самого Тальберта, вечно встречающей пространственно-временные события под неким незримым углом. Не забывая, что рядом с ним переминается с ноги на ногу Кэтрин Остин, доктор Натан закурил сигарету с золотым ободком. Молодая женщина в белом теннисном костюме шла к саду со скульптурами. Глаза Тальберта, как у вуайериста, не отрывались от нее. Он уже собрал изрядную коллекцию эротики. Какую новую смычку способен он найти в половом акте?