Николай Евдокимов - Происшествие из жизни...

…На благословенном свете, что стоит миллионы лет, было это. Крепок и юн был тогда мир — каменные скалы подпирали его со всех сторон, чтобы не упал, Огненные горы скрепляли, чтобы не всколыхнулся, пять рек омывали — не засох бы.

Корни деревьев насквозь землю пробивали, ветви до неба дотягивались. Листья на них тяжелые были, плоды лопались, капал сок на землю, и трепетала земля, принимая его. Благоухание стояло в воздухе. Солнце выходило из Огненных гор, мир цвел и сверкал под его лучами. Крылатые разбрасывали свои цветные яйца. Зверье подымало суету и сутолоку. Все находили надежный приют и плодились.

Были тогда люди исполины. Крепкие, как скалы, и юные, как мир. Жили в шатрах и возделывали упругую землю. В поте лица проходили дни, были счастливы люди и с наслаждением оглядывали, выходя утром из шатров и прикрыв ладонью глаза, плоды труда своего и богатство бескрайней земли.

Вечером вспоминали Не Имеющего Имени, Который Везде и Нигде. И, вспомнив, просили прощения за забывчивость свою и краткость молитв.

Так жили люди.

Но однажды упала с неба звезда, не видел никто ее падения, только старый Ной заметил и понял, что это знамение Творца.

Был Ной стар и жил вдалеке от людей с сыновьями. Дни и ночи проводил он в молитвах, сетуя о земле, забывающей Творца.

Всю ночь не спал Ной, увидев упавшую с неба звезду, и наутро, разбудив сыновей, объявил, что отправляется в далекий путь. Долго смотрели вслед ему сыновья, недоумевая: редко уходил из шатра своего Ной.

Ной прошел мимо кузни, на пороге которой сидел лишенный смерти Каин с черной печатью на лбу.

— Остановись, — сказал Каин. — Я устал. Убей меня. Вот лук и стрелы.

— Как я могу? — ответил Ной. — У тебя печать проклятия на лбу.

— Я твой прародитель. Вы все мои дети. Я устал. Убей.

— Живи, как повелел Не Имеющий Имени, — сказал Ной, — убившему тебя отмстится всемеро.

— Я научил людей скрывать наготу одеждой, ковать железо, возделывать землю, я научил их многим ремеслам и искусству…

— Это правда, — сказал Ной.

— Я невиновен, — крикнул Каин. — Убей меня.

— Живи по велению Творца, — сказал Ной. — Не искушай меня.

Ной шел по извилистой тропинке в гору. Тень вертелась у ног и бежала за ним, как послушная собака.

Вернулись сыновья Ноя в шатры свои. Жены спали. Старый Ламех, отец Ноя, тоже спал. Хам возле головы Селлы, жены своей, сел, провел рукой по волосам ее, как трава мягким, и запел песню о своей любви:

— Ты спишь, Селла. Я сижу рядом с тобой — Хам. Лицом твоим любуюсь. Ты жена моя, Селла. У ручья Тиакуш была предназначена наша встреча. Ноги твои белы. Так бело молоко крикливой горлинки. Груди полны, будто это плоды семивершинного дерева Гон. Сквозь тело твое, о Селла, я вижу кости, сквозь кости мозг костей различаю. Глаза у тебя, что у черного жеребенка, в морозы рожденного, Селла.

Мальчика ты принесешь. Будет имя ему Ханаан. С кровью Еноха будет. Возьмет камень — сокрушит, тигра схватит — шкуру снимет. Повесит сушить. Охотником будет.

Грезилось мне — душной ночью ты родила. Мы были одни — снилось мне. Звезды падали с неба. Ребенок кричал. Эхо несло по воздуху его крик, как ветер плот Крифа по морю. Я на руки взял тебя, Селла. Вместе с тобой взял сына, тобою рожденного. Звезды падали с неба. Земля колыхалась. На восход я пошел. Но не было там дороги. На запад повернул — не нашел пути. Вперед и назад попытался — нельзя. Встал я на месте. Земля колыхалась. Ребенок кричал. Что значит это, о Селла, я не пойму.

От голоса Хама проснулся Ламех, отец Ноя. Был он стар. Видел и слышал Ламех на три локтя вокруг себя. Кожа ссохлась у него на лице, как на солнце шкура с убитого тигра.

— Это сон твой, сын Ноя? — спросил Ламех. Он повернул голову туда, где сидел Хам.

— Это сон мой, — ответил Хам.

— Будет тебе несчастье! — сказали братья Иафет и Сим.

— Это правда, — сказал Ламех, — сон предвещает несчастье, Хам.

Ничего не ответил Хам. Он помог Ламеху выйти и посадил его у шатра. С той стороны, где тень. Стал Хам жарить мясо на костре. Мясо шипело, сало капало в огонь. Ламех смотрел на солнце, глаза его не чувствовали слепящего света, потому что он был слеп. Селла вышла из шатра. Хам дал ей мяса и пошел в поле к братьям своим Иафету и Симу.

Наступил вечер.

Буйволицы кричали у водопоя. Братья возвращались с охоты. Они несли барса. Барс был огромен и тяжел.

— Я убил барса, — сказал Хам, — я сниму с него шкуру. Селла будет лежать на ней, она родит мальчика.

Тогда сказал старший, Сим:

— Ты забываешь закон отцов, Хам. Шкура принадлежит старшему. Тебе достанется то, что дам я.

— Шкуру возьму я, — сказал Хам. — Твой шатер обвешан шкурами. У меня ни одной. Я убил барса. Я возьму шкуру. Селла на ней родит мальчика.

Округлились глаза Сима. Вскричал:

— Я старший.

Хам молчал. Он снимал с барса шкуру.

— Не принесет тебе мальчика Селла, лягушкой разродится она, — сказал Иафет.

Солнце уходило за Огненные горы. Пылало небо от их жара. А на земле становилось темно. Хам снимал шкуру с барса. Селла сидела около Хама. Она поддерживала огонь. Был важный, почтенный, с седоватой бородой огонь. Бронзой, которой богата земля Куш, отсвечивало тело Хама.

Был Хам высок, мускулы перекатывались под кожей, твердые, как камни. Ноги словно врастали в землю, когда он ступал. Был он храбрый и хороший охотник.

Мимо прошел Сим. Он сказал:

— Ты умрешь в родах, Селла.

Хам побежал за братом. Скоро вернулся и сказал:

— Я ударил старшего, Селла.

Десять, раз поднималось солнце, десять раз опускалось оно, а старый Ной не возвращался к шатру своему. Но когда в одиннадцатый раз выкатилось солнце из Огненных гор, Ной вернулся.

Все вышли встречать Ноя. Вышел и Ламех. Его поддерживали Иафет и Сим. Он щурил глаза и говорил:

— Подойди ко мне, Ной, я не вижу тебя.

Ной подошел и поцеловал его бороду.

Глаза Ноя были красны, ноги исцарапаны. На них лежала пыль.

— Я хочу есть, — сказал Ной.

Он сел у костра. Сыновья и их жены стояли вокруг. Ламех сидел рядом.

— Я долго шел. Я искал упавшую звезду. Но ничего не находил, — начал Ной.

Ламех придвинулся к нему ближе, сказал:

— Я не слышу. Говори громче, Ной.

— Я проходил мимо шатров, мимо людей, возделывающих землю, забывающих Творца. Я шел по лесным тропам. Я прошел землю Хавилла, где река Фисон. Там места, подобные Эдему. Шесть дней ходил так и упал, ослабев, и заснул. Явился мне Сотворивший землю, Не Имеющий Имени, который Везде и Нигде. Я не видел его. Я слышал голос его, подобный грому. Он был в гневе. «Я призвал тебя, — это его слова, — я, Справедливый, Творящий Добро. Тебе подобные, что на земле, забыли молитвы, не почитают меня. Я разгневан. Знай, я открою ворота неба. Сорок дней и сорок ночей будет изливаться поток. Исчезнет отродье Каиново. Но ты верен. От тебя и сыновей твоих будет новое племя. Построй ковчег из дерева гофер, подобный плоту Крифа. Собери от живущих на земле по паре. Семь дней тебе срок». Это слова Не Имеющего Имени, который Везде и Нигде. Сегодня первый день.