Николай Евдокимов - Происшествие из жизни...

Заплакала Селла, упав на траву. Она вспомнила сон Хама. Лемех сидел, закрыв слепые глаза. Руки его дрожали. Дрожала его голова. Хам молчал. А Сим сказал:

— Я старший, Ной. От меня пойдет племя старших.

Смеялась Икна, жена Сима…

Все мысли отошли. Осталась одна — к сроку построить ковчег. Сколачивали доски, смолили целые дни, а когда наступала ночь, зажигали костры и строили при их свете.

К утру шестого дня Хам вернулся в шатер. Ламех сидел на земле. Он не слышал шагов Хамя.

— У тебя походка тигра, — сказал он.

Селла лежала на шкуре барса, глаза ее были открыты.

— Что это будет, Хам? — спросила она.

— Не знаю, — сказал Хам.

— Скачи в Енох, привези Аду, мою мать. Спаси ее, Хам.

— Хорошо, — сказал Хам.

Он вскочил на коня, подобного молнии, и поскакал в Енох, первый из земных городов. Его заложил Каин в давние времена и назвал именем своего первенца.

Было утро. Люди выходили в поле. Они улыбались солнцу.

Они не знали.

Хам скакал. Конь был подобен молнии.

Енох, что на священной горе Корд, звенел. Звенел от ударов молотов кузнецов, от шелеста песка под ногами людей, от смеха женщин, звенел от бродящего в бочках вина, от лопающихся на солнце плодов.

Енох не знал.

Хам вошел в шатер Ады, матери Селлы. Он упал на колени и поцеловал ее ноги.

Была Ада стара, но блеска прежней красы не смыло время. Смотрел Хам и не удивлялся, почему мужчины любили ее.

Ада выслушала его.

— Возвращайся к шатру своему, Хам, — сказала она. — Давно подошли дни моей смерти. Я умру здесь.

— Скажи людям, Ада, они не знают. Я не могу. Скажи ты.

— А зачем? — спросила Ада. — Пусть пока радуются жизни. Что они сделают, если узнают? Как спасутся?

— Скажи, Ада, — воскликнул Хам.

— Нет. Иди.

Хам поцеловал землю у ее ног, вскочил на коня и ускакал.

…Наступала ночь последнего дня.

Ной стоял у ковчега. Иафет и Сим приводили животных по паре, как повелел Сотворивший землю. Ной считал. Жены братьев готовили место в ковчеге.

Ламех сидел у шатра. Он выложил на колени руки, морщинистые, как корни деревьев. Было холодно. Плыли тучи, набухшие, как груди Селлы. Они закрывали солнце. Ветры собрались на Священной горе. Набухли реки. Они ждали предназначенного часа.

И час настал.

Ной собрал своих в ковчег.

— Хам, — сказал Ной, — приведи Ламеха.

Хам задумал другое. Ламех по-прежнему сидел у костра, ветры не трогали его.

Хам сказал:

— Сон предвещал несчастье. Не Имеющий Имени проклял землю. За что? Ламех, отец Ноя, разреши, я призову людей, я спасу их. Пусть садятся в ковчег. Еще есть время. Благослови меня, Ламех, отец моего отца.

Хам упал на колени. Он просил:

— Благослови!

Ламех сидел, положив на острые колени руки, и смотрел сны своей молодости. И ветры не мешали ему. Хам прикоснулся.

— Не надо, Хам, сын Ноя, — сказал Ламех. — Люди погибнут, и с ними погибну я. Я не пойду в ковчег. Оставь меня у шатра моего. Мне хорошо, Хам. Иди.

И заплакал тогда Хам. Он крикнул:

— Селла на ковчеге! Я ослушался Ламеха. Я приведу людей. Я спасу их.

Он побежал. Братья догнали его. Они связали его. Кричал связанный Хам.

Загрохотал гром. Молния ударила. Она не пробила туч, так были они плотны. Ковчег пошатнулся от напора ветров, но стоял прочно. Ной закрыл двери. Он видел: Ламех, его отец, стоял на коленях. Он молился.

Ветры вырывали деревья. Они поднимали их до туч. Они ударяли в горы. Они пробивали в камнях дыры. И свистели. Они плясали.

Третий раз ударил гром. И распахнулись тучи. И обрушился на землю поток. Отовсюду к ковчегу бежали люди. Они облепили его. Сильный сбрасывал слабого и занимал его место. Женщины стучали в толстые стены. Они кричали:

— Открой, Ной, спаси. Ной, детей наших. Они невинны.

Но ковчег был безмолвен. Только раздавался крик связанного Хама.

Хлестал дождь. Ветры сбросили людей с ковчега. Водой наполнились долины. Кто сидел в горах, считал себя спасенным. Но они не знали, что потоп будет сорок дней и сорок ночей и захлестнет землю от дна рек до неба.

Ламех рассказывал Хаму. Хам помнил: было четыре реки на земле. Гихон, что в земле Куш, Фисон, что в Хавилле, где золото, Хиддекель в Ассирии и Ефрат. Они были сестры. И были вместе. Но Не Имеющий Имени наказал не только первого человека, но и воду, разлучив реки друг с другом. Текли они, тоскуя о встрече. И вот они вышли из берегов, залили долины, и встретились, и покрыли собою всю землю. Наконец почувствовал ковчег Ноя воду и вздрогнул, и качнулся, и поплыл.

Все живое, что не в ковчеге, сметал бурный поток. И только не трогал кузницу, на пороге которой сидел Каин. Он ждал смерти, но смерть обходила его.

Каин увидел Ламеха и пошел к нему. Вода расступалась перед ним. Расступилась она и перед Ламехом, когда Каин встал возле него.

— Это ты, Каин? — спросил слепой Ламех. — Отец моих дедов?

— Это я, — сказал Каин. — Все гибнет. Но вода не трогает меня.

— Что же ты хочешь, отец моих дедов? — спросил Ламех.

— Вот лук, вот стрела, — сказал Каин. — Убей меня.

— Я слеп. Я не вижу ничего. — сказал Ламех.

— Убей. Я встану впереди. Держи лук.

— Я не смогу, — сказал Ламех, но взял лук, укрепил стрелу. Он был стар, у него не хватило сил натянуть тетиву.

Бурлила вода, она сметала все вокруг, но обтекала место, где стояли Каин и Ламех.

— У меня нет сил, — сказал Ламех. — Отойди, дай мне спокойно умереть. Дай вознести последнюю молитву Творцу.

— За что ему молиться? — вскричал Каин, — Ты слеп. Ты не видишь — люди гибнут, все живое гибнет. Но ты слышишь? Неужели ты не слышишь, как плачут дети, как молят о пощаде женщины? Неужели судьба человека — вечная покорность? За что гибнут люди? Самый старший из всех сыновей моих детей, ты ведь знаешь, я невиновен, не я убил брата, а он, убивающий и сейчас невинных. Но убийцей назвал меня и мне одному из всех людей дал бессмертие, вечное страдание. Убей меня! Ты совершишь справедливость.

— Я не смогу, — сказал Ламех. — Но хорошо, встань тут, отец моих дедов, я попробую еще раз.

Ламех натянул тетиву, собрав последние силы. Стрела вонзилась в Каина, и Каин упал.

— Ты жив? — спросил Ламех.

Но Каин не слышал его, он был мертв, вода захлестнула его тело и унесла.

Ламех отбросил лук и воздел руки к небу.

— Ты велик, Сотворивший землю.

Вода закрыла его.

Она бурлила — сестры-реки справляли свою встречу.

Так умер Каин, первый сын земной женщины и Трижды Величайшего. И исчез. Его духа нет ни в одном из всех пространств — проклятье настигло его и после смерти.