Эмили Бликер - Когда я уйду

— На свидание, — прошептала девушка.

Ее оживление напомнило Люку, как обрадовалась Мэй пару недель назад, когда думала, что Джесси собирается встретиться с каким-то мальчиком.

— Свидание, вот как? И с кем же?

— С мисс Мэйсон. Из школы.

— С психологиней? Я думала, Уилл шутит.

— Ну да, так и было, а потом она мне свой номер дала, ну и…

— Здорово, мистер Ричардсон! После того как моя мама умерла, папа бог весть сколько лет не мог выбраться на свидание.

Джесси, конечно, не хотела сказать ничего плохого, но Люк почувствовал себя последним гадом. Потянуло объяснить, что это не его инициатива. Да, ему нравилась Фелисити Мэйсон, но если б не письма Натали с напоминаниями, он бы никогда…

— Ладно, я пойду, — сказала Энни. — Ты собирайся на свое свидание, а мне надо еще Брайану на ужин что-нибудь приготовить. Пока, Джесси.

— Пока!

Люк нагнал Энни у двери.

— Постой! Прости, что не сказал тебе про мисс Мэйсон. Не хотел, чтобы Мэй расстроилась… Не знаю, готова ли она к такой новости.

Энни сунула ноги в яркие спортивные тапочки, по очереди натянула задники.

— Она — нет. А ты готов? Ты читаешь письма с таким видом, будто это Библия, и вздрагиваешь, когда дети вспоминают Натали. Странно, что ты решил вдруг начать новые отношения.

— Да какие там отношения! Всего одно свидание. И почему ты осуждаешь меня? Вообще-то это Натали все придумала, а не я.

— Люк, ты просто свихнулся на этих письмах!

— Я свихнулся? А как насчет Брайана? Он ведь…

— Я пошла.

— Нет, Энни, стой. Прости. Не уходи так…

— Удачи на свидании!

И дверь захлопнулась.

Последнее «первое свидание» у Люка было восемнадцать лет назад. Строго говоря, оно тоже было не совсем первым, ведь они с Натали познакомились шестью годами раньше. Взяли пиццу на заказ и посмотрели кино на потертом диване в его комнате — никаких галерей и модных ресторанов.

Фелисити позвонила на следующий день после того, как дала ему визитку. Ее брат устраивает выставку; может, Люк сходит с ней на открытие? За это она угостит его ужином.

Конечно, ему нравилось болтать с ней в кабинете, но пойти куда-то вместе — огромный шаг. Это будет не только первое свидание за восемнадцать лет, но и первое свидание с тех пор, как Люк овдовел. Он сказал, что подумает. А потом получил первое электронное письмо.

Милая темноволосая кудрявая женщина под ником «Принцесса из Джерси» сообщала ему, что не может сдержать обещание, данное Натали несколько месяцев назад, и пойти с ним на свидание, потому что недавно у нее завязался серьезный роман. Бред какой-то.

В тот же день пришло еще одно письмо. На этот раз не с извинением, а с предложением. «Мамочка Стейси» прислала Люку длинное сообщение с выдержками из ее переписки с Натали, поведала в подробностях историю своей жизни и приложила несколько многообещающих фотоснимков.

И Люк решился. Лучше встретиться с Фелисити, нежели с какими-то незнакомками, которых подсовывала ему жена. Перезвонить и назначить время встречи оказалось даже сложнее, чем отвечать на вопросы Мэй о половом созревании.

Он не жалел, что пойдет с Фелисити на свидание, только было чуть не по себе из-за ссоры с Энни. Мучила мысль, что их с Энни дружба в один миг пошла прахом. Люк безостановочно проверял новый телефон — не написала ли она. Наконец, усилием воли заставил себя спрятать телефон в карман и сосредоточился на объяснениях Фелисити.

Выставка получилась занятной. Экспонаты соорудили из «найденных объектов». Люк со своим техническим складом ума считал эти объекты простым мусором. Он всегда посмеивался над подобным «искусством», однако одна скульптура привлекла его внимание. Фигура плачущего мужчины, сооруженная из сплава бутылочных пробок. Хотя никакого ограждения не было, Люк не осмелился протянуть руку и коснуться ее. В какой-то мере он чувствовал себя сродни этому человеку — руина из старых, ненужных кусочков, полая внутри. Он никогда не поставил бы нечто подобное у себя дома, но скульптура о многом ему говорила. Красота хаоса, шедевр из обломков… Что ж, наверное, в этом и заключалась сила искусства.

Примерно за час они обошли все три этажа — чуть медленнее, чем хотелось Люку. Шпильки серебристых туфелек стучали по дубовому паркету, шелестела черная по колено юбка. На Фелисити был блестящий топ с завязками вокруг шеи, волосы она собрала в низкий пучок.

Люк старался не глазеть на выбившиеся снизу завитки, не следить за крошечной родинкой в уголке правого глаза. Он держался на два шага позади, предусмотрительно заложив руки за спину.

— Давай попрощаемся с братом, а потом поужинаем. Я заказала в ресторане столик на семь часов.

Фелисити коснулась его плеча, и Люк внутренне съежился.

— Столик заказала? Отлично!

— Помнишь, я угощаю. Я обещала накормить тебя, если пойдешь со мной на выставку.

Она осторожно спускалась по лестнице, опираясь на перила.

— Я думал, мы перехватим где-нибудь по хот-догу…

— А ты непритязателен!

Она оступилась и чуть не упала. Люк подхватил ее под руку.

— Осторожно!

Фелисити охнула, рассмеялась и слегка ткнула его в живот.

— Ты опять меня спас. И только что заработал десерт! — Она взяла его за руку и повела к тощему высокому брюнету с бородой и в очках. — Идем к Коулу.

Странно было ощущать в своей руке ее крошечную ладонь. Коул, похоже, не горел желанием болтать со старшей сестрой и ее кавалером, за что Люк втайне был ему благодарен.

Фелисити наконец отпустила его руку, чтобы обернуть плечи вязаной кружевной накидкой. Когда они вышли на улицу, Люк сунул руки в карманы.

— Не возражаешь, если мы прогуляемся? Ресторан в паре кварталов.

— Если дойдешь на каблуках, то без проблем.

Из клуба рядом с галереей доносилась музыка. В забегаловке по соседству было полно студентов, они смеялись и болтали. В ранних сумерках все казалось смутно знакомым. Деревья на аллее заметно подросли с того времени, как Люк в последний раз обедал неподалеку от студенческого городка. По дорожкам бродили оставшиеся на лето студенты.

— Эшли-стрит? Не может быть! Ты заказала столик в «Эрл»?

— Точно! Не сомневалась, что ты любишь джаз!

— Не то, чтобы очень, но я там бывал. Мы с Натали хотели отметить там двадцатилетие свадьбы… Ох, извини.

Люк не сразу сообразил, что Фелисити остановилась. Стук ее каблуков замер. Он обернулся. Ну вот, заговорил об умершей жене на первом же свидании…

— Не вздумай извиняться. — Фелисити подошла к нему и взяла под руку. — Ты можешь говорить о Натали, когда захочешь. Она всегда будет частью твоей жизни.

Люк сжал губы, не зная, что сказать. А Фелисити, посмотрев по сторонам, повела его через дорогу к коричневому навесу с белыми буквами.