Эжен Шаветт - Тайны первой французской революции

-- Если нашему делу угрожает опасность, чего вы, аббат, за час перед тем так боялись, мы считаем излишним напоминать, что наша жизнь и наше оружие к вашим услугам.

-- Благодарю вас, господа, за вашу преданность, в которой я никогда не сомневался... но в настоящую минуту червонцы должны быть моими единственными бойцами. А вы используйте оставшееся время с пользой.

Монтескью, явившийся таким взволнованным, уходил с улыбкой.

-- Скажи-ка, Пьер, -- весело окликнул друга Ивон, -- кажется, начальник дал нам отпуск на несколько недель.

-- Ах! -- произнес грустно Кожоль, -- боюсь, чтоб эти недели не были слишком скоротечны. Сдается мне, что король Людовик XVIII не так-то скоро взберется на славный французский престол. Уж то обстоятельство, что аббат при всей своей выдержке вбежал сюда как угорелый -- уж это одно показывает, что в его игру примешалась прескверная карта. Не зевай, Ивон! Неожиданное несчастие нам свалится как снег на голову.

-- Где ты видишь опасность?

-- Сам не знаю. Во всяком случае, побег Лебика не сулит ничего хорошего. Сокровище в нашем деле -- главное, а кто поручится, что гигант не стянет его у нас из-под носа. Плохо, друг, плохо... и для дела, и для нас лично.

-- Для нас... в чем?

-- Ты разве забыл угрозу Точильщика, брошенную на прощанье?

-- Пустое! Злоба мошенника, попавшего в западню!

-- Хорошо, а Лебик... тот-то не попадал в западню... месяц тому назад, когда предлагал нам поделить сокровище. Он не грозил нам, нет; он предостерегал нас... и его предостережение очень было похоже на правду, особенно это относилось к тебе, Бералек.

-- Разве мне не приходилось встречаться лицом к лицу с самыми серьезными опасностями? Те, которыми грозит мне Точильщик, не сравнятся с ними.

-- Э-э, любезный, почем ты знаешь? Надо видеть быка, чтоб судить о длине его рогов. Опасность опасности рознь.

-- На какие опасности не насмотрелись мы еще?

Кожоль, по-видимому, что-то раздумывал.

-- Ну же, говори, Пьер, ты выводишь меня из терпения... ты уж слишком раззадорил сегодня свое собачье чутье.

-- Что ж делать? Я чую в воздухе что-то недоброе, грозу... для тебя.

-- Пустяки... я храбро встречу Точильщика... кровожадного болвана, как называл его Лебик.

-- Да, но и у болванов случаются проблески ума... особенно когда им подкинули мысль.

-- Что ты хочешь сказать?

-- А вот что: Точильщик, преследуемый мыслью, что у него отняли Пусету, захочет отплатить нам тем же и начнет соображать, нет ли при нас женщины, которая...

Кожоль остановился, увидев, что кавалер вдруг побледнел.

-- Понимаю! -- выговорил Бералек.

-- Видишь ли, милый друг, что есть еще опасности, с которыми ты не встречался.

-- Неужели ты думаешь, что негодяй решит отмстить таким способом?

-- Я думаю, что он скорее поступит так, чем станет честным человеком.

-- Скоро госпожа Сюрко будет моей женой и я сумею защитить ее.

Кожоль вытаращил глаза.

-- Как! Ты хочешь жениться на ней? -- вскричал он, чуть не прыгнув от изумления.

Потом, внезапно успокоившись, прибавил:

-- В самом деле, ты прав. Все-таки ты воспользуешься приятным случаем. Да, женись, Ивон -- тебе недолго придется раскаиваться.

-- Мне раскаиваться! Да ты не подозреваешь, как очаровательна и кротка она, уж если она успела растрогать самого Лебика!..

-- Ладно! Ладно! Решено: это жемчужина парфюмерной лавочки! Образец женщин! Идеал вдов... Гм! Ты видишь, что я широко отмериваю любезной дамочке Сюрко, которую еще не видел... потому что -- это в скобках -- надо заметить, что мне как-то не везет с женщинами, которых ты обожаешь. Когда в Ренне ты любил Елену, я не видел и кончика ее носа... и кончик носа госпожи Сюрко точно так же остается незнакомым мне, пока его владетельница воспламеняет твое сердце.

-- Пойдем к ней вместе сегодня вечером, -- предложил кавалер.

-- А что же, по-твоему, мне делать между вами? Вы начнете всякие нежные и глубокие воздыхания, я как раз окажусь на сквозном ветру -- и подхвачу насморк! Как это весело -- любоваться на вас, выпучив глаза, не смея шевельнуть пальцем, чтоб не смутить ваш экстаз. Ах, нет! Я предпочитаю провести вечер за разговором с Розалией о Венсенском форте.

Несмотря на беспокойство, внушенное ему Кожолем, Ивон не мог удержаться от смеха.

-- Итак, ты отказываешься идти?

-- О! Придет время... увижу твоего ангела, когда она будет называться госпожой Бералек... так ты решаешься на этот шаг... блаженство будет коротким, но полным.

-- Вот уж два раза ты намекаешь мне, что наш союз будет недолог.

-- Потому что ты, по-видимому, совершенно забыл другую женщину, о которой должен бы вспомнить перед женитьбой.

-- Елену, не правда ли? Как ты можешь напоминать мне об этом презренном создании!

-- Нет, любезный мой, дело не в Елене. Я говорю о другой женщине, менее привлекательной, но слова которой были крайне любопытны... скажу даже: заключали в себе громадный интерес.

-- Кто же эта женщина? -- спросил удивленный Ивон, перебирая воспоминания.

Кожоль с минуту подождал, чтоб Бералек собрался с мыслями, потом спокойно сказал:

-- Ее звали Триго.

-- Бретонская колдунья?..

-- Именно! -- ответил граф. -- А! Дорогая Триго говорила мало, но зато верно. Я как теперь слышу ее слова, сказанные тебе шесть лет тому назад: "Вы не доживете до тридцати пяти лет. До этого возраста вы умрете на эшафоте". А тебе скоро стукнет тридцать, кавалер!..

При воспоминании об этом мрачном предсказании Ивон сначала вздрогнул, но, думая о Лоретте, он воскликнул голосом, полным глубокой страсти:

-- Мне остается еще пять лет... пять верных лет блаженства и любви. Кто не согласится отдать свою жизнь за подобную уверенность!

-- Так ты ее очень любишь?

-- Как видишь -- больше своей жизни.

-- Больше жизни -- это подходящее слово, -- продолжал граф. -- Потому что, если помнишь, Триго прибавила: "Вы еще сможете спастись, но погибнете, если на пути к спасению будете откладывать то необъятное блаженство, которое будет даровано вам". Это блаженство, -- сильно сдается мне -- явилось в лице госпожи Сюрко. Что ты на это скажешь? Не откладывай же, любезный, поверь Триго: не откладывай.

-- Я и не собираюсь откладывать, мой славный Пьер: я сейчас же убегаю к Лоретте -- подходит время нашего сегодняшнего свидания, -- сказал весело Бералек.

-- Ступай же, упрямец!

-- Пойдем со мной!

-- Нет, мне надо еще справиться о некоторых подробностях касательно Венсенского форта.

-- О-го! Вижу, что ты возненавидел госпожу Сюрко.

-- Нисколько! Но так как из слов Триго выходит, что вдова принесет тебе несчастие, то предупреждаю тебя... потому что предсказание оставляет тебе шанс обмануть горькую судьбу.

-- Но и тебя ворожея не лучшим наделила.

-- О! Я... "я отрежу себе голову другого..." предсказала мне добрая женщина. Провались я, если отгадаю эту шараду! Но раз мне, в отличие от тебя, не указали на средство избежать своей участи, то я ищу его один. Размышляя о том, что венсенские заключенные были обезглавлены, я принялся за изучение форта -- для побега.