Кэтрин Хайд - Не отпускай меня никогда

А потом шагнул вперед и обнял его. Стало так больно, что Билли едва мог пошевелиться – и дело было не в ребрах, хотя они по-прежнему ныли. Через некоторое время Билли все-таки собрался с силами и обнял Джесси в ответ.

– Не знаю, как я теперь без вас…

Он не хотел говорить этого, правда. Само вырвалось.

– Почему же без нас? Мы тебя не забудем. Придется проверять почту почаще.

– Что ж, с этим я как-нибудь справлюсь.

Еще через три одиноких дня Джесси и Рейлин уехали. Насовсем.

На четвертый день Билли, Фелипе со своей застенчивой девушкой Кларой и управдом Каспер помогли миссис Хинман переселиться на первый этаж в ту квартиру, где раньше жила Рейлин. Миссис Хинман была счастлива.

Глядя на чужую радость, Билли чувствовал себя не таким одиноким. Но это тоже прошло, как проходит все в этом мире, хорошее и плохое.

Одинокие недели потянулись одна за другой. На лестнице зазвучали незнакомые голоса: в пустовавших квартирах поселились две пары.

Однажды Билли выглянул в холл поздороваться с новыми соседями – двумя молодыми латиноамериканцами, юношей и девушкой. На вид им обоим было не больше семнадцати лет. Однако дружелюбие Билли их порядком насторожило, и он вновь стал тосковать в одиночестве.

Два одиноких месяца спустя Билли нашел под дверью еще одну записку на ярко-желтом листке.

Аккуратными печатными буквами было выведено:

«КОШКА МИСТЕР ЛАФФЕРТИ ОЧЕНЬ ПО ТЕБЕ СКУЧАЕТ. Я ТОЖЕ.

ЛЮБЛЮ, ГРЕЙС»

Вокруг была нарисована рамочка. Сначала Билли решил, что это сердце, хотя верхняя часть изгибалась слишком резко, а по краю тянулись странные завитушки. Но присмотревшись, он понял: Грейс нарисовала крылья. А завитушки – это перья.

Билли написал в ответ:

«Ты как-то пообещала, что найдешь меня во что бы то ни стало. Постарайся сдержать обещание. Пожалуйста.

Люблю, Билли».

Записка пролежала под дверью больше месяца. Грейс, наверное, так и не смогла вырваться из дома. В конце концов Билли просто выбросил листок.

Еще три одиноких месяца спустя к нему в гости зашел Фелипе и рассказал, что они с Кларой решили съехаться.

– Квартира у нее гораздо лучше. Просторнее, и район хороший. Если будем жить вместе, получится отложить немного денег. Может, даже на свадьбу хватит. Она ведь учится в кулинарной школе, я говорил? Хочет стать шеф-поваром. Среди шеф-поваров очень мало женщин, тем более чикано. Дело серьезное.

Они помолчали.

Билли сварил кофе.

– Машину я не возьму. Она принадлежит всем троим. Если хочешь, оставлю тебе.

– И что мне с ней делать? У меня даже прав нет.

– Мы будем жить неподалеку. Всего пятнадцать минут езды. Раз в неделю стану возить тебя и миссис Хинман в супермаркет. Не волнуйся, не подведу.

– Я и не волнуюсь.

Он налил Фелипе кофе – черный, как тот любил, – а в свою кружку щедро плеснул сливок. С тех пор как Билли перестал платить за доставку продуктов, экономить не приходилось. Сливок хватало.

– Не хочется тебя здесь бросать, – говорил Фелипе, – просто…

– Просто поезд вот-вот уйдет, и ты боишься на него опоздать. Нельзя упускать счастье.

Фелипе задумался.

– Что-то вроде того. Про уходящий поезд я не думал, но… Похоже, да.

– Все правильно. Поторапливайся, не стой на перроне.

Спустя еще один тоскливый месяц Билли вышел проверить почту и столкнулся на лестнице с Грейс и Эйлин. Судя по всему, они возвращались из школы.

Билли не причесывался с самого утра и щеголял в красной шелковой пижаме Джесси.

Увидев его, Грейс просияла. Она была бледной тенью себя самой. От радостной и веселой девочки ничего не осталось.

– Билли! – крикнула она.

– Никаких разговоров! – сказала мама и потянула ее вниз по лестнице.

Билли перегнулся через перила, и Грейс печально помахала ему на прощание. Он махнул в ответ.

Вернулся в квартиру, сварил кофе, а потом понял, что так и не проверил почту. Пришлось идти на лестницу снова.

Правда, оно того стоило: в почтовом ящике лежало письмо от Рейлин.

Она писала, что они усыновили ребенка. Мальчика звали Джамал, ему было всего четыре года, его мама недавно умерла от передозировки. Джесси уже начал лечить малыша своим фирменным волшебством.

– Закономерно, – сказал Билли вслух посреди пустой квартирки.

А еще Рейлин вложила в конверт отдельное письмо для Грейс, чтобы Билли передал ей при случае. Они с Джесси всегда так делали.

– Что ж. Сегодня мне даже удалось ее увидеть, – сказал Билли.

И сел сочинять ответное письмо.

«Дорогая Рейлин, у тебя талант. Ты просто рождена для этой роли».

Еще через пять месяцев одиночества умерла миссис Хинман.

Билли не видел ее несколько дней, однако не беспокоился: они и раньше встречались редко.

Потом приехал Фелипе, чтобы отвезти их обоих в супермаркет. Постучался к миссис Хинман. Ему никто не открыл. Тогда Фелипе взломал ее почтовый ящик и обнаружил, что письма не вынимали уже три дня. Там лежал даже банковский чек с пенсионным пособием, который миссис Хинман забирала строго третьего числа каждого месяца и ни днем позже.

Фелипе позвонил управдому Касперу, тот приехал и открыл дверь запасным ключом. Фелипе с Билли не стали заходить в квартиру.

Каспер вернулся через минуту. Сказал, что она лежала в кровати, будто спала. Тихая и мирная смерть.

– Хоть не мучилась, – сказал Фелипе.

– Да, все там будем, – вздохнул Каспер.

– По крайней мере, о ней заботились до самого конца.

– Да, – ответил Каспер, а потом спросил: – Когда вы успели так подружиться?

Но Билли недолюбливал Каспера, а Фелипе не стал озвучивать очевидный ответ.

Позже, когда Каспер уехал, чтобы сообщить о произошедшем в нужные инстанции, Фелипе спросил у Билли, что им теперь делать.

– Ни родственников, ни друзей.

– Даже поминальной службы не будет.

– Только если сами организуем.

И они организовали, хотя оба плохо представляли себе церемонию. Впрочем, в таких делах намерение бывает куда важнее полученного результата.

Однажды утром Билли выглянул в окно и с изумлением обнаружил, что снова наступила весна. Одинокие дни, недели и месяцы сложились в целый одинокий год.

– А ты что думал, Билли-бой? – спросил он вслух. – Что они сделают исключение и для разнообразия сложатся во что-нибудь другое?

Грейс слышала, как Иоланда открыла дверь. Теперь у нее был свой ключ – тот самый, который раньше принадлежал Грейс. Мама решила передать его Иоланде, потому что Грейс одна больше никуда не ходила.

Девочка растянулась на фанерной танцплощадке – там было чище, чем на коврике – и делала домашнюю работу. Писала эссе про индианку Скакагавею, которая помогла экспедиции Льюиса и Кларка. Эта женщина сделала очень много, но признания так и не получила. Обычное дело.