Мэри Монро - Время – река

Мия задумчиво постучала карандашом по бумаге.

– Человек невиновен, пока его вина не доказана в установленном законом порядке. Насколько мне известно, в нашей стране мы по‑прежнему руководствуемся этим положением, не так ли? Итак, вы знаете, кого якобы убила Кейт?

– Кого‑то из жителей города. Своего любовника. Как бишь его звали? Делане? Дарси? Нет, фамилия была похожа на французскую. Давай, думай…

– Сначала я думала, что она убила Лоренса Дэвидсона.

– Слава богу, нет. Он был убит во время Первой мировой войны. Все об этом знают. – Нада хрустнула пальцами. – Деланси. Вот как была его фамилия. Он принадлежал к высшему свету Нью‑Йорка.

Мия записала его фамилию в записную книжку.

– Когда умер этот Деланси?

– Я не знаю точно. Вероятно, раньше тысяча девяьсот тридцатого года. После чего Кейт переехала жить в хижину.

– Но ведь это отнюдь не означает, что она совершила убийство – или, скорее, что убийство якобы имело место. – Мия разгладила листок бумаги и начала рисовать таблицу. – Я хочу начать с временной шкалы. Тогда мы сможем понять, что нужно сделать для того, чтобы говорить о чем‑то уверенно. Потом я смогу отсеять то, что является только слухами. Так, давайте начнем с Кейт. Она родилась в тысяча девятисотом году, что означает, что ее первая статья была напечатана, когда ей было лет двадцать пять.

– Двадцать пять, – сказала Нада, проверив дату опубликованной статьи.

– Нам известно, что она лишилась дома после краха фондовой биржи, то есть в тысяча девятьсот двадцать девятом году. – В голове крутилось какое‑то воспоминание. – Минутку… – Мия вытащила записную книжку и пролистала страницы с записями из библиотеки. – Вот оно. Уолтер Уоткинс умер тоже в тысяча девятьсот двадцать девятом году. – Она постучала карандашом по бумаге. – Интересно, в каком месяце.

– Это довольно легко проверить.

– Та‑ак… Она лишилась дома и, должно быть, сохранила немного земли и хижину, чтобы было где жить. Белла унаследовала около восьмидесяти акров. По всей вероятности, ей некуда было больше идти. Наверное, это можно расценивать не как желание уединиться, а как практичное решение. Возможно, после скандала с расследованием убийства она также чувствовала, что ее травят пресса и горожане.

Временная шкала начала вырисовываться, и Мию охватила глубокая печаль.

– Бедная женщина. За один год она потеряла состояние, дом и отца. Потом ее обвинили в убийстве. Это непомерная ноша даже для сильной женщины. Боюсь, не было ли у нее легкого помешательства?

– В Газетт должны были освещать этот случай – сказала Нада. – Это было огромное событие для города. – Она покосилась на Мию: – Итак, полагаю, теперь вы хотите, чтобы я отыскала и этот микрофильм тоже?

Мия улыбнулась:

– Прошу вас.

Обдумывая, Нада откинулась на спинку стула:

– Мы рискуем разворошить муравейник.

– Нам придется разворошить муравейник. Вот почему я думаю, что сейчас не время публиковать что‑либо о Кейт Уоткинс.

Размышляя над ее словами, Нада тяжело вздохнула:

– Простите, Мия, я не согласна. Я буду продолжать и напечатаю статьи Кейт о рыбалке нахлыстом. Они своевременны. Но я не хочу ничего печатать о ее жизни. Пока. Я могу дать краткую информацию об авторе, о том, что в двадцатых годах она была знаменитым нахлыстовиком. Я постараюсь все завуалировать.

Мия с сожалением покачала головой:

– Белла просто убьет меня.

– Не убьет. Статьи пробудят в людях добрые воспоминания о Кейт Уоткинс и не будут распространяться о старом скандале. Как это может огорчить ее? Послушайте, я восхищалась Кейт Уоткинс. Я не хочу делать из нее сенсацию. Пришло время, чтобы город узнал, кем она была на самом деле. Не отшельницей и не привидением. После стольких лет статьи о рыбалке нахлыстом подогреют интерес к ее подлинной истории.

– Тут‑то и загвоздка. Как мне докопаться до подлинной истории? Если не считать газетных статей, в живых, из тех, кто знал Кейт, остались только мистер Пейс и миссис Майнор. Как взять интервью у покойников?

Лицо Нады расплылось в довольной улыбке:

– Нужно обратиться к оригинальным источникам.

Заинтригованная, Мия посмотрела на нее.

– Дневники, переписка, газеты, фотографии – вот настоящие сокровища прошлого. Благодаря им оживает история. Милая, вы обратились по адресу.

18 апреля 1925 г.

Дорогая мисс Уоткинс!

Теодор Деланси отправляется в Эшвилл, чтобы порыбачить нахлыстом на ваших прекрасных реках и ручьях. Как мне хотелось бы сопровождать его! Но поскольку меня не будет рядом с ним, я вручаю ему это рекомендательное письмо к вам. Он – мой очень большой друг, а наши семьи связаны друг с другом на протяжении долгих лет. Он – опытный нахлыстовик, хорошо воспитан, и следует добавить, что он – победитель нашего клубного турнира на дальность заброса. Я взял на себя смелость растолковать ему, какой вы талантливый проводник. Надеюсь, вы будете рады знакомству с ним.

С глубочайшим уважением и наилучшими пожеланиями Вашему батюшке,

искренне Ваш,

Вудроу Нельсон

Мия ехала по узкой дорожке за Главной улицей. Машина решительно карабкалась вверх по горному склону, проезжая мимо больших особняков в викторианском стиле и маленьких коттеджей. Мия остановилась около маленького опрятного коттеджа светло‑зеленого цвета с выцветшим белым крыльцом. За веселой оградой из многолетних растений и окруженный мальвами он выглядел скромным, но аккуратным. После ленча она прямиком отправилась в кафе Шаффера, чтобы узнать у Беки адрес и телефон миссис Майнор. Она взглянула на часы. Было три часа дня. Она приехала как раз вовремя.

У крыльца на цепи сидел маленький ярко‑рыжий померанский шпиц, и когда она поднималась по ступеням, он пронзительно тявкал.

– Замолчи, тише! – попросила она, наклоняясь, чтобы приласкать собаку. Собачка оскалила зубы, напряглась и принялась лаять без остановки.

– Значит, ты не расположен дружить. – Мия быстро отступила назад.

Входная дверь открылась прежде, чем она успела постучать. Поднявшись, она вгляделась через сетку и увидела жилистую женщину с темными, собранными в конский хвост волосами, на ней были джинсы и майка.

– О здравствуйте. Я – Мия Лэндан. Мы с вами говорили по телефону?

Женщина прищурила темные глаза.

– Вы хотите поговорить с моей бабушкой? – Она говорила с выраженным местным акцентом, растягивая слова.

– Да, именно. А вы – миссис… – Мия забыла, как зовут женщину.

– Зовите меня просто Люси, – сказала хозяйка дома, открывая сетчатую дверь. – Замолчи, Энджел [30], – приказала она собаке, наклоняясь и быстро беря ее на руки. Продолжая рычать, Энджел угрожающе уставился на Мию.