Нэнси Митфорд - Любовь в холодном климате

— Я встретил Полли по дороге, — сказал Дэви, — мы остановились перекинуться парой слов. Мне кажется, она никогда еще не выглядела так плохо.

— Ерунда, — сказала тетя Сэди, которая не верила ни в какие болезни, кроме аппендицита, — с Полли все в порядке, просто ей нужен муж, вот и все.

— О! Вот вам типичная женщина! — заявил Дэви, — Секс, дорогая Сэди, это вовсе не панацея от всех болезней, знаешь ли. Но мне даже жаль, что это не так.

— Я вообще не говорила о сексе, — ответила тетя, очень удивленная этой интерпретацией. В самом деле, она была одной из тех, кого дети называли «противницей секса», считая, что она совсем им не интересуется. — Я совсем не это имела в виду, когда сказала, что ей нужен муж. Девушки ее возраста, живущие дома, почти никогда не бывают счастливы, а у Полли особенно тяжелый случай, потому, что у нее нет никаких занятий, ей не нравится ни охота, ни общественная деятельность, и мать ничего не может ей посоветовать. Очень плохо, что Соня все время дразнит ее и читает ей нотации, она бестактный человек, но, в сущности, она права. Полли нуждается в самостоятельной жизни, детях, доме, повседневных заботах — для всего этого она должна иметь мужа.

— Или леди из Ланголлен, [17] Леди из Ланголлен — две подруги — леди Элеонора Батлер и мисс Сара Понсонби, сбежавшие в 1780 г. в Уэльс, чтобы не выходить замуж, а посвятить свою жизнь ближним и коллекционированию древностей. — крикнула Виктория.

— Почему вы еще не легли спать, мисс? Отправляетесь в постели немедленно, обе.

— Но мне еще рано спать!

— Я сказала, обе, а теперь убирайтесь.

Они побрели из комнаты так медленно, как только осмеливались, и пошли наверх, тихонько напевая «Долгую мучительную смерть» так, чтобы никто в доме их не расслышал.

— Эти дети слишком много читают, — вздохнула тетя Сэди. — Но я не могу запрещать им. Я уверена, пусть лучше они читают этикетки на пузырьках с лекарствами, чем вообще ничего.

— О, я тоже люблю читать этикетки на лекарствах, — ответил Дэви, — это безумно полезное чтение.

Когда я следующим утром спустилась к завтраку, я нашла всех, даже детей, в похоронном настроении. Оказалось, что каким-то таинственным способом тетя Сэди узнала, что леди Патриция Дугдейл умерла сегодня ночью. Она вдруг упала у себя дома, лорд Монтдор помчался к ней, но к тому времени, когда он приехал, она уже потеряла сознание и через час была мертва.

— О, бедная Патриция, — твердила расстроенная тетя Сэди, а дядя Мэтью, который вообще легко плакал, низко наклонялся над своей тарелкой, поедая колбасу (которую он называл «фейерверком» за брызжущий жир) без обычного энтузиазма.

— Я видел ее всего лишь на прошлой неделе, — сказал он.

— Да, — ответила тетя, — ты говорил мне. Я так любила ее, хотя ее деликатность иногда бывала немного утомительной.

— Ну что ж, теперь вы можете лично убедиться в ее деликатности, — с торжеством в голосе произнес Дэви. — Она мертва. Она убила себя. Разве это вам ничего не доказывает? Мне жаль, что только такие примеры могут убедить Радлеттов, что не существует мнимых болезней. И каждый здравомыслящий человек должен, как я, например, делать все необходимое, чтобы поддерживать свой стареющий организм в должной форме.

Дети начали хихикать, даже тетя Сэди улыбнулась, потому что все знали, насколько всепоглощающая мания по поддержанию здоровья владеет дядей Дэви, и как он наслаждается этим занятием.

— О, конечно, я знаю, что вы считаете все это очень забавным, и, несомненно, Джесси с Викторией будут захлебываться от смеха, когда я наконец загнусь, но для меня это совсем не игрушки, уверяю вас, и печень Патриции сыграла с ней совсем плохую шутку.

— Бедняжка Патриция, и я боюсь, что она прожила очень печальную жизнь с этим скучным старым Безобразником.

Тетя Сэди так и сказала. После всех протестов и запретов называть Малыша Дугдейла Профессором Безобразником, она теперь сама использовала это прозвище. Джесси с Викторией переглянулись и с надеждой посмотрели на тетю Сэди, как будто она собиралась запеть: «До-о-олгая мучительная смерть».

— По некоторым причинам, которых я никогда не могла понять, она действительно любила его.

— До последнего времени, — сказал Дэви. — Я думаю, в последние год или два ситуация изменилась, и он начал зависеть от нее, но было слишком поздно, она перестала обращать на него внимание.

— Возможно. Во всяком случае, все это очень, очень грустно. Мы должны послать венок, дорогая. В это время года лучше заказать его в Оксфорде.

— Мой венок из икринок, из икринок лягушачьих, мой любимый вено-о-ок, — запела Джесси.

— Если вы будете так глупо себя вести, дети, — сказала тетя Сэди, заметив явное неодобрение на лице Альфреда, — мне придется отправить вас в школу.

— А мы можем это себе позволить? — спросила Виктория. — Вам придется купить для нас тапочки и спортивные костюмы, и приличное нижнее белье, и хорошие сумки. Я видела девочек в школе, они очень хорошо одеты. Нам бы очень хотелось ходить на уроки и жить в общих спальнях. Быть школьницей очень сексуально, Сэди.

Но тетя опять их не слушала, мыслями она была далеко и сказала только:

— Ммм, нелепо и глупо, и не зовите меня Сэди.

Тетя Сэди отправилась на похороны вместе с Дэви. У дяди Мэтью это был судебный день, который он особенно не хотел пропускать, чтобы убедиться, что некий неисправимый негодяй предстанет перед судом присяжных и получит свои заслуженные несколько лет тюрьмы и порку. Пара судей графства придерживались нелепых современных представлений о справедливости, и дядя Мэтью вместе с отставным адмиралом вели с ними непримиримую борьбу. Таким образом, они должны были ехать без него и вернулись в совершенно подавленном настроении.

— Это совсем выбило меня из колеи, — сказала тетя Сэди. — Я всегда боялась, что это произойдет. Теперь мы все начнем умирать один за другим.

— Ерунда, — бодро ответил Дэви, — Современная наука вполне способна поддерживать нас живыми и здоровыми еще много лет. Внутренние органы Патриции были в ужасном беспорядке, я поговорил с доктором Симпсоном, пока ты была с Соней, просто чудо, что она не умерла много лет назад. Когда дети лягут спать, я тебе все подробно расскажу.

— Спасибо, нет, — отказалась тетя, а дети бросились умолять его пойти с ними в Достов чулан и рассказать все в подробностях.

— Это несправедливо, Сэди ничего и слышать не хочет, а мы умираем от любопытства.

— Сколько лет было Патриции? — спросила тетя Сэди.

— Ненамного старше нас, — ответил Дэви. — Я помню, когда она выходила замуж, она была на несколько лет старше Малыша. О, он казался таким замерзшим на этом холодном ветру.