Нэнси Митфорд - Любовь в холодном климате

— Но, Дэви, вы никогда не были строги ко мне, — возразила я, — нисколечко. Вы достаточно меня испортили.

— Да, пожалуй, это так, — согласилась тетя Сэди. — Фанни всегда разрешалось делать самые ужасные вещи, особенно, когда она стала выезжать. Пудрить нос, путешествовать в одиночку, ездить в такси с молодым человеком — помнишь, как вы отпустили ее в ночной клуб? К счастью для вас, она, кажется, родилась хорошей, хотя не должна была, с такими-то родителями.

Дэви сообщил Полли, что виделся с ее матерью, но она просто спросила:

— А где был папа?

— В Лондоне, в Палате Лордов, что-то по вопросу об Индии. Твоя мать очень плохо выглядела, Полли.

— Так ей и надо, — сказала Полли и вышла из комнаты.

Свой следующий визит Дэви нанес в Силкин.

— Честно говоря, я не могу сопротивляться этому.

Он умчался в своем маленьком автомобиле, надеясь застать Профессора Безобразника дома. Он по-прежнему отказывался подходить к телефону, притворяясь, что уже несколько недель находится в отъезде, но все признаки указывали, что он сидит дома, так на самом деле и оказалось.

— Растерянный, одинокий и мрачный. Бедный Малыш, он до сих пор не избавился от своей ужасной простуды, которую подхватил на кладбище. Возможно, дурные мысли Сони материальны. К тому же, он ведь уже не молод. Он говорит, что не виделся с Полли с самой помолвки. Конечно, он заперся от всего мира в Силкине. Он, кажется, думает, что все знакомые в Лондоне и в Королевской библиотеке будут избегать его, как только узнают. Думаю, это возможно — или из-за его траура, или они просто не хотят заразиться от него — во всяком случае, он ужасно этого боится. Он не сказал, но можно было заметить, насколько ему не хватает Сони, естественно, он так привык видеть ее почти каждый день все эти годы. И Патриции тоже, я думаю.

— Ты поговорил с ним о Полли? — спросила я.

— О, довольно много. Он говорит, что это ее идея, ему такое не приходило в голову вообще.

— Да, это правда. Она сама мне так сказала.

— И если вы спросите меня, его это ужасно шокирует. Конечно, он не может сопротивляться, но его воля парализована и он уверен, что станет изгоем. Если бы Соня была достаточно умна, она бы могла предвидеть все это. Как только слова были сказана, стало слишком поздно, но она могла бы предупредить и подготовить Малыша, а потом как следует запугать его. Я думаю, она могла бы остановить его. Ведь он ужасно социализирован, бедняга. Он не захотел бы подвергнуться остракизму. На самом же деле, хотя я ему этого не сказал, люди очень быстро придут в себя после их свадьбы.

— Но ты же не думаешь, что они поженятся? — спросила тетя Сэди.

— Моя дорогая, после десяти дней под одной крышей с Полли, я не сомневаюсь в этом ни на мгновенье. Более того, нравится ему это или нет, но Малыш понимает, что Полли действительно его любит. Просто он боится последствий. У людей короткая память на подобные вещи, в конце концов, нет ничего, что нельзя забыть, кроме дурного вкуса.

— А совращение малолетних?

— Никому и в голову не придет, что он заигрывал с маленькой девочкой. Мы сами бы никогда не подумали об этом, если бы он не сделал исключение для Линды. Через пару лет вся эта суета уляжется, и никто, кроме членов семьи, о ней не вспомнит.

— Боюсь, ты прав, — сказала тетя Сэди. — Посмотри на Скакалку. Один жуткий скандал за другим, побеги, драки, розыгрыш себя самой в лотерею, какой-то людоедский царек, заголовки в газетах, сплетни, домыслы, но, как только она появляется в Лондоне, все ее друзья встают в очередь, чтобы пожать ей ручку. Хорошо, что ты не стал поощрять Малыша, сказав это ему. Значит, он собирается бросить все и уехать за границу?

— Да, я ничего не сказал, но это нехорошо. Он скучает по Соне, он приходит в ужас, глядя на все это со стороны, ему невыносима мысль остаться без денег, хотя какие-то средства у него есть, он совершенно разбит физически, но перспектива брака ослепляет его, и пока Полли не отступится от него, он не выйдет из игры. О, дорогая, эта фантазия заполучить молодую жену в нашем возрасте ужасно утомительна. Но Малыш не создан для вдовства, и мне его жаль.

— Жаль, в самом деле! Все, что от него требовалось — это оставить маленьких девочек в покое.

— Ты так непримирима, Сэди. Это слишком высокая цена за пару невинных объятий.

— Чем он занимается все это время?

— Он вышивает покрывало, — сказал Дэви. — Это его свадебный подарок Полли.

— О, в самом деле? — тетя Сэди вздрогнула. — Он ужасный человек. Лучше не говори Мэтью. Я тоже ничего ему не скажу. У него начинаются судороги, каждый раз, когда он вспоминает о Малыше, и я его не виню. Покрывало, надо же!

Вскоре Полли объявила тете Сэди, что хочет съездить в Лондон на встречу с Малышом. Мы сидела с тетей Сэди в ее маленькой гостиной. Хотя Полли впервые упомянула имя своего дяди в Алконли кому-то, кроме меня, она произнесла его, не дрогнув, словно говорила о нем каждый день. Это произвело потрясающий эффект. Последовала пауза. Тетя Сэди покраснела и закашлялась. Когда она смогла вновь контролировать свой голос, он звучал несколько хрипло и тревожно:

— Не могла бы ты подробнее рассказать мне о своих планах, Полли?

— Конечно, сесть на поезд в 9.30, если это удобно.

— Нет, я не имею ввиду планы на завтра. Я говорю о планах на всю жизнь.

— Видите ли, мне надо поговорить с Малышом. В последний раз мы не строили никаких планов, мы просто решили пожениться.

— И этот брак, дорогая, тебя он устраивает?

— Да, вполне. Так что я не вижу смысла во всем этом ожидании, раз мы поженимся во что бы то ни стало. В действительности, есть причины сделать это как можно скорее. Для меня не может быть и речи вернуться домой и снова жить с мамой, и я не могу навязать вам себя на неопределенный срок. Вы и так были слишком добры ко мне.

— Но, моя дорогая девочка, что за мысль. Нам никогда не надоедают люди, которых мы любим. Посмотри на Дэви и Фанни, они не торопятся уезжать, им хорошо у нас.

— Да, я знаю, но они ваша семья.

— Мы тебе рады, как своей. Я собираюсь через несколько недель ехать в Лондон ради будущего ребенка Линды, но для тебя это не имеет никакого значения, ты должна оставаться столько, сколько захочешь. Здесь останется Фанни с детьми, они тебя обожают, ты их героиня, они так рады, что ты здесь. Не надо, ради всего святого, бросаться в брак, только потому, что тебе негде жить, потому что во-первых это не так вообще, и во-вторых, это не может быть основанием для принятия такого решения.

— Я не тороплюсь, — сказала Полли. — Это единственный брак, которого я хотела. И если он станет невозможным, я просто буду жить и умру старой девой.

— О, нет, ты этого не хочешь, — возразила тетя Сэди. — Ты еще не представляешь, как долго длится жизнь и сколько изменений она с собой приносит. Молодые люди этого совсем не понимают. Вам кажется, что вы делаете одну вещь, потом другую вещь, а потом приходит время умирать, но уверяю тебя, все совсем не так. Полли, я понимаю, о чем ты думаешь, но у тебя впереди долгая жизнь замужней женщины, почему бы не пожить сначала в девушках? Ведь ты не станешь снова молодой. Тебе всего двадцать. Зачем так торопиться?