Нэнси Митфорд - Любовь в холодном климате

— Да, да, да! — ответила Полли нетерпеливо. — Ты мне это уже говорила.

— Всего один раз.

— Я получила письмо, Малыш получил письмо. Мы знаем.

— Интересно, а знаешь ли ты, что Малыш Дугдейл беден? Они жили за счет средств Патриции, твой отец собирался сохранить эти выплаты для него. Он их остановит в день свадьбы.

— Да. Все это было в письмах.

— И не рассчитывай, что твой отец передумает, потому что я ему не позволю.

— Я совершенно уверена, что ты так и сделаешь.

— Ты совершенно уверена, что бедной быть не страшно, но ты не понимаешь, что это такое.

— Кто не понимает, — парировала Полли, — так это ты.

— К счастью, у меня нет такого опыта, но я делаю наблюдения. Достаточно посмотреть на унылые, безнадежные лица этих людей, чтобы понять, что такое бедность.

— Я не согласна с тобой, но мы не будем совсем бедными. У Малыша есть восемьсот фунтов в год, кроме того, он пишет книги.

— Наш пастор с женой живут на восемьсот фунтов в год, — ответила леди Монтдор, — и посмотри на их лица.

— Они с такими лицами родились. У меня лицо лучше — благодаря вам. В любом случае, мама, это пустая трата времени.

— Тогда почему ты приехала? Чего ты хочешь?

— Во-первых, я хочу свадьбу через месяц, для этого нужно ваше согласие. Затем я хочу знать, предпочтете ли вы с папой, чтобы мы заключили брак здесь в часовне или сделали это без вас в Лондоне? Я, естественно, не хочу, чтобы там был кто-то, кроме Фанни, леди Алконли и вас, если вы захотите приехать. Я хотела бы, чтобы папа вел меня к алтарю.

Леди Монтдор немного подумала и наконец сказала:

— Я думаю, ты ставишь нас в невыносимое положение, мне придется обсудить это с Монтдором, но честно говоря, если ты собираешься добиться этого неприличного брака любой ценой, то будет меньше разговоров, если мы заключим его здесь, не дожидаясь твоего дня рождения. Тогда мне не придется объяснять, почему мы не устраиваем никакого торжества по случаю совершеннолетия, арендаторы уже начали спрашивать о нем. Так что можешь считать, что у тебя будет свадьба здесь через месяц, после чего ты, шлюшка-кровосмесительница, уберешься отсюда вместе со своим дядей. Я не хочу вас видеть до конца своей жизни. И пожалуйста, не ждите свадебных подарков.

Слезы лились по ее щекам. Может быть, она думала о великолепной парюре [19] Эксклююзивное ювелирное изделие. за стеклом витрины, к которому с завистью прижимались бы носами гости во время свадебного приема в Монтдор-хаусе. «От родителей невесты». Ее заветная мечта о свадьбе Полли, так долго ею лелеемая, закончилась грустным пробуждением к действительности.

— Не плачь, мамочка, я очень, очень счастлива.

— Ну, а я нет, — яростно возразила леди Монтдор и бросилась вон из комнаты.

Ровно месяц спустя Дэви, тетя Сэди и я ехали в Хэмптон на свадьбу, в наших ушах все еще стояли стенания Виктории и Джесси, которых не пригласили.

— Полли ужасно неблагодарная, мы ее ненавидим, — заявили они. — И это после всего того, что мы сделали для нее. Мы ободрали до крови все пальцы о веревочную лестницу, мы принесли матрас в Достов чулан, чтобы они с Безобразником смогли пережить вместе несколько кратких мгновений блаженства, только они хладнокровно отказались от этого. А теперь нас даже не зовут на свадьбу. Есть ли на свете справедливость, Фанни?

— Я ни секунды ее не виню, — сказала я. — Свадьба очень серьезная церемония, естественно, она не хочет слышать ваше хихиканье у себя за спиной.

— Разве мы хихикали на твоей свадьбе?

— Думаю, да. Просто церковь была большая, и было много людей, поэтому я вас не слышала.

Дядю Мэтью тоже пригласили, но он заявил, что ничто не заставить его принять это приглашение.

— Я не в состоянии удержать свои руки подальше от горла этого мерзавца, — сказал он. — Малыш! — продолжал он презрительно. — Если вы услышите его настоящее имя, запишите его для меня, пожалуйста, я всегда мечтал бросить его в черный ящик.

Ящик был любимым суеверием дяди Мэтью. Он свято верил, что если записку с именем врага положить в черный ящик, тот обязательно умрет в течение года. Все черные ящики в Алконли были забиты маленькими листочками, на которых были написаны имена людей, которых дядя мечтал смести с поверхности земли. Это были как частные лица, которых он ненавидел, так и различные общественные деятели, такие, например, как Бернард Шоу, де Валера, Ганди, Ллойд Джордж и кайзер. В то же время в каждом из ящиков лежала записка с именем Лэбби, старого линдиного пса. Заклинание почти никогда не срабатывало, даже Лэбби давно перешагнул средний возраст жизни лабрадора. Если же кто-то из ненавидимых персонажей и уходил в лучший мир, дядя почему-то не только не радовался, но день или два имел виноватый и смущенный вид.

— Я полагаю, мы должны были услышать его имя, когда он женился на Патриции, — сказала тетя Сэди, глядя на Дэви, — на я не могу его вспомнить. Хотя, мне кажется, оно было похоже на фамилию — Норман или Стэнли. О, это было тысячу лет назад. Бедная Патриция, что бы она подумала сейчас?

— Она тоже венчалась в часовне Хэмптона? — спросила я.

— Нет, в Лондоне, я пытаюсь вспомнить, где. Лорд Монтдор с Соней венчались в аббатстве, конечно. Я хорошо это помню, потому что Эмили была подружкой невесты, а я так яростно ее ревновала, что моя няня взяла меня с собой, только не позволила зайти в церковь, мама считала, что у входа в церковь мы увидим больше, чем среди толпы внутри. Это была почти королевская свадьба. Конечно, я уже выросла к тому времени, когда Патриция выходила замуж в церкви св. Маргариты в Вестминстере — да, я почти уверена, что это было там. Я помню, мы все думали, что она слишком стара для белого платья, ей было уже тридцать.

— Но она была очень красива, — сказал Дэви.

— И очень похожа на Полли, но ей не хватало чего-то, что делает красоту Полли такой сияющей. Мне очень жаль, что две такие прекрасные женщины могли влюбиться в Профессора Безобразника — это так неестественно.

— Бедняга Малыш, — сказал Дэви с сочувственным вздохом.

Дэви, который несколько последних недель жил в Кенте с тетей Эмили, допивая курс своих лекарств, накануне вернулся в Алконли, чтобы быть шафером на свадьбе. Он согласился, как он сказал, ради бедной Патриции, но на самом деле, потому, что он нашел оправдание для своего участия в событиях, продолжая метаться на своей маленькой машинке между Хэмптоном и Силкином и наблюдая за всем, что происходит в этих терпящих крушение домах.

Полли вернулась в Хэмптон. Она не предприняла никаких мер для получения приданого; о помолвке и свадьбе было объявлено в «Таймс», где сообщалось, что «венчание состоится в узком семейном кругу из-за траура в Хэмптон-парке» (эти мелкие заботы взял на себя Дэви); она не писала приглашений, не открывала свадебные подарки, словом, не занималась ни одним из дел, предшествующих свадьбе. Лорд Монтдор настоял, чтобы она встретилась с его адвокатом, который специально проделал путь из Лондона до Хэмптона, чтобы официально ей сообщить об изменении завещания ее отца в отношении ее самой и ее детей. Монтдор-хаус, замок в Шотландии, вся собственность в Нортумберленде, где находились угольные шахты, ценные и обширные коллекции предметов искусства, один или два дока и около двух миллионов фунтов стерлингов должны были перейти единственному наследнику мужского пола Седрику Хэмптону. Прежде он должен был наследовать только Хэмптон-парк и титул графа Монтдора, но в результате этих новых изменений Седрику Хэмптону суждено было стать одним из пяти-шести самых богатых людей Англии.