Алексей Шкваров - Время греха: Роман

— Я думаю, это долг каждого гражданина нашей Финляндии. — Чопорно ответила соседка.

— Безусловно! — Согласился полицейский и направился к выходу. На пороге обернулся, еще раз поблагодарил. — До свиданья, спасибо.

— Пожалуйста! До свиданья! — Соседка постаралась заглянуть через его плечо, что происходит на лестнице, но эксперты уже уехали, тело тоже увезли. Разочарованная она захлопнула дверь. С мужем самоубийцы занимались другие врачи. Видимо уже ему сделали успокоительный укол, теперь он не сидел, а стоял, опершись о стену. Напарник находился рядом и веером протянул старшему три паспорта — два с финским львом, один красный, с двуглавым орлом. Тот вытянул средний, российский, открыл. С фотографии смотрела она, Мария… Сколько ей? Должно было исполнится сорок… Н-да… Он посмотрел на мужа:

— Вы проедете с нами! — Мужчина безвольно кивнул, соглашаясь. Напарник вопросительно взглянул на старшего, и пальцем показал на наручники. Тот отрицательно мотнул головой и, взяв мужчину осторожно под локоть, вывел из окружения врачей — психиаторов. Сопротивления не было. Напарник двинулся за ними.

Сзади кто-то кашлянул. Старший придержал мужчину за локоть и обернулся.

Один из врачей негромко произнес:

— Кажется, это наш пациент.

— Разберемся! Сначала он наш. — Ответил полицейский и нажал кнопку вызова лифта.

май 20… г.

Он завернул в свой старый, весь наполненный зеленью, дворик Васильевского, где находился офис, и краем глаза отметил незнакомую машину, припаркованную неподалеку от входа. Всегда замечаешь что-то необычное, внезапно вторгшееся в привычную обстановку за время твоего совсем короткого отсутствия — со вчерашнего вечера. Может в детстве «Мурзилки» начитался? Это там печатали две на первый взгляд похожие картинки с прилагаемым заданием: «Найди столько-то отличий!». Вот, наверно, оттуда, из детства и осталась способность взгляда выхватывать и отмечать все незнакомое, появившееся как-то вдруг в привычной обстановке.

Тем более, что мелочь эта была весьма заметной, которую трудно было бы оставить без внимания. Здесь взгляд не мог проскользнуть не остановившись. Машина была из разряда очень дорогих, что-то вроде «Ягуара», «Бентли», «Порша» или «Роллс-ройса». Он тоже отдавал предпочтение хорошим машинам, но не такого класса. В таких(!), он не разбирался. Для него это был своего рода китч, игрушки для богатых бездельников. Автомобиль все равно это средство передвижения, а не роскошь. Так, что ли говорилось? Машина должна быть надежная, простая, с повышенной проходимостью, а значит наиболее приемлимая и безопасная для русских дорог и просторов, с необходимым минимумом удобств. А эта, вся яркая и переливающаяся, просто вопила о своей новизне, навороченности и, главное, цене! Китч, да и только. «Номера вроде финские или эстонские» — машинально отметил мозг. Какое-то непонятное и нехорошее предчувствие вдруг заставило все внутри сжаться в стальную пружину.

— Нет, точно финские, сперва буквы, а потом цифры…

Он сбросил скорость и медленно приблизился, не сводя глаз с чужестранной машины. И с каждым метром напряжение внутри росло. Она стояла в тени деревьев, как бы слегка прячась и не позволяя рассмотреть сидящего или сидящих внутри. Предчувствия усиливались.

Он остановился в метре от нее и замер в ожидании. Казалось, кожей ощущал, что за рулем другой машины, кто-то сидит и также внимательно смотрит на меня. Было не по себе, что стекла его машины прозрачны, а значит, он сейчас похож на подопытного кролика.

Сколько это длилось, один Бог знает. Время остановилось. Со стороны это выглядело нелепо, как будто не люди, а машины изучают друг друга.

Наконец, дверь «иностранки» беззвучно отворилась и появилась женская фигура. Проклятье! Нет, не может быть… Это была она…

Навсегда выработавшаяся привычка вставать, когда к тебе обращается или подходит женщина, сработала и сейчас. Как в зеркале он машинально повторил те же движения — открыл свою дверь, поставил сначала одну ногу на асфальт, затем другую, и замер, опираясь на дверь. Они стояли и смотрели друг на друга…

Сколько прошло лет? Год, два, пять?.. Господи, неужели все сначала? Почему она здесь? Как она меня нашла? Ах, да! У нее были мои визитки, адрес головного офиса не менялся уже много лет. Да она и бывала здесь уже раньше. Мысли мелькали не задерживаясь.

— При-вет, любимый!

А голос прежний, может только, какая-то хрипотца появилась, а может, волнуется. Хотя какое к черту волнение — она, отродясь, его не испытывала! Ее выдержке и самообладанию мог позавидовать древний спартанец. В горле ком, губы спеклись, как от жажды, еле разомкнул:

— Здравствуй! — Мысли сменялись, как картинки в калейдоскопе. Сколько прошло лет? Год, три или пять? Смотря от чего считать. Господи, откуда она взялась?

— Узнал? — Та же хрипотца.

— Тебя забудешь. Как же!

— Не ожидал? — Все по-прежнему. Та же манера говорить, отрывисто, отдельными словами, как будто успевая между ними еще перебросить конфету от одной щеки к другой.

— Нет. — И тут же уточнил, — Если честно, то нет.

— Рад?

— Не знаю. — Язык предательски ворочался, а мозг отказывался что-либо анализировать, отчаянно выискивая способ выкрутиться из положения, и подобрать хотя бы какие-то подходящие слова, Черт, как себя вести? Что говорить? Не знаю!

— Скучал по мне?

— Не знаю.

— Ну что ты заладил: «Не знаю, не знаю»? Ты же такой умный, начитанный, а тут вдруг заладил одно и то ж? — И это то же ее манера речи — то отрывистыми отдельными словами, то выпалит сразу целую фразу, как пулемет.

— Так что «в зобу дыханье сперло»!

— Хм. Не ожидал?

— Не ожидал. — Мотнул головой.

— Значит рад?

— Тому, что встретились?

— Не знаю. А мы, что должны были встретиться?

— Должны, должны были. — Надо выиграть время, успокоиться, нельзя оставаться застигнутым врасплох. Ты уже проиграл во внезапности, теперь нужно отойти и занять оборону, замкнуться, выждать, оценить и понять, к чему быть готовым. Господи, сколько минуло времени! Надо хотя бы прощупать, что можно ожидать?

— Что ж случилось, что вдруг я потребовался? И как ты меня нашла? — Побольше вопросов, пока отвечает, будет время что-то обдумать. А ведь не изменилась совершенно. Те же ведьмины зеленые глаза, те же волосы, прическа, та же манера их поправлять сразу двумя руками, откидывая выбивающиеся пряди назад. Та же точеная фигурка, правда, взгляд изменился. Раньше она долго не рассматривала собеседника, а как будто внимательно изучала что-то очень интересное, то справа, то слева от него. Но всегда внезапно, цепко и хватко на долю секунды впивалась взглядом, чтобы выхватить реакцию последнего на очередное брошенное слово или фразу, и снова блуждала по сторонам.