Алексей Шкваров - Время греха: Роман

Это мучило тролля. Не давало ему покоя. Значит, недостаточно он мотался по просторам этой необъятной страны, сея смертоносные бациллы. Не проникали они в души людей, в их сердца, а лишь опускались на землю ядовитым кровавым туманом, застилавшим глаза. Действие его было кратковременным, хотя и достаточно эффективным. Но поднимался спасительный свежий ветерок, разрывал облако в клочья и прогонял подальше.

И задумался тролль о том, как же поразить этот народ в самое сердце, как сделать болезнь неизлечимой. Долго размышлял старый тролль. Даже забросил на время свои мелкие пакости. Так ему хотелось уничтожить до конца этот народ. И в один скверный день он приступил к воплощению своего замысла, пригласил к себе самых лучших стеклодувов и, посулив им огромное вознаграждение, заказал отлить гигантское зеркало. Не нужно было бы мастерам своего дела браться за это. Да тролль не был бы троллем, если б не умел искушать. Переглянулись мастера с подмастерьями, и, махнув рукой, согласились на свою голову. Когда зеркало было готово, то, не дожидаясь пока оно остынет, тролль щедро расплатился с мастерами и прогнал их. Заплатил, не скупясь, но по-своему. Не на всю артель выдал золото, а каждому в отдельности, да по разному. Мастерам дал меньше чем подмастерьям. Пошли они по дороге домой, да рассорились, узнав, кто сколько получил. Старшие тогда отобрали у младших, то, что им принадлежало по праву, а те затаили обиду, переросшую в ненависть. Дорога была долгой, так что ссора разгорелась в драку, в которой они все поубивали друг друга. Потому секрет создания зеркала так и остался тайной.

А тролль, тем временем, остался перед все еще пылавшим жаром зеркалом. Он увеличился, раздулся до невероятных размеров, и его отражение заполнило всю площадь стекла. Так он и замер, а медленно остывавшая поверхность впитывала с отражением всю злобу и ненависть, исходившие от тролля.

Когда стекло окончательно остыло, то отражение тролля уже навсегда запечатлелось в нем. Тролль подхватил зеркало и вознес его высоко над ненавистной ему страной. Туда, где нет воздуха, где царит лишь вечный холод. Он подождал, пока гигантское зеркало не промерзнет насквозь, и тогда легонько стукнул по нему своим похожим на орлиный коготь ногтем. Тотчас мельчайшая паутина трещин разбежалась по поверхности стекла. И одно гигантское зеркало превратилось в триллионы мельчайших зеркал, размером с песчинку. Но в каждом сидел тролль. И тогда он ударил изо всех сил, и зеркало распалось сверкающим ледяным дождем и обрушилось на ненавистную ему страну. Его капли-осколки были такими ледяны, что даже нагрев при падении не смог их растопить. Они только еще уменьшились, став совсем неразличимыми для глаз.

И небеса разверзлись, и смертоносный дождь выпал на землю. Миллионы людей внезапно останавливались, почувствовав мельчайший укол. Удивленно оглядывались, поднимали головы к небу, но там светило солнце и ничего необычного вокруг не происходило. Люди моментально забывали об этом, а ядовитые осколки, пробив одежду, проникнув через кожу, по мельчайшим кровеносным сосудам устремлялись к сердцам, проникали в головы, неся с собой безжизненный холод.

И люди менялись. Не сразу, не в одночасье, а в течение многих месяцев и даже лет. Внешне никаких метаморфоз не происходило, а вот то, что творилось внутри…

Рация противно запищала. Один раз, другой и третий. Полицейский, лет тридцати, сидевший за рулем, вышел из дремотного состояния, недовольно посмотрел направо, и обнаружил, что напарник, расплывшись на сидении, крепко заснул и не реагирует. Здоровенный белобрысый парень, весь усыпанный веснушками, посапывал, раззявив рот, и тоненькая струйка слюны засохла в уголке толстых губ. Пришлось тянуться самому, заодно схватившись другой рукой за челюсть, чуть было не вывихнутую мощным зевком. Часы показывали около четырех утра, и ужасно хотелось спать. Было очередное новолуние, но впервые за лето томительно ощущалось окончание белых ночей. Ни тебе проблеска рассвета, ни месяца, небо было все затянуто, почти по-осеннему, и на улице царила кромешная тьма, кое-где разряженная фонарями. Правда, далеко на востоке намечалась утренняя серость, а может, это небо просто отражало тот же искусственный свет. Диспетчер назвала адрес и сообщила подробности, добавив, что скорая уже на месте, а эксперты готовятся выезжать.

— Эй! — Водитель толкнул в плечо напарника, и потянулся за ремнем безопасности. — Просыпайся! Вызов. — Парень недовольно заворочался.

— Куда? — Буркнул спросонья.

— А куда мы чаще всего выезжаем последнее время? — Ответил вопросом на вопрос и повернул ключ зажиганья. Вместе с урчанием мотора заметались огни проблесковых маяков, забросав полутьму улицы яркими голубыми цветами.

— Что опять к этой чертовой семейке? — промычал напарник, надраивая лицо огромными ручищами так, что, казалось, он хотел содрать все веснушки вместе с остатками сна.

— Угу. — Мотнул головой водитель, выруливая от тротуара.

— Перкеле! — Выругался напарник, защелкивая ремень и отворачиваясь к окну. — За те полгода, что они вернулись, это в который же раз… И когда они уймутся?

— Уже! — Процедил водитель, вглядываясь в предрассветный сумрак дороги, когда серость асфальта, выхваченного светом фар, мало чем отличается от общей серости обступивших улицу домов.

— Что уже? — Не понял напарник.

— Доигрались! Один труп есть. — Пояснил водитель. — Медики уже там работают. Опередили нас.

— Ух ты! — Сон в миг улетучился. Полицейский повернулся всем корпусом к водителю, облокотившись на спинку сидения. — Убийство? И кто кого?

— Никого! Повесилась… эта… русская.

— А-а-а. — Несколько разочарованно протянул напарник и откинулся на сиденье. Помолчал, вглядываясь, как и водитель, в дорогу, потом добавил: — Ну, надо ж! А по мне так тот должен был первым… Ее муженек. У него от этой бабы совсем мозги поехали.

— Да ведьма она! — Зло бросил водитель, заворачивая на нужную улицу.

— Насчет ведьмы не знаю! — Хмыкнул молодой полицейский. — А вот то, что шлюха, это точно! Где он ее откопал? В «Сохо», в «Алькатрасе»?

— Тогда «Сохо» еще не было. В «Микадо» [7] «Сохо», «Алькатрас», «Микадо» — ночные клубы Хельсинки, где собираются проститутки, в основном русские. Наиболее популярным был «Микадо», но финская полиция его прикрыла, вместо него открылся тут же «Сохо». , наверно. Ну, вот приехали! — Показал рукой.

Впереди бешено мигали маяки двух карет скорой помощи, стоявшей у одного из домов. Полицейские выбрались из машины и, поправив ремни с амуницией, двинулись к подъезду, мельком окинув взглядом пятиэтажку снизу доверху. Все окна в доме были темные, за исключением двух на последнем этаже. Стеклянная дверь внизу распахнута, и у нее стоял один из водителей скорой, ежась от утренней прохлады. Второй, видимо, оставался в машине, или поднялся с врачами.