Алексей Шкваров - Время греха: Роман

Капиталистический Запад процентное соотношение полов среди своих наемных работников не интересует. В любом бизнесе важна единица, ее независимость, мобильность, эффективность, а какого она будет пола, разницы нет. Институт семьи теряет свое прежнее значение, однако, западные государства, в отличие от России, предпринимают определенные меры для его упрочения и сохранения. При юридически закрепленном равенстве полов, и даже разрешении, в отдельных странах, однополых браков, признании понятия «гражданский брак», сохраняются немаловажные принципы, одним из которых является малый семейный бизнес, присущий прежнему «традиционному обществу», где семья была первичной не только социальной, но и хозяйственной единицей общества, небольшим предприятием со своими средствами производства для выработки продуктов на личное потребление, на продажу и т. д. — крестьянские (фермерские) хозяйства, мелкое кустарное производство, сфера общественного питания, торговля. Сама процедура развода непроста и довольно длительна по времени. И третье, это решение вопроса с кем остаются дети после развода. Да, безусловно, процент неполных семей, где мать остается с детьми больше, чем тех, где воспитание ребенка берет на себя отец. Но, во-первых, это соотношение имеет явную тенденцию к выравниванию, а, во-вторых, не идет ни в какое сравнение с современной Россией, где только-только начинается борьба отцов за уравнивание своих прав, хотя судьи, где по-прежнему имеет место преобладание женского пола, рассматривают подобные дела фактически прецедентно: «Так было всегда! Ребенок остается с матерью!». Кстати, о судьях…, можно вспомнить Чехова: «Назначайте женщин судьями и присяжными, и оправдательных приговоров не будет вовсе!».

В СССР хозяйственная функция семьи была просто объявлена частнособственническим пережитком капитализма, спекуляцией, эксплуатацией — в общем, тягчайшим преступлением. На селе крестьяне были насильственно согнаны в колхозы, лишены земли, скота, средств производства, то есть, превращены в наёмных работников. В городах было запрещено заниматься ремеслами и оказывать какие-либо платные услуги в частном порядке. Семья, не связанная серьезными хозяйственными узами, совместным трудом для выживания и повышения благосостояния, неизбежно становилась сожительством под одной крышей разнополых людей, распадающимся по любой их прихоти, при любом достаточно серьезном испытании. Отпадала также необходимость в рождении многочисленного потомства.

В России к этому добавилось максимальное упрощение процедуры развода, и их количество выросло во много раз. Количество детей, оставляемых отцу по-прежнему минимально, чаще всего это происходит лишь по причине отказа матери от ребенка. К 90-м годам мы вышли, уже имея перекос в главной социальной основе общества — в семье, возглавляемой женщиной. Казалось, рыночная экономика позволит воссоздать ту самую хозяйственную единицу, которой была когда-то семья, что позволит ее сплотить, усилить. Ан нет! В ней никто уже особо и не нуждался. Объявленная свобода была воспринята, как вседозволенность во всем. Какая-то ни было, мораль рухнула в одночасье. Все куда-то побежали, устремились. Мужчины брать реванш за поражение в правах, женщины — за удержание, упрочение и развитие достигнутого. Путь один — через материальное благополучие. Началась новая гражданская война, все против всех, в которой не будет победителей, а лишь одни побежденные! Разбогатевший мужчина меняет опостылевшую ему своим вечным «пилением» жену на другую, более молодую, красивую, главное — более покладистую, потом на третью, четвертую и т. д., даже и не связывая себя узами брака. Также могла поступить и женщина, однако, роль бессловесного мужа — домашнего работника, воспитателя детей ее тоже устраивала, поэтому если мужчина соглашался со своим положением, такие семьи сохранялись. Увеличилось количество разведенных или одиноких женщин с ребенком (и не одним) на руках. Всеобщий бардак, потеря тотального контроля над населением, в том числе и в новой сфере — налогообложении, вызвало резкое увеличение отцов — неплательщиков алиментов. Подсознательно или осознанно, но это была определенная месть со стороны мужчин, лишенных права голоса в своей семье, в том числе и в вопросе о потомстве, поставленных в зависимость от жен, униженных собственной неполноценностью, неспособностью по вине государства содержать семью, находивших утешение в пьянстве, опять же грозившим всеобщим и публичным порицанием и наказанием. Появилось огромное количество просто одиночек, как мужчин, так и женщин, вовсе не собирающихся создавать семьи или отодвигающих подобные планы в неопределенное будущее, поскольку главным для них стала «успешность» и собственный эгоизм — жить ради себя, жить для себя, без каких-либо ограничений.

Все стало товаром, который продается за деньги. Ум, интеллект, руки, тело. Кто во что горазд, поскольку моральные барьеры рухнули, а со времен Веспасиана «Деньги не пахнут!». Заработать одинокой женщине, а тем паче матери с ребенком в условиях дикого российского рынка сложно. Можно выгодно продать себя, неважно в каком качестве — жены, любовницы, проститутки, ведь кроме тела ничего не требуется, как и особых усилий. У мужчин спрос на женщин остался, куда деваться от природы! Оттого всю Европу, да и не только Европу, но даже и Восток, заполонили русские жены, русские проститутки, (иногда сложно одних отличить от других!) периодически навещающие Родину, (если не угораздило попасть в настоящее рабство), в совершенно ином статусе — «успешной» женщины, замужней или нет, но живущей, работающей или «работающей» (в зависимости от профессии или «профессии»), на благополучном, обеспеченном Западе.

Аналогичная картина наблюдается и внутри страны. Помимо жриц продажной любви самых различных категорий от элитных до низшего сословия, падшего до уровня животных, появились «охотницы» — дамы высшего света или полусвета, сумевшие или еще стремящиеся выгодно продать свой «товар», при удачном раскладе отнять у мужей часть их состояний, жить в свое удовольствие, но не забывать о возможном повторении «охоты».

Количество же нормальных женщин, как и нормальных семей, устоявших под натиском советских законов, сохранивших при этом традиционный взгляд на семью, на домострой (в хорошем, а не негативном восприятии), где существует любовь и уважение мужа к жене и наоборот, вне зависимости от того работает ли женщина вне дома или целиком посвятила себя семье, т. е. дохристианское восприятие Дома, как обители Духа Семьи и домашних духов, сокращается.

Приведенные примеры, безусловно, гротескны и категоричны. Жизненные ситуации, частично относящихся к той или иной вариации семейных отношений и состава семьи, намного разнообразнее, однако, необходимо и вспомнить о том, как росли дети в проклятые 90-е годы прошлого века, даже в нормальных семьях с традиционным укладом, где родители были вынуждены вести борьбу за существование, за выживание, оставляя детей фактически на самовоспитание. И дети росли на тех примерах, которые обрушивали на них средства массовой информации, общество и улица. Вырастало поколение не похожее на собственных родителей, не желающее горбатиться, как они за жалкие копейки, жаждущее получить все и сразу.