Наталия Соколовская - В Питере жить: от Дворцовой до Садовой, от Гангутской до Шпалерной. Личные истории

Так, горизонтальное – лишь в некотором приближении, само собой, горизонтальное – движение по дуге моста оказывается движением в глубь, в которой я одновременно мчусь по нему ночью в такси с приступом пронзительной любви к жизни (дело, конечно, в амфетаминах) и иду с противоположной стороны пешком, возвращаясь домой от девушки, у которой было два лица: одно обычное и другое – когда она улыбалась, и смотрю на себя, идущего с пляжа Петропавловской, где я гуляю с сыном, мы откалываем льдинки и швыряем их в оттаивающую Неву, и еще сотни раз, когда я переходил этот мост в одну или другую сторону. Это число должно быть счетным, ибо однажды это было в первый раз, потом во второй и так далее, но есть вещи, которые нельзя посчитать.

Неизвестно даже, четное это число или нет, потому что способов движения здесь больше, чем два: можно идти по Дворцовой набережной, где мы с мамой заходим в кафе Дома ученых – здание с поддерживающими крышу портика гаргульями, – чтобы в дубовом кафе выпить по рюмочке хереса, можно – по Дворцовому мосту, через который я, закрывая шляпой лицо от снега, шагаю из Университета после позднего семинара, можно – по Стрелке, на гранитных плитах которой сижу, опять-таки, я и читаю вслух своей будущей жене; движение по Петербургу – это движение по кругу. Или, если память – память, конечно, а не время – считать четвертым измерением, – по спирали.

Женщины и мужчины, дети, взрослые и старики, горожане и туристы, автобусы, трамваи и троллейбусы – все они движутся по часовой стрелке или против нее по кругам и спиралям, которых здесь больше, чем звезд на небе (мы опять вступаем в область условно-надежного исчисления). Во всем этом движении, в мельтешении речи, цветов и прикосновений – идет ли дело о рассвете, встреченном у «Авроры», матрешках, которые я продавал на Стрелке, или о проникающих прикосновениях в сумерках на Марсовом поле – есть слепое пятно, место, куда не дотягивается язык. Ибо у спирали есть область, которую она описывает, центр, в который движущийся по ней никогда не попадет, даже заметить ее оказывается задачей не из легких – чтобы сделать это, нужно остановиться и покрутить головой.

Такой же центр есть и внутри меня – зерно непроглядной тьмы, которая, как мне всегда казалось, не имеет ко мне отношения; я устроен вокруг этой тьмы, в которую не могу заглянуть, – моя память, мои увлечения, моя история, все, что я думаю (почему-то это слово хочется взять в кавычки), – все это довольно ненадежно прикреплено к области внутри меня, о наличии которой я могу только догадываться по силе притяжения на дальних орбитах и по все возрастающей силе отталкивания по мере приближения к ней; взглянуть в глаза тому, кто сидит там, я не могу – таковы, кажется, правила игры. Иногда я воображаю себе, что слышу его дыхание, когда занимаюсь любовью – от этого не по себе; в сущности, любовью занимается он, а не я, я лишь инструмент, наподобие члена.

Центр есть и у Петербурга; центр Петербурга – бездна. Я представляю ее себе как бездну, в которую король снова и снова бросает кубок, и спуститься туда, искать его пальцами в иле – значит встретиться с самыми мрачными чудовищами, которых только может создать человеческое воображение.

Поверхность невской воды уберегает нас от вида этой бездны, и мы видим только отражение неба, по которому проплывают катера; две отражающие друг друга бездны соединяются, создавая иллюзию наличия чего-то – тогда как в действительности никакого наличия нет, это чистая пустота, отражение отражения. И вот вокруг этого столба, зацепившись каким-то чудом за края его несуществования, и вырос полип моего города, а в нем вырос я. Когда-нибудь я растворюсь в уксусе смерти, и все, что налипло на меня, все, что нарощено, все, взятое тут, в городе – все восторги от закатов и рассветов на Кировском мосту, все прогулки, поцелуи, выпитое вино, прочитанные книги, моменты абсолютного участия в жизни – все это смоется и вернется в хаос, из которого было взято. Мой город протянет подольше, но и он – как это известно с самого начала – сползет, осыплется по песку Заячьего острова, тяжело осядет вниз, в воду, растворится в холодной тьме, и не будет Петербурга, а останется снова только безымянная пустая бездна Большой Невы, которую мы населяем чудовищами, возможно, только потому, что думать о ней как об абсолютно пустой невыразимо страшнее.

МАГДА АЛЕКСЕЕВА. Журналист и прозаик. Автор книги «Как жаль, что так поздно, Париж!». Лауреат премии «Золотое перо» «За вклад в развитие журналистики» (2006).

АНДРЕЙ АСТВАЦАТУРОВ. Прозаик, филолог. Доцент кафедры Истории зарубежных литератур СПбГУ. Автор романов «Люди в голом» (шорт-лист премий «Новая словесность» и «Национальный бестселлер») и «Скунскамера» (шорт-лист премии им. Довлатова и «Новой словесности»), книг «Осень в карманах», «И не только Сэлинджер».

ИРИНА БАСОВА. Журналист, литератор. Дочь поэта Бориса Корнилова. Автор поэтических книг «Вечерние стихи» (2003), «Избранная лирика» (2010). Один из авторов-составителей книги Бориса Корнилова «Я буду жить до старости, до славы…» (2012).

АНДРЕЙ БИТОВ. Прозаик, автор знаменитого романа «Пушкинский дом», впервые опубликованного в США в 1978 году. Участник альманаха «Метрополь». Автор книг «Уроки Армении», «Грузинский альбом», «Улетающий Монахов», «Оглашенные», «Преподаватель симметрии» и др. Лауреат многих литературных и государственных премий.

ЕЛИЗАВЕТА БОЯРСКАЯ. Актриса театра и кино. Ученица Льва Додина. Служит в Малом драматическом театре (Театр Европы). Лауреат премии «Хрустальная Турандот».

ИЛЬЯ БОЯШОВ. Прозаик. После окончания истфака ЛГПИ им. Герцена работал в Военно-морском музее, преподавал в Нахимовском военно-морском училище. Был ответственным редактором издательства «Амфора». Автор десяти книг прозы. Лауреат премии «Национальный бестселлер» за роман «Путь Мури» (2007).

КСЕНИЯ БУКША. Прозаик, поэт, журналист. Окончила экономический факультет СПбГУ. Автор нескольких книг прозы: «Жизнь господина Хашим Мансурова», «Мы живем неправильно», «Мое лимонное дерево» – под псевдонимом Кшиштоф Бакуш, биографии Казимира Малевича для малой серии ЖЗЛ. Роман «Завод „Свобода“» удостоен премии «Национальный бестселлер» (2014).

ДМИТРИЙ БЫКОВ. Поэт, прозаик, журналист, литературный критик, теле– и радиоведущий. Лауреат премий «Большая книга» (дважды) и «Национальный бестселлер» (дважды). Называет себя учеником Нонны Слепаковой и Александра Житинского.

ЕВГЕНИЙ ВОДОЛАЗКИН. Прозаик. Доктор филологических наук. Сотрудник Отдела древнерусской литературы ИРЛИ (Пушкинский дом) РАН. Специалист по древнерусским рукописям и агиографии. Роман «Соловьев и Ларионов» вошел в шорт-лист премии «Большая книга» (2010), роман «Лавр» удостоен этой премии в 2013 году, а в 2016 году роман «Авиатор» получил вторую премию «Большой книги».