Кэти Такер - Одна маленькая ложь

Дома.

Начнем с того, что не надо было мне отсюда уезжать.

Все молчат, но когда я поворачиваюсь и иду в кладовку, спиной чувствую их взгляды. Достаю с верхней полки бутылку текилы – так называемый неприкосновенный запас Шторм. Для чрезвычайных обстоятельств.

– Ты была права, Кейси. – Достаю из буфета два стакана. – Ты, как всегда, была права.

– А я соскучилась по крику чаек, – шепчу я.

– Правда? Значит, ты на самом деле в заднице.

Хмыкнув, машу рукой в сторону Кейси, чуть не задев ее щеку. Вчера вечером, прихватив с собой бутылку текилы и два стакана, я вышла на веранду. Кейси молча пошла за мной и придвинула шезлонг вплотную к моему. Так же молча начала разливать текилу.

А я начала изливать душу.

Я рассказала сестре все.

Не пропустила ни одной детали, вплоть до интимных, позабыв о смущении. Как только правда начала выходить наружу, остановить этот безудержный водопад стало невозможно. Конечно же, алкоголь помог мне развязать язык, но еще больше – то, что сестра рядом. Кейси просто слушала. Держала меня за руку и сжимала ладонь. Она не осуждала меня, не возмущалась, не вздыхала, не бросала на меня разочарованных взглядов и не вынуждала меня смущаться. Правда, она отругала меня за то, что я не воспользовалась презервативом, но тут же призналась, что не вправе бросить в меня камень.

Сестра плакала вместе со мной.

В какой-то момент появился Трент и набросил на нас плед. И молча удалился, оставив нас наедине со спиртным и слезами. А когда на горизонте забрезжил рассвет, я, обессилев от переживаний и высказав все секреты, провалилась в сон.

– Покажи мне еще разок фотографию, – тихо просит Кейси.

Достаю из сумки снимок, в очередной раз радуясь, что он оказался со мной, когда я сбежала из Принстона.

– Какие они здесь молодые… – шепчет сестра, проводя пальцем по изображению, точно так, как и я. Улыбаюсь своим мыслям. Еще три года назад Кейси даже смотреть не хотела на фотографию родителей.

Она возвращает мне снимок и шепчет, кивая головой:

– Ливи, еще одно доказательство, что ты ему небезразлична. Даже если он попал под паровоз жизни.

Закрываю глаза и вздыхаю.

– Кейси, я не знаю, как мне быть. Я не могу вернуться. Ведь он… он обручен. Или был обручен. – Интересно, может, уже нет? Мне пришла эсэмэска от Риган, что-то вроде «ты куда на хрен пропала?». Узнав, что я в Майами, она прислала мне еще несколько сообщений, но ничего нового для меня в них не было. Или она не хотела ставить меня в известность, просто поведала, что целый день отсиживается в комнате Гранта, потому что вокруг шум и гам.

В результате я еще больше беспокоюсь об Эштоне. А что, если он разорвал помолвку? Как отреагирует на это его отец? Что еще он обрушит на голову сына?

– А он на самом деле попал под паровоз жизни, – повторяет Кейси. – У него сейчас такая ситуация, справиться с которой он не в силах. Он не может строить свою жизнь дальше с тобой или кем бы то ни было еще.

От одной этой мысли у меня начинает болеть в груди. Сестра права. Что бы ни было между нами, я должна поставить точку. Как бы мне ни хотелось продолжить борьбу и быть с ним рядом, пока он сражается со своими демонами, я не имею права так делать. Так нельзя.

Это несправедливо по отношению к Коннору и Дане с ее… с ее обручальным кольцом. Чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. То, что случилось с нами – любовь это или нет, – превратило меня в эгоистичное неразумное создание, которое хватает все, что захочет, хотя это ранит других. Да еще убеждает себя, что поступает правильно: ведь мужчина, которого она выбрала, к ней неравнодушен.

И запросто может снова попасть в эту же западню, потому что по ощущениям это было правильно, хотя на самом деле совсем неправильно.

– А зачем тебе возвращаться?

Приоткрываю глаз, чтобы взглянуть на сестру, и тут же жмурюсь от ослепительного солнца.

– Что? Просто взять и все бросить?

Она пожимает плечами.

– Я бы не назвала это «взять и все бросить». Скорее, жить, руководствуясь методом проб и ошибок. Просто сделай передышку. Может, если ты на время оставишь учебу и Эштона, ты увидишь ситуацию в истинном свете. А может, уже видишь, только надо дождаться, пока уляжется пыль.

– Да. Может, и так. – Закрываю глаза и наслаждаюсь моментом. Какое счастье, что я дома!

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остался? – спрашивает папа и убирает с моего лба спутанные волосы.

Вместо ответа чихаю, и у меня вырывается стон.

Отец вздыха, ет и говорит:

– Решено. Остаюсь дома.

– Нет, папа. – Качаю головой, хотя больше всего мне хочется, чтобы он сейчас был со мной рядом. – Тебе надо ехать. Если останешься, то только заразишься, а сегодня у Кейси важная игра. Если ты ее пропустишь, она расстроится. – Да какое там, расстроится. Она будет убита, если отец пропустит эту игру. – А я… – Я снова сильно чихаю.

Отец дает мне бумажный носовой платок и морщится.

– Ладно, не стану тебя обманывать, детка Меня от тебя сейчас просто тошнит.

То, как он произносит «детка» – с сильным ирландским акцентом, – заставляет меня хихикнуть.

– Не волнуйся, папа. Последнее время меня тоже от себя тошнит, – говорю я и снова оглушительно чихаю.

Отец усмехается и гладит меня по коленке.

– Это я просто дразнюсь. Для меня ты всегда будешь моим прекрасным ангелочком, с соплями или без. – Я устраиваюсь на подушках поудобнее, а отец расставляет на прикроватном столике пузырьки с микстурами, каплями и упаковки с таблетками. – Если что, миссис Дагган в гостиной.

– Папа! Нянька мне не нужна!

– Нет, нужна, Ливи. Иногда ты ведешь себя как тридцатилетняя дама, но тебе всего лишь одиннадцать. А органы опеки косо смотрят, если дети в таком возрасте остаются без присмотра Так что не спорь. – Отец наклоняется и целует меня в лоб.

Недовольно хмурюсь и ищу пульт. Не хочу смотреть, как львы поедают газелей.

Отец вздыхает, сетует на то, что ему достались такие упрямые дочка, встает и идет к двери. Потом останавливается, оборачивается и ждет, а в его светло-голубых глазах искрится улыбка. Две секунды я держусь, сохраняя недовольную мину, а потом улыбаюсь во весь рот Когда отец улыбается и так на меня смотрит, я не могу не улыбнуться. Он у меня такой Отец довольно усмехается.

– Узнаю свою Крошку Ливи. Не подведи меня.

Он говорит так каждый вечер.

И сегодня, как всегда, я улыбаюсь во весь рот и обещаю:

– Папа, я никогда тебя не подведу. – Смотрю, как он уходит и тихо прикрывает за собой дверь.

Просыпаюсь после полудня, и последние слова, сказанные мною отцу, все крутятся у меня в голове. Такие простые слова. Обычная будничная фраза. Однако, по сути своей, гарантированный обман. Ну то есть как можно подписаться на такое? Ведь не каждое решение, которое ты принимаешь, окажется верным. Некоторые ведут к катастрофе.