Ольга Покровская - Аркадиана

-- Понятия не имею, - говорю я. - Я не географ. Я инженер.

-- Ты инженер? - переспрашивает он с изумлением. Интересно, что он думал первоначально? Что у меня синий диплом младшего дворника?

-- Была, - говорю я. - В мирной жизни.

-- Мосты строишь? - спрашивает он.

-- Самолеты, - говорю я. - Вон как раз полетел.

-- Твой? - спрашивает он.

-- Мои давно порезаны, сданы в металлолом и отправлены в Китай по бартеру на поддельные кроссовки "Адидас", - говорю я. - Разве какой-нибудь случайный уцелел. А впрочем, темно. Отсюда не видно.

-- А что тебе видно? - спрашивает он.

Я морщусь. Очень бацает музыка - мешает разговаривать.

-- Впереди море, - говорю я. - Сзади... - я оборачиваюсь назад. - Сзади всякая фигня.

-- Например, - говорит он. - Расскажи подробнее. Хочу представить, что тебя окружает.

-- Ну... - говорю я, заглядывая под околобарный тент. - Вон сидит команда немцев. Пьют что-то вроде коктейля "идиот"... Когда пятьдесят граммов коньяка экстра-экстра-экстра-олд-роял-голд-империал и двести кока-колы... Сдвинули столы и злыми глазами смотрят на русских туристов... Подходят к делу педантично... ни одного не пропускают... Вон две немки поблескивают ... Только немцы любят золото, как наши люди... Вон толстая девка клеит турецкого аниматора... ножку ему на коленку положила... Швейцарка, кажется... Ей лет пятнадцать... На черта он ей сдался, не знаю... Вон натюрморт: наша дама с кампари, крашеным акварелью... Близка к бессознательному состоянию... По пляжу на шпильках больше никто, кроме нас, не ходит... По идеалу тоскуем... Не понимаем, как можно, заплатив такие деньги, шлепать в тапках... А вон мужик с рыжей бородой и большущим пузом... Точно не наш... У нас за такую бороду бьют в каждой подворотне... Да и за пузо тоже... Вон дите ковыляет к бассейну... Впереди банку пинает... Национальность выяснится экспериментально... если с ревом упадет в воду вместе с банкой и окатит окружающих - значит, наш... Если в сантиметре от бассейна повернет обратно - значит, немец... Это на генетическом уровне... Нет, немец оказался... Вообще-то немцы здесь на редкость приличные, бомжей нету... Наверное, от того, что сюда не доехать автостопом... И родная публика ничего, не санаторий профсоюзов... К примеру, на любом российском пляже всегда можно найти толстую тетеньку в белом полотняном бюстгалтере фабрики "Красная швея"... Так вот, тут мне этот персонаж еще ни разу не попадался...

-- Я прям представил всю картину, - произносит Антон задушевно. - Сейчас попробую домыслить. Слева от тебя, наверное, пирс. На пирсе мужик курит. С ним двое детей. Один наклонился и высматривает рыбок.... Золотые, наверное, рыбки у ребенка...

Я невольно поворачиваюсь влево. На конце пирса, тяжело пригорюнившись, стоит глыба в шортах и в прострации глядит куда-то на Африку. Рядом с ним две аккуратные мальчишеские головки на тонких шейках. Младший мальчик сидит на корточках и смотрит вниз.

-- Ааа... - говорю я.

У меня тихо едет крыша. Я припоминаю, не сплю ли я, и сколько выпила...

-- Угадал? - спрашивает он с подозрительной безмятежностью. - Видишь, у нас, наверное, обмен мыслями на расстоянии. Сейчас молодая пара, взявшись за руки, подходит к пирсу...

Я ошалело провожаю взглядом две неторопливые фигуры. Музыка бацает, мешая думать. Она подозрительно громко бацает. Почему-то прошлые разы она так не мешала... Я обалдеваю окончательно, потому что понимаю: одни и те же звуки я слышу и свободным ухом, и занятым. Стереоэффект...

-- Ты где? - я тупо озираюсь. - Не пудри мне мозги!

Приглядевшись, я замечаю под ограждающей стеной, в тени, таящегося некто. Я вскакиваю. Он замечает мое движение, поднимается и медленно, огибая лежаки, шурша на гальке по-змеиному, с каменным лицом и глазами довольного удава, движется навстречу.

-- Ты с ума сошел... - говорю я, когда мы оказываемся рядом. - Ты что, так просто взял и приехал?

Видать, он любит удивлять... Я оторопело приглядываюсь, занося в раздумье руку. Не мешает ущипнуть при сближении, вдруг рассыплется... Он выглядит уже не так, как в прошлую нашу встречу - обитатель потревоженного муравейника. Он спокоен, монолитен и излучает мужскую уверенность. Одет с дороги по-московскому - длинные брюки и нейтрального цвета приличная рубашка с короткими рукавами. На фоне веселой гопы, которая колобродит вокруг - просто принц.

-- Да вот, - произносит супермен небрежно. - Решил привезти тебе семечек. А то как ты без них.

-- Семечек? - переспрашиваю я.

Как он любуется собой! Невозмутимо он достает из кармана пакетик.

-- Ну да, - говорит он. - Измучаешься же.

Я принимаю подношение двумя руками, как хлеб-соль. Семечки. Рябенькие, в крапинку. С базара. Или от старушки у метро...

-- Жареные? - спрашиваю я.

-- Что, еще жарить надо было? - говорит он. - Вы это не заказывали.

-- Спасибо, - говорю я. - Пожалуй, сейчас я бы предпочла кофту. Ветер.

-- Не предусмотрел, к сожалению, - говорит он. - Не успел. Разве что это...

Он расстегивает рубашку, стаскивает и набрасывает мне на плечи. Я закутываюсь, насколько возможно в легкий трикотаж завернуться. Он стоит рядом, голый по пояс. Сквозь одеколоновый дух от него еще пахнет самолетом, нагретым металлом и дорожной пылью. Я молчу. Явление. Бог из машины. В этой выходке есть что-то глубоко неправильное, но сейчас меня включили в игру помимо воли, и мне ничего не остается, как следовать заданному не мной сценарию.

Я вытаскиваю из нагрудного кармана сложенные темные очки.

-- Лучше убери в чемодан, - говорю я. - А то будешь как кобра, с белыми кругами.

-- Хорошо - соглашается он. - Ты мне поможешь?

-- Что? - не понимаю я.

-- Убрать их в чемодан.

Я рассматриваю очки. Стильно... просто и дорого.

-- Ты меня совсем не знаешь, - говорю я. - Как ты мне доверяешь такое дело?

-- Да, - говорит он. - Правда. Но я рискну. Пойдем?

-- Пойдем, - соглашаюсь я.

Мы вместе выходим с пляжа. Точнее, он идет, а я послушно, закутанная в рубашку, плетусь следом. У бара, спотыкаясь о покинутый стул, я тоскливо оглядываюсь, услышав на чьем-то мобильнике пронзительно запищавший Гимн Советского Союза. Пожалуй, я бы предварительно крепко напилась. Без бутылки происходящего не осмыслить... Хоть бы Андрей с Гариком по дороге не попались... С другой стороны, взрослые ж люди, хватит ума не устраивать сцен - может, муж ко мне приехал...

В холле он шарит глазами - плохо запомнил, куда идти, а я, пользуясь секундной паузой, достаю телефон и с силой давлю на кнопку.

-- Что ты делаешь? - спрашивает Антон.

-- Выключаю, - говорю я. - Зачем он мне теперь?

Он чуть мешкает, а потом берет меня за руку и ведет по коридору первого этажа.

Кажется, я спала. Просыпаюсь я от близкого, в коридоре, истошного детского крика вперемешку с ревом.

-- Nein! - вопит ребенок басом, как паровозная сирена. - Ne-e-ein!