Мэтью Томас - Мы над собой не властны

Бетани достала из сумочки фотографию Уолта. Эйлин это показалось странным: зачем столько времени таскать с собой снимок бывшего мужа? Уолт нисколько не постарел, словно ямайская еда, которой кормила его Бетани, оказывала омолаживающее действие. Бетани показала и фотографию Терезы, снятую еще до ее отъезда: сущий ребенок, даже с брекетами.

Оказывается, Бетани увлеклась духовным целительством. Ее знакомая целительница призывает духа по имени Вивамус.

— Сходим как-нибудь вместе? Может, тебе понравится.

— Я не интересуюсь религией вуду, — ответила Эйлин.

— Это не вуду! — засмеялась Бетани. — И вообще не религия. Ладно, пока не буду тебя уговаривать, но имей в виду, я упорная! На краю света тебя достану!

Эйлин тоже засмеялась, хотя ей стало немного неуютно. Она налила себе и Бетани еще чаю, чтобы разрядить атмосферу.

Дружить с Бетани было легко, потому что она всегда сама приезжала в гости. Как-то во вторник вечером, когда Эйлин собиралась что-нибудь наскоро соорудить на ужин, явилась Бетани и сказала, что хочет ее куда-то свозить.

— Я не могу, у меня Эд.

— Ничего с ним не случится. Поехали!

Эйлин крикнула Эду, что уходит, — он лежал в постели и смотрел телевизор.

— А куда мы едем?

— Это сюрприз!

Эйлин приятно было выбраться из дому и растрогала забота подруги, — видно, та поняла, насколько ей необходимо развеяться. Должно быть, они направляются в ресторан или в кафе — туда, где толпа народу и веселый гул разговоров.

Бетани казалась счастливой. Она сегодня надела красную, как мак, блузку, подкрасила губы в тон и нарумянила смуглые щеки. Закинув руку на спинку сиденья Эйлин, Бетани вывела машину на дорогу.

— Ну все-таки — куда? — мягко спросила Эйлин. — Мне же любопытно!

— Не скажу. Хочу, чтобы ты все оценила непредвзято.

Машина свернула на Мидленд-авеню, и тут Эйлин вдруг сообразила: они едут не в ресторан и не по магазинам. Бетани везет ее в свою секту.

— Ох, только не это!

— Понимаю-понимаю! — засмеялась Бетани. — Да только там все не так, как ты думаешь. Будет весело, ты сможешь расслабиться. Наши дамы тебе наверняка понравятся.

— Я же говорила, меня такие вещи не интересуют, — рассердилась Эйлин, однако Бетани не повернула назад.

Проехав несколько городков, они остановились в Пелэме.

— Бояться нечего! — Бетани погладила Эйлин по руке. — Вот посмотришь, составишь собственное мнение.

Эйлин взглянула на приятельницу: худощавое лицо, близко посаженные темные глаза, кожа ничуть не состарилась за те десять лет, что они друг друга не видели. Жаль ее — связалась от безысходности с какими-то шарлатанами. Ладно, решила Эйлин, разок она зайдет, чтобы не обижать подругу. Примерно так же она однажды в тематическом парке Дисней-Уорлд высидела завтрак с персонажами мультиков — Коннеллу было тогда четыре года.

Они вошли. Женщины, сидевшие кружком, встали поздороваться. Эйлин уселась вместе с ними. Тут появилась еще одна женщина — очевидно, та самая призывательница духов. Миниатюрная, прическа в художественном беспорядке — видимо, чтобы подчеркнуть ее отрешенность от всего земного. Целительница без особых церемоний уселась, благосклонно озирая группу, и тут наткнулась взглядом на Эйлин. Несколько секунд смотрела ей прямо в глаза и улыбалась, так что Эйлин пришлось чуть смущенно улыбнуться в ответ.

Целительница велела всем приступить к дыхательным упражнениям. Эйлин тоже приняла участие, с трудом сдерживая смех.

— Я рада сегодня приветствовать среди нас Эйлин Лири, — объявила целительница. — Ее привела Бетани. Спасибо, Бетани! Эйлин сейчас переживает трудное время в связи с болезнью мужа. Мы постараемся ей помочь.

Эйлин, не ожидавшая вот так сразу очутиться в центре внимания, невольно покраснела.

— Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Я просто пришла посмотреть.

— У мужа Эйлин синдром Альцгеймера, — продолжала целительница, словно и не слышала.

Женщины вокруг заахали, понимающе переглядываясь.

— Однако многое в жизни — только видимость, и мы с этим уже не раз сталкивались. Сегодня мы попробуем выяснить, что происходит с душой ее мужа. Бетани говорила, что его зовут Эдмунд? Эдмунд Лири?

Эйлин инстинктивно хотелось защитить от них имя Эда, словно, зная его, они могли навлечь на Эда какое-нибудь загадочное проклятие, вроде тех, от которых человек вдруг падает замертво без всякой видимой причины.

— Да, правильно, — сказала она.

— Я — Рашель. Сейчас я призову сюда Вивамуса. Он будет говорить с вами о вашем муже. Вам может показаться, что это я говорю, но я — всего лишь проводник. Ничего страшного тут нет. Мы все возьмемся за руки, и если вам станет не по себе, достаточно будет сжать руки своих соседок. Моя душа в это время будет не здесь, поэтому я не смогу отвечать на вопросы. Вы сможете задать их Вивамусу, но лучше пусть он говорит, а вы пока просто слушайте. Когда Вивамус вселится в мое тело, мой голос может немного измениться.

Рашель, ритмично дыша, принялась описывать руками круги. Низким грудным голосом она произнесла нараспев несколько обрывочных слогов, будто разыгрывающийся перед концертом флейтист, а потом заговорила низким голосом — это было почти комично.

— Я Вивамус! — объявила она. — Эйлин Лири, я пришел говорить с тобой. Знай, что душа твоего мужа скована тяжкими цепями. На протяжении многих жизней он борется со своим духом. Столетия назад он жил в Атлантиде.

Бетани с Эдом всегда не ладили. Еще когда они общались, у Бетани была заметна склонность к оккультизму, а Эд такого на дух не переносил. Что Бетани о нем наговорила целительнице?

— Однако в этот раз, — продолжала Рашель, старательно изображая хрипловатый баритон, — он сражается за свою душу. Борение тела отражает борение души. Не болезнь заставляет его стремиться к подавлению окружающих. Наоборот, навязчивая привычка все контролировать привела к болезни. Ему нужно стать более открытым миру, чтобы спасти свою душу в этой многовековой битве.

В одном Рашели не откажешь: войдя в роль, она уже не выходила из образа. И все-таки Эйлин не могла воспринимать происходящее всерьез. Она кусала губы, чтобы удержаться от критического смешка. Все это — не для нее. Может, более слабые духом или просто необразованные люди в самом деле находят здесь какую-то поддержку. Рашель ошибается, если думает, что сумеет ее завлечь в свою секту. Пусть Эйлин сейчас приходится трудно — это не значит, что у нее размягчение мозга.

Раньше ей, бывало, хотелось пристукнуть Эда, а сейчас она мечтала только продержаться до конца года и вместе встретить Рождество. Самой удивительно, если подумать: из всех целей в жизни осталась только одна. Больше Эйлин ни о чем не могла думать, хотя до праздника оставалось еще восемь месяцев. Если Эд попадет в лечебницу, домой он уже не вернется, это точно.