Весь свет

За строкою строка возникают стихи.

Глядь — виски сединою покрыты.

За строкою строка возникают стихи —

И просеял ты душу сквозь сито.

За строкою строка возникают стихи —

Вот и скулы уже заострились.

За строкою строка возникают стихи —

Слезы, слезы из глаз заструились.

Быть поэтом, тревожить умы и сердца —

Значит, вынести боль и мученья;

Быть поэтом, тревожить умы и сердца —

Значит, пить без конца наслажденье;

Быть поэтом, тревожить умы и сердца —

Значит, с каждым душой породниться;

Быть поэтом, тревожить умы и сердца —

Значит, с сердцем огромным родиться.

Перевод с монгольского Г. ЯРОСЛАВЦЕВА

Прежде чем стать поэтом

Я был чернорабочим

В зуду нетерпения

Кирку сжимая

Я рушил

Хибары несчастья

Прежде чем стать поэтом

Я был каменщиком

С лопаткой в руке

Проверяя размер ватерпасом

Я стихи возводил

В обрамлении

Стекла и бетона

Прежде чем стать поэтом

Я был садовником

Ласковыми руками

С нежностью в сердце

Я узоры ткал

Шелком цветов.

Прежде чем стать поэтом

Я был солдатом

Я с оружьем в руках

Убивал, чтоб свободе

Дорогу открыть

Прежде чем стать поэтом

Я был разносчиком

Душа нараспашку

Судьбам людским

Я торговал словами

Каждого ремесла

И взамен получил

Размышленья, страданья и радость

Перевод с французского А. КАРЛОВА

Нет, не в замках

и не в кабинетах,

не средь мрамора, сна и парчи

рождество ваше было, поэты,

там —

в гудящей октябрьской ночи.

Были искренни вы

и безусы,

ваш, кулак она бросила в бой.

Не была Революция

музой,

а была она вашей судьбой!

Нужно было не медлить и часу,

не терпели стихи и дела.

Вами взнузданные пегасы

уже грызли свои удила.

И копыта их в посвисте стали,

в том огне,

где повержен кумир,

имена, имена отковали —

те, какими заслушался мир.

В годы рабства маяк — Маяковский.

Бедный — доблесть.

Есенин — любовь.

Вера в жизнь и свободу — Твардовский.

Лунный луч в наших душах — Светлов.

Имена...

Нет! Теперь вы названье

века нашего, наших идей

и в нелегком пути — упованье

всех свободных и честных людей!

Перевод с болгарского В. ВИНОГРАДОВА

Мышь это проснувшейся глины немножечко

стекло это ветвь расцветающая в холода

рыба это просто водяного ложечка

а слеза это очень одинокая вода

Перевод с чешского В. КОРЧАГИНА

Зачем такая суровость?

Зачем, говоря о людях

и вещах каждодневных,

стихи облачать в парчу,

в мрачный древний гранит?

Я за стихи из шелка,

из легкого пуха — нежные

и личные, как перины,

на которых любили и спали.

Я за стихи, на которых

пятна от пальцев и будней.

Пусть стихи, словно слойки,

сочатся кремом и патокой...

Пьют воду и воздух пьют.

Любовь — поцелуй и укусы.

Я за сонеты съедобные, за стихи из муки́ и меда.

Тщеславье нас подбивает карабкаться на небеса

или рыть под землей

причудливые лабиринты.

И мы забываем насущное —

сладостный смысл вещей,

забываем о лакомствах,

мир оставляем без пищи.

В Мадрасе я видел когда-то

пирамиду, крытую сахаром,

целую башню-кондитерскую:

глыба на глыбе, рубины, розоватые, желтые яства,

архитектурные сладости —

это было средневеково!

Кто-то изрядно выпачкал

руки, пока намесил столько сладкого теста.

Братья-поэты, вдали, вблизи, с небес и земли,

Из Веракрус, Меделина,

Абиссинии, Антофагасты —

ведь есть же на свете ульи!

Освободимся от камня!

Пусть полнятся наши стихи

равноденственными сластями,

которые просятся в рот

всех малышей на свете,

всех голодных подростков.

Хватит слоняться вслепую,

почувствуйте аппетит к сладким сердцам людей.

Не надо бояться сладкого!

С нами или без нас — сладкое не растает,

оно бесконечно живо, оно воскресает в веках:

потому что рту человечества

для того, чтобы есть и петь,

необходима сладость.

Перевод с испанского П. ГРУШКО

Сергей Гончаренко молод. Он аспирант Московского государственного пединститута иностранных языков имени Мориса Тореза. Одаренный поэт. Прекрасно говорит по-испански. Больше года проработал на Кубе. Его переводы классиков (Федерико Гарсиа Лорки, Антонио Мачадо, Луиса де Гонгоры, Лопе де Вега, Висенте Уидобро) и современных поэтов (Файада Хамиса, Хорхе Тейльера, Роберто Фернандеса Ретамара и других представителей испанской и латиноамериканской поэзии) не раз публиковались в сборниках и журналах.

Переводчик художественной литературы, поэт, переводящий с чужого языка на родной язык, не может холодно относиться к своей профессии: поэзия не замедлит наказать его. И собственные стихи Сергея Гончаренко, и его переводы отличает сдержанная страстность и острый интерес к далеким странам и литературам.

Это видно и по стихам из «Кубинской тетради», и по раздумьям о высоком искусстве перевода, и, самое главное, по самим переводам — что стоили бы теоретические выкладки без магических воплощений иноязычной поэзии в русском слове.