Татьяна Перцева - Город уходит в тень

В целом мы очень довольны и рады, потому что гиды уж очень хорошие, почти все, конечно, встретили много прекрасных людей, увидели столько красоты!

Но больше мы в Прибалтику — ни ногой. На всякий случай. Хотя обидно…

Для переводчика я слишком чувствительна. Это явный недостаток. Вместо того чтобы переводить, я начинаю сопереживать героям. Правда, это происходит только в том случае, когда автор очень талантлив. И не стоит презрительно морщиться. Среди авторов дамских романов встречались исключительно талантливые люди. Не так много, но талантливых вообще не так много. Тогда у меня сердце сжималось от несчастий героини.

Конечно, дело не ограничивалось дамскими романами. Речь вообще о фантастике.

Фантастики я напереводилась… и если честно, не слишком люблю ее переводить. Другое дело — сказочное фэнтези. Но редактор журнала «Если», в котором я работала несколько лет, почти до его закрытия, придерживался другой политики: много-много фантастики и один номер для фэнтези. Где мне обязательно что-то доставалось на перевод.

Рассказы, конечно, самые разные. Есть, скажем, такой писатель Дэвид Марусек. Американец. Восторг. Я видела в интернете книгу «Свадебный альбом» — издательство неизвестно. Переводчик неизвестен. Так вот, издан в «Если», переводила я.

Но сопереживаний все равно не вызвал.

Зато было у меня два случая…

В лихие девяностые бардак творился везде. В том числе и в издательском деле. О правах на перевод вообще никто слышать не хотел. Я сама работала на такое издательство, со сказочным названием «Змей Горыныч». Создал его писатель-фантаст Юрий Никитин. Мои первые шесть книг (не фантастика) вышли именно там.

Потом появились агентства по продаже прав на переводы. Порядок навели довольно быстро.

Но тогда меня попросили, скажем, сделать перевод книги Жюльетты Бенцони — автора кучи хлама, который тогда пользовался огромным спросом. Издатели были совсем левыми. Но деньги платили хорошие. Я сделала. Книга вышла. Разразился страшный скандал, поскольку ВСЕ права на Бенцони уже кто-то купил. Я-то, конечно, в стороне. Но все равно неприятно. С тех пор, если меня просят перевести что-то вне известных издательств, я обязательно спрашиваю насчет наличия прав. Научили.

Тогда же один пронырливый товарищ додумался делать переводы, а уж потом продавать их в издательства.

Алик, так его звали, принес тоненькую книжку. Ни название, ни автор в то время мне ни о чем не говорили.

Терри Пратчетт (тогда я написала Прэтчетт). «Малые боги».

Я посмотрела на объем, взялась быстренько перевести, а когда начала…

Переводить быстренько было невозможно. Вообще переводить было невозможно. Каждая фраза вызывала у меня гомерический хохот. Я просто умирала. Какой там перевод! В живых бы остаться!..

Я захлебывалась, икала, лила слезы, а вот переводить…

При этом могу сказать, что переводить Пратчетта сложно. Очень. Как всякого гениального писателя.

Перевод так и не напечатали: ЭКСМО купило права. Но он выложен и ходит по интернету. Обидно страшно, но такие неизданные переводы есть у всех. К сожалению.

Второй случай был намного неприятнее. Хотя я честно признаю гений Стивена Кинга, но его, как бы это сказать, менталитет мне не просто чужд, но враждебен. Не могу. До этого переводила его рассказы — все в порядке.

Но тут переводила-переводила «Ловец снов» и дошла до места, где персонаж, страстно возжелавший копченого бекона, нахватал его в магазине, обожрался и его, пардон, начало выворачивать.

И все. Я идти дальше не могу. Читаю описание и впору самой бежать с унитазом обниматься. Вот-вот…

Отхожу. Уговариваю себя. Напоминаю, что все равно за меня никто не переведет. Подхожу. Две строчки — и все сначала.

Я уж и пила что-то от морской болезни.

Не помогает.

Страницу я переводила два дня.

Вот что значит талант…

Да, а сейчас я опять читаю Пратчетта. Собственно говоря, я его читала все эти годы. И по-прежнему если не смеюсь, то радостно улыбаюсь. При этом мне нравится исключительно серия «Плоский мир», все остальное — не мое. А в «Плоский мир» особенно люблю «ведьминский» цикл.

Закончила «Благие знамения» с потрясающей концовкой, читаю про ведьм за границей. Рассказы о том, как одна из ведьм трижды просила добавки, а потом выяснила, что это были улитки, и о том, как ведьмин кот старался подбросить стопятидесятикилограммового быка, греют сердце.

Царство ему небесное, Господь наверняка забрал его к себе. За веселое озорство и талант.

Наконец прислали мне авторские экземпляры переведенной мной предпоследней книги. Одной из тех, что далась труднее всего. Фатима Фархин Мирза. «Место для нас».

Это аннотация.

«Роман 26-летняя Фатима писала почти десять лет. Это драматическая история индийско-американской семьи: отца, матери и троих детей. Семейство готовится отпраздновать свадьбу старшей дочери Хадии, которая выходит замуж не согласно традициям, но по любви. На торжество приезжает отсутствовавший три года младший брат Амар, и обстановка накаляется. С его возвращением на поверхность выходят причины, которые когда-то заставили его покинуть дом: стремление родителей передать свою культуру и традиции детям и сопротивление детей, ищущих баланс между своей идентичностью и преданностью тому месту, откуда они родом. Можно ли примирить современную культуру с верой предков? Проложить путь между старым и новым миром? Что делать, когда одно незначительное решение становится причиной большого предательства?»

Этот перевод с самого начала преследовали неудачи. Сначала я долго разбиралась с терминологией: в книге ни разу не было упомянуто имя Аллаха. Только Бога. И описание обычаев резко отличалось от принятых в Средней Азии. Сначала я пыталась выяснить истину у своих друзей-узбеков, потом поняла, что они сунниты и, следовательно, не знают обычаев шиитов. Скажем, шахсей-вахсей, поминовение памяти имама Хусейна, у шиитов сопровождается покаянными шествиями, во время которых многие участники ранят себя кинжалами или избивают цепями. У суннитов ничего подобного нет, хотя день памяти имама тоже отмечают.

Потом, когда до конца осталось страниц сто пятьдесят (а всего было 600), случайно выяснилось, что я переводила черновой вариант (и зачем только мне его вообще присылали?), а существует окончательный, который, на мой взгляд, куда хуже чернового, и пришлось складывать куски уже переведенные, но перемежавшиеся отрывками абсолютно нового текста, и вот этот мартышкин труд основательно попортил кровь и нервы.

Но и это не главное. Главное — необходимость проникнуться абсолютно чуждым менталитетом. Попытаться понять. Индийцы-мусульмане, да еще и шииты, которые люто враждуют с суннитами. Различия между теми и другими — в том, кого признавать наследниками. Сунниты признают наследниками Мохаммеда первых четырех калифов, шииты — потомков Фатимы, дочери Мохаммеда, и его двоюродного брата Али.