Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

Рената осознавала, что злоупотребление кокаинам рано или поздно ей отомстит. Бывало становилось страшно, аж до дрожи в коленках. Но иногда она даже желала скорейшей развязки. В конце концов, думала она, совсем не обязательно проживать все этапы жизни: учеба, работа, замужество, дети, старость. Если на все это посмотреть трезвым взглядом, то это просто жуткая канитель. И в таком случае, зачем ей это все?

Рената отнюдь не была рада ни подобным мыслям, ни подобным настроениям. Но ей было трудно разобраться, откуда они приходят к ней. Иногда она думала, что все проистекает по причине того, что она не знает, чем заняться. Все, что она делала до сих пор, делала через силу, только потому, что так хотели родители, но ни она сама. А если бы она могла заниматься тем, чем бы желала… И тут возникала самая большая неопределенность, ответ не приходил. И это вызывало в ней тяжелое ощущение своей никчемности и ненужности.

Сначала Рената намеревалась поплавать одна. Но затем передумала и решила пригласить с собой Ростика. С самого детства ее неудержимо тянуло к нему. Хотя понять причины этого притяжения она не могла. Скорее всего, она чувствовала в нем ту цельность, которой была лишена сама. Она же ощущала себя амебой, бесформенной и безвольной. Ей очень не хотелось быть такой, но быть другой у нее не получалось. И лишь когда она оказывалась в компании со своим двоюродным братом, что-то незримо менялось внутри нее. Пусть ненадолго, на время их общения. Но Рената очень ценила эти редкие встречи, часто думала, вспоминала о них.

Ростик читал книгу. Когда она пригласила его пойти с ней бассейн, он тут же отложил ее и стал собираться. Рената деликатно вышла, чтобы не смущать его.

Они купались почти час. И Рената вдруг почувствовала себя счастливой, причем, без всякого кокаина. Просто от того, что она плавает в теплой воде, а рядом Ростик. За это время они разговаривали мало, но она и не нуждалась в словах. На самом деле для настоящего общения они имеют второстепенное значение.

Наконец, оба утомились. Они сели рядом друг с другом в плетенные кресла. Рената посмотрела на Ростика.

— Если хочешь мороженое, нажми на кнопку рядом с тобой. Тебе принесут, — сказала она.

— А ты хочешь?

— Я не люблю. Раньше любила, теперь разлюбила. — Это было действительно так и произошло после того, как Рената стала употреблять кокаин.

— Я тоже не буду, — отказался Ростик.

— Почему? Ты-то любишь.

— Все равно не хочу. — Он некоторое время молчал. — Представь, сколько сейчас людей лежат в больницах с этим вирусом. А некоторые умирают или уже умерли. А мы тут сидим у бассейна и вкушаем мороженое.

— Но что поделать, жизнь так устроена несправедливо, — пожала плечами Рената. — А есть те, кто сидит на берегу океана и смотрит на волны. Однажды я на них долго смотрела. Это так здорово! Жаль, что сейчас никуда не уехать.

— Если я верно понял, тебе плевать на людей, которые болеют и умирают. Была бы возможность ты бы смылась далеко далеко.

— Да, мне не хочется находиться в России. Тут сейчас очень мрачно. Все только говорят о вирусе и смерти. Если уж умирать, то не от этой гадости.

— От чего же ты хочешь умереть? — насмешливо поинтересовался Ростик.

— Еще не решила. Но это должно быть красиво.

— Это все, что тебя беспокоит?

— Опять ты за свое, Ростик. Даже если ты и прав, это все равно не для меня.

— Что именно не для тебя?

Рената повернулась к Ростику.

— Все, чтобы ты хотел, чтобы я делала. Наверное, это звучит ужасно, но все, что ты говоришь, не вызывает во мне отклика. Даже когда речь идет о больных и умерших. Сегодня они, завтра, возможно, мы. Никто не знает, когда придет твой черед.

— Наш не придет, мы тут надежно укрылись в крепости, — насмешливо произнес Ростик.

— Но ты ведь тоже в ней. Чем ты лучше? — Рената с любопытством посмотрела на него в ожидании ответа.

Ростик довольно долго молчал.

— Да, ты права, не лучше. Это меня и угнетает.

— Ты хочешь помогать тем, кто болеет и умирает, или просто быть лучше нас всех?

— Я сам думаю об этом, — мрачно признался он. — А вдруг это так и есть. Это меня мучит.

— А хочешь принять кокаина? — предложила Рената. — И все мучения, как рукой снимут.

— Ты с ума сошла! Не собираюсь и тебе не советую.

— Как пожелаешь, я только предложила, — пожала она плечами.

— Ты что употребляешь наркотики? Немедленно прекращай.

— Никому и ничего я не должна. Даже тебе, — насмешливо посмотрела на него Рената.

— А себе?

— Себе я уж точно ничего не должна. Хочешь, я открою тебе страшную тайну?

— Давай.

— Мне ничего не хочется, и мне на все наплевать. — Рената произнесла это с вызовом.

— Твое дело. Только тебе же хуже.

— Это еще почему? Получается, что я свободна от всех обязательств. Разве это плохо?

— Плохо, — не раздумывая, ответил Ростик.

— Ну, да, я должна служить отчеству, жертвовать собой для незнакомых людей. А они ради меня, кстати, жертвовать ничем не собираются. Им всем на меня плевать. Если умру от вируса, никто и слезинки не прольет. Ну, скажи, Ростик, разве не так.

— Это не имеет значение.

— Что не имеет значения? — нахмурила брови Рената.

— Прольют они слезинки или нет. Главное, что делаешь ты. Никогда не надо ждать благодарности ни за что. Если ее ждешь, значит, поступаешь не бескорыстно. А только бескорыстные поступки имеют ценность.

— Надо же, такой молодой, а размышляешь, как взрослый. И тебе не скучно?

— Нет. Я тебе уже говорил.

— Я могла и забыть.

— Но не забыла же.

— Не забыла, — подтвердила Рената. Она вытянула свои длинные и стройные ноги, затем подняла одну из них вверх. — Тебе нравятся мои ноги? — спросила она.

Рустик покосился на ее ноги.

— Ноги как ноги.

— Дурак ты, Ростик, очень даже ничего.

— Тебе виднее.

— Это тебе должно быть видней, — засмеялась Рената. — Жаль, что мы близкие родственники.

— Почему тебе жаль?

— Не делай вид, что не понимаешь.

Ростик невольно покраснел и отвернулся.

— С этим ничего не поделаешь, — глухо произнес он.

— А если бы не близкие, женился бы на мне?

— Не знаю, не думал.

— Так, подумай.

— Какой смысл, это все равно невозможно.

— Как много в мире невозможного, Ростик. Тебя это не докучает?

— Мы не делаем того, что даже возможно. Так что зачем сожалеть о невозможном.

— Ты все о том же, — разочарованно произнесла Рената. — Знаешь, нам с тобой никогда не договориться. Но все равно люблю с тобой говорить. А ты?

— Я — тоже, — не без смущения признался Ростик.

— Хоть что-то есть для меня отрадного в этом мире. Я плавать. А ты?

Рената встала и бросилась в бассейн. Ростик последовал за ней.

Соланж уже не меньше часа сидела за компьютером и что-то внимательно изучала. Сначала Святослав не обращал на нее особого внимания, он курил сигары и попивал вино. Он уже докончил бутылку, и больше в баре ничего не осталось. Святослав сам удивлялся, как быстро он опустошался.