Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Слушаю тебя, — раздраженно произнес он. — Что случилось?

Софья Георгиевна стала рассказывать о том, что произошло между Виталием, Соланж и Азаровым. Она видела по его взгляду, что ее рассказ вызвал у него интерес. Его глаза загорелись.

— Хочешь сказать, что она ему отказала? — спросил он, после того, как Софья Георгиевна завершила свое повествование.

— Что значит отказала? Он пытался ее изнасиловать.

Ратманов каким-то странным взглядом посмотрел на жену.

— Что значит изнасиловать, откуда ты это взяла. Я уверен, что она дала ему повод, вот он не выдержал. Парень тут без женщины. В его возрасте это трудно выдержать.

— Миша, о чем ты? Я могу понять его затруднения в этом плане, но это не повод, чтобы набрасываться на женщину. Надо уметь элементарно себя сдерживать.

Но Ратманов уже ее не слушал.

— И ты говоришь, что Алексей избил Виталика.

— Он не избивал его, а только оттолкнул. И он слегка поранил голову о тумбочку. Ничего страшного, небольшая царапина.

— Вот гад! Я его приютил, можно сказать, спас от гибели, а он в благодарность избивает нашего сына.

— Миша, ты меня слышишь! Я говорю, что Виталий пытался изнасиловать Соланж, и нам надо что-то срочно предпринимать. Если его не остановить, он может докатиться до более страшных деяний.

— Нет, я так этого не оставлю, Алексей ответит за свой поступок.

— Алексей тут ни при чем, он лишь защитил честь дамы. Нам следует подумать ни о нем, а о том, что делать с сыном. Это же ужасно, как он себя ведет.

Но Ратманов не слушал жену, он был во власти собственных мыслей и чувств.

— Послушай меня, Софочка. С Алексеем я разберусь. Я хочу посоветоваться с тобой по поводу этой француженке. Когда она была любовницей Святослава, мы даже слова не сказали, приняли ее. Но теперь они рассорились, значит, она перестала ею быть. Тогда объясни, почему мы должны по-прежнему давать ей приют в доме, кормить, поить. А это, я скажу тебе, совсем не дешево. Не указать ли ей нам дверь. Мы не обязаны ее содержать, будь она звездой экрана или королевой Англии. К нам она уже не имеет никакого отношения. Я бы не стал так ставить вопрос, если бы она сошлась с Виталием. Так нет же! Не возражаешь, если я сегодня попрошу ее удалиться. Она легко может переселиться в любой отель, в том чисел в самый лучший. Денег у нее много.

Предложение мужа привело Софью Георгиевну в оторопь. Несколько мгновений она молчала, не зная, что сказать.

— Миша, ты сбрендил, — вдруг произнесла она. — Что ты несешь? Хочешь ее прогнать на верную смерть? Чтобы она подхватила вирус?

Ратманов пожал плечами.

— Умирают далеко не все, если она будет соблюдать осторожность, ничего с ней не случится. Она богатая женщина, может в гостинице снять целый этаж. И будет в безопасности. Я могу даже ей помочь найти подходящий отель.

— Я и представить себе не могла, что ты додумаешься до такого. Она наш гость и будет здесь столько времени, сколько пожелает. Если ты ее прогонишь, я тоже уйду.

— Но Софья, причем здесь ты. Она нам совершенно чужая.

— Да, чужая, но это вовсе не означает, что ее можно выставить из дома. Я предупредила тебя: мы уйдем вместе.

Ратманов задумчиво посмотрел на жену.

— Хорошо, если ты так ставишь вопрос, я не стану требовать от нее покинуть наш дом. Но я уверен, что именно она провоцировала Виталия. И я не могу пройти мимо ее поведения.

— Миша, оставь Соланж в покое. Ты собираешься говорить с сыном?

— А что тут говорить, — пожал плечами Ратманов. — Уверен, он и сам все понимает. — Ратманов тронул жену за плечо. — Ты же не хуже меня знаешь, насколько актрисы развратны.

— К Соланж это не относится.

— Да, откуда тебе известно?

— Я вижу человека. Она из другого теста.

— Ну, ну, — с сомнением покачал он головой.

— Оставь ее в покое! — решительно потребовала Софья Георгиевна. — Неужели ты еще не понял, что мы с тобой упустили сына.

— Ты все преувеличиваешь, — пробормотал он. — Извини, мне надо срочно позвонить по работе. Дела не ждут.

Ратманов достал телефон, и Софье Георгиевне показалось, что он уже забыл о только что состоявшимся разговоре. Возможно, это даже и к лучшему, с горечью подумала она. Все равно польза от мужа в этом вопросе нет никакой.

После ужина Азарову неожиданно позвонил Ломако. Обычно в такое время он редко его беспокоил, и Азаров сразу подумал, что что-то стряслось. Удивляться этому не приходиться, времена наступили тревожные, против их организации прессинг возрастал все последние месяцы. Причем, процесс шел постоянно по нарастающей. То и дело раздавались звонки с угрозами, незнакомые голоса обещали разобраться с ними в самое ближайшее время.

Несколько сотрудников не выдержали давление и уволились. Никто их не осуждал, все понимали, что не каждый способен работать в таких условиях, для этого требуется изрядное мужество и крепкие нервы. Ломако обладал нужными качествами, по мнению Азарова, даже в излишнем количестве, так как нередко шел на рожон.

— У нас все в порядке? — первым делом обеспокоенно поинтересовался Азаров.

— В целом, да, если не считать, что постоянно вижу за собой слежку. Но я не об этом хотел с тобой поговорить.

— Давай, говори, о чем хотел, — предложил Азаров.

— Мы вчера полностью смонтировали расследование о премьер-министре. Получилась настоящая бомба. Взорвется по чище атомной.

— Не сомневаюсь, если помнишь, я сам подготавливал эти материалы.

— Одно дело готовить, другое впечатление, когда все смонтировано. Это смотрится совсем по-другому.

— Согласен, Саша, с тобой, сам это замечал. Но к чему ты клонишь?

На несколько мгновений в телефоне воцарилась тишина.

— Мы с ребятами посовещались и хотим завтра вывесить сюжет в Интернете, — проговорил Ломако.

Азаров ощутил, как его начинает захлестывать волнение.

— Мы же обсуждали этот вопрос и приняли решение. Зачем к нему возвращаться.

— Алексей, месяц назад была совсем другая ситуация.

— И в чем она так сильно изменилась?

— Народ сильно обозлен, в больницах не хватает мест, врачи по вызовам часто не приходят, доходы катятся вниз. И многое чего другого. В общем, все очень плохо.

— Я знаю, что плохо, я это предсказывал в своих передачах все последнее время.

— Кстати, сюжет с француженкой произвел на зрителей хорошее впечатление, — заметил Ломако.

— Я рад, но давай не откланяться от главной темы.

— Алексей! Сейчас самое время выставить материал в Интернет. Мы получим небывалый всплеск интереса к нему. Нельзя упускать такой шанс.

— Ты знаешь мое мнение, сейчас не время. Наш премьер вор и проходимец, каких свет не видывал. Но он все же, хоть как-то борется с эпидемией. Если мы вывесим наш сюжет, это дезорганизует правительство. И положение станет только хуже. Пойми, сейчас не подходящей момент, люди мрут, как мухи, от вируса. Не надо усугублять и без того ужасную ситуацию. Пусть все успокоится — и тогда мы ударим нашим роликом.