Мо Янь - Сорок одна хлопушка

У меня нет ни терпения, ни необходимости рассказывать о всех быках подряд. За время моего пребывания в должности начальника цеха по впрыскиванию воды по дороге к смерти через этот цех их прошло более тысячи. В основном я помню их телосложение и наружность, будто у меня в мозгу есть выдвижные ящички, храню там их фотографии. Но на самом деле я эти ящички не выдвигаю. В соответствии с моими предварительными объяснениями рабочие загоняли приведённых ими в цех быков в огороженную железными перилами клетушку, а потом устанавливали сзади железную балку, чтобы у них не было возможности вырваться из клетушки, пусть даже это и жестоко. Установить бы перед каждым быком каменную кормушку — и наш цех превратится в просторный, светлый откормочный хлев, но кормушек перед ними не было и кормить их уже не имело смысла. Думаю, очень мало быков могут предугадать свой смертный час, большинство даже при его приближении пребывают в бестолковом состоянии, вот почему по дороге на место забоя они не забывают пощипать травы. Всё было готово, впрыскивание сейчас начнётся. Чтобы все это понимали, чтобы рассеять опасения, я ещё раз напоминаю: мы не воду впрыскиваем в мясо, мы мясо промываем.

Гибкие прозрачные пластиковые трубки рабочие вставляли быкам в ноздри, из ноздрей тянули в глотку и дальше до желудка. Как быки ни трясли головами, от трубок им было не избавиться. Выполнять эту операцию нужно было вдвоём, один поднимает голову быка вверх, другой быстро засовывает трубку. При этом некоторые быки проявляли возмущение, яростно сопротивлялись. Другие покорно терпели, почти не оказывая сопротивления. Но как только трубка была засунута, те, кто яростно сопротивлялся, сдавались. Потому что быстро понимали, что никакой пользы от этого нет. Трубки были засунуты, рабочие стояли в торжественном молчании каждый перед своим быком и ждали моей команды. Я спокойно произнёс:

— Включайте воду.

Рабочие принялись лихорадочно крутить краны, на которых они предварительно тренировались. За двенадцать часов воды вытекло примерно двести пятьдесят цзиней, погрешность не превысила десяти цзиней.

В первый день впрыскивания воды выявилось немало проблем, например, некоторые быки после промывания в течение нескольких часов пали на землю, другие громко кашляли и извергали воду из желудка. Я тут же придумал, как решить возникшие проблемы. Чтобы коровы после впрыскивания не падали, я велел рабочим провести поперёк под брюхом каждой пару железных палок с опорой на перила рядом. На глаза коров, которых тошнило, я велел наложить повязку из чёрной ткани и продолжать впрыскивание.

Во время небыстрого процесса впрыскивания быков неудержимо несло. Довольный, я говорил рабочим:

— Видите? Это и есть эффект, к которому я стремился. После этой очистки вся грязь из тела коровы вытекает. Очищается каждая клетка в теле. Поэтому я с самого начала говорил, что мы не впрыскиваем воду в мясо, мы его промываем. Впрыскиванием можно ухудшить качество мяса, снизить его массу, а мясо этих наших быков, пусть больных и старых, после этой нашей продолжительной очистки может стать нежным и мягким, богатым питательными веществами.

Видя появляющуюся на лицах рабочих радость, я понимал, что убедил их. Было ясно, что сделан первый шаг к установлению моего авторитета как начальника цеха.

После промывания нужно было отправлять быков в цех забоя. Но после выхода из клетушки они еле ноги переставляли, и большинство, сделав несколько шагов, падали на землю, как рухнувшая стена, и после падения никак не могли самостоятельно встать на ноги. Я скомандовал четверым рабочим поднять одного из рухнувших быков, четвёрка измучилась, всё тяжело дышали, на лбах выступил пот, а животное как лежало, так и продолжало лежать на полу, закатив глаза, прерывисто дыша, изо рта и ноздрей текла вода. Я велел подойти ещё восьмерым. Стоя рядом, я подавал команды, и восемь человек, согнувшись и выставив зады, напрягли все силы, и лишь тогда им, можно сказать, удалось поднять быка. Встав и пошатываясь, он сделал несколько шагов вперёд и потом вновь повалился на землю.

Этот вопрос не был продуман заранее, и мне стало стыдно. Рабочие втихомолку радовались. Я не знал, что предпринять, но в это время встал отец и помог мне справиться с этой трудностью. Он послал рабочих в забойный цех за десятком брёвен, которые положили на землю, потом принесли верёвки и обвязали рога и ноги быка, часть рабочих тянула впереди за верёвки, пара рабочих поздоровее с ломиками заводили их под зад быка, а несколько рабочих попроворнее быстро перекладывали освободившиеся по ходу движения бревна вперёд. Вот таким дедовским способом тяжеленного быка дотащили до забойного цеха.

Моё настроение испортилось, Лао Лань утешал меня:

— Ничего, парнишка, всё у тебя получилось, всем, что после впрыскивания… нет-нет-нет, промывания… ты вообще не должен заниматься. Давай лучше подумаем, каким образом просто и удобно перемещать промытых быков в убойный цех.

— Лао Лань, — сказал я, — дай мне полдня, и я обязательно придумаю, как это решить.

Лао Лань взглянул на моих родителей:

— Смотрите-ка, Сяотун боится, что мы присвоим его заслуги.

Я покачал головой:

— Не надо мне никаких заслуг, я хочу доказать, кто я такой.

— Хорошо, — сказал Лао Лань, — мы, парнишка, тебе верим, смело проектируй, не бойся потратить деньги.

Замглавы провинции в окружении толпы вышел на шоссе и забрался в «Ауди A6». Впереди шли полицейские машины, позади следовали с десяток «Хунци» и «Сантан». С попутным ветром они помчались на запад в предвкушении обильного банкета. Во дворе только что покинутого ими храма коротышка-мастер, у которого ещё не прошла зубная боль и по-прежнему нарывала щека, подбежал к развалинам во дворе и поднял брошенный мэром Ху парик. Он напялил его на голову и тут же словно стал другим человеком, изменившись до чрезвычайности. И произнёс:

— Градоначальником не стал, надев его парик, а бюрократического духа коснулся. Боюсь только, коснулся ты не бюрократического духа, а невезения, — продолжал мастер-коротышка. — Невезение градоначальника — везение народа, — с апломбом заявил он. — Ну, подобрал паршивый парик, это что, считай, удача? — С этими словами коротышка, словно фокусник, достал из-за пазухи прекрасный чёрный портфель и похвастал: — Гляньте, какую вещь я нашёл? — Он расстегнул молнию и стал выкладывать содержимое портфеля. Сначала блокнот в красном кожаном переплёте и ручку с золотым пером известной марки, потом электронную записную книжку, маленький белый флакончик и, наконец, два высококачественных импортных презерватива. Открутил крышку флакончика, высыпал несколько ромбовидных таблеток светло-голубого цвета и с любопытством спросил: — Что это за лекарство?