Валерий Привалихин - Восхождение: Проза

Разобравшись с переводом, Владимир удивленно посмотрел на главаря, потом кивнул переводчику:

— Передай ему, что революция — это не только дело семьи Мирзы-хана. И где стоять советскому батальону — тоже решать не ему. И даже не турану Василию, — добавил Мартьянов, чтобы не выводить из себя главаря.

Видимо, последняя фраза и в самом деле смягчила несколько Мирзу.

— Мирза-хан все же требует, чтобы его слова передали турану Василию. А русского доктора выведут в другом месте. И пока делать то, что прикажут. А насчет умершего ребенка — не твоя забота.

К Владимиру опять подошли бандиты, он спокойно дал скрутить себя, набросить на голову мешок. Чья-то рука сдавила ему плечо и подтолкнула вперед. Лейтенант сделал первые осторожные шаги, но быстро уловил логику в надавливаниях пальцев и в зависимости от этого пригибался, шел быстрее, перешагивал препятствия. Наконец вышли на улицу — по лицу колыхнулась мешковина. Под мешком стало сразу душно, по телу неприятно побежали струйки пота. Захотелось пить, заныла ранка.

Чтобы отвлечься, Владимир начал думать о товарищах. Коле Гребенникову, наверное, уже влетело за него. Но что можно было предпринять в той ситуации, в которой оказался Владимир, лишь шагнув на женскую половину? Сзади его схватили за руки, и не успел Мартьянов что-то предпринять, как в комнату вбежали душманы, окружили его. Один, с пулеметом, стал к окну, и над прицельной планкой оружия лейтенант увидел Колю Гребенникова, отдающего во дворе какие-то распоряжения разведчикам.

— Русского доктора просит на переговоры Мирза-хан, — раздался рядом детский голос, и Владимир от неожиданно зазвучавшей русской речи вздрогнул. Говорил, отступив к стене, паренек, что привел отряд в кишлак. — Надо сказать своим, чтобы не заходили сюда, иначе будут стрелять.

Мартьянов вновь посмотрел в окно. Гребенников озабоченно ходил по двору, и первая пуля конечно же достанется ему.

— Где Мирза? — спросил, стараясь быть спокойным, Владимир.

— Надо пройти, — ему указали за полог. «Ахмад у нас, ничего не сделают», — решил Владимир.

Он согласно кивнул, ему связали руки, набросили на голову мешок. И то ли сказалась духота, то ли волнение, но через несколько шагов он начал терять равновесие, куда-то проваливаться.

Очнулся уже здесь. Куда ведут сейчас?

Зухур, послав на прочесывание кишлака почти весь отряд, наблюдал теперь за своими людьми в бинокль. Собственно, в этом не было особой нужды, но лейтенанту было стыдно встретиться взглядом с Василием. Комбат просил самых надежных и верных людей для охраны врача, а они оставили Мартьянова одного. Подумаешь, в женскую половину не принято заходить. Да пусть он идет хоть в дом святого — был же приказ не оставлять врача одного ни на мгновение. Как мало все же обучены его люди!

Цветов сидел над картой. В разглядывании кишлака проку мало, за всеми перемещениями в нем следят разведчики Гребенникова. В исчезновении Мартьянова надо искать логику, и тогда топографические знаки карты смогут подсказать то место, где находится лейтенант.

«С Владимиром могли так обойтись только люди Мирзы, без его ведома другие банды в этот район не заходят, — рассуждал Цветов. — Но тогда не ясно, почему он Ахмада оставил без присмотра врача. К себе в штаб Мирза офицера не поведет, он осторожен. А может, у них есть лазарет? Тем более на прошлой неделе Зухур крепко потрепал одну группу. Значит, надо искать место, где может быть лазарет. Если в горах, то это в ущелье, в пещерах и недалеко от воды».

Комбат обвел на карте все синенькие точки колодцев и родников, паутинки рек вокруг кишлаков. Получалось много, но все равно это уже были точки на огромной, свисающей к полу карте.

— Да, Василий, я ведь тебе не рассказал до конца о допросе Атикуллы, — не отрывая глаз от бинокля, произнес Зухур. — Сегодня ночью он должен был похитить Ахмада. Но он под строжайшим контролем, Атикулла обезврежен.

«Какой, — думал комбат, — у Мирзы может быть еще план? На что он надеется? Нет, ждать в любом случае нельзя, надо действовать. Но как? Что возможно предпринять, сидя словно взаперти? Комполка даже после доклада об исчезновении врача подтвердил свой прежний приказ. Остается вся надежда на Зухура и его людей».

— Я догадываюсь, почему тебя привязали к лагерю, — вдруг сказал Зухур. Отложив наконец бинокль, он сел рядом с Василием на снарядный ящик. — Со мной что-то похожее уже было, в самом начале службы. Стоял я с отрядом под Гератом. Нащупал одну банду, уже захлопывал капкан над нею, а мне вдруг радиограмма: прекратить любые действия, ждать комиссию. Э-э, что потом началось. Три комиссии — из ЦК, Генштаба, провинции. Выяснилось, что главарь банды Али разослал письма, будто я с отрядом ограбил дом муллы. Пока проверяли, Али спокойно ушел с бандой в Иран. Так что, сдается мне, Мирза поступил таким же образом: учитель ведь из-за одного океана. Но я думаю вот о чем. Ведь он наверняка написал и про меня. Видимо, ваше командование более оперативно отреагировало на это, но завтра утром меня могут тоже посадить за такой же стол и карту. И тогда Мирза…

Зухур встал, нервно заходил под пятнистой тенью маскировочной сети наблюдательного пункта. Если его догадка верна, то не то что к утру, с минуту на минуту может поступить ему приказ свернуть боевые действия. И тогда он вынужден будет дать сигнал на возвращение отряда в лагерь. Придут в палатки усталые, запыленные, мечтающие об отдыхе, но не выполнившие задачу люди. А где-то доктор Володя будет говорить с Мирзой и верить…

— Слушай, Василий, а может, пусть Атикулла несет Ахмада к Мирзе? — вдруг в задумчивости произнес Зухур. — Мелькнула тут у меня одна идея. Смотри…

И он рассказал, все более возбуждаясь, о своей затее.

— Но ты понимаешь, Зухур, что мы тебе ни в чем не сможем помочь? — сказал комбат, еще не дав оценки плану лейтенанта. — Единственное, чем можем поддержать, — устроим в батальоне ночные занятия по стрельбе. Но это будет чисто психологическая поддержка.

— Это может быть последняя схватка с Мирзой. — Ешмурзаев еле успевал переводить быструю речь Зухура. — Если захватим Мирзу, считай, что доктор тоже найден.

— Погоди, Зухур, не горячись, — остановил друга комбат. — Здесь все надо тщательно продумать. Сядь-ка. — Он хлопнул по ящику. — Слушай, куда Атикулла должен был принести Ахмада?

Зухур подвинул карту, отыскал коричневый квадратик дома лекаря Тимур Шаха, уткнул в него кончик карандаша. Место было рядом с одним из обведенных Цветовым кругов, и комбат тут же очертил овалом примыкающее к дому Тимура ущелье.

«Может, и Володя там? — мелькнула надежда. — Держись, друг».

— Главное для тебя, Карим, — не побиться в темноте и не растерять людей, — сказал на прощание Цветов хадовцу. — Сколько у тебя сейчас фонарей?