Валерий Привалихин - Восхождение: Проза

В комнату без стука заглянул один из охранников, радостно доложил:

— Идут! Несут!

И сразу за ним, пригнувшись в низком дверном проеме, вошли Атикулла и еще один сарбаз.

— Ваша воля исполнена, господин, — не поднимая головы после поклона, произнес Атикулла. — Ваш сын здесь.

— Несите же сюда! — нетерпеливо приказал Мирза.

Он сам было бросился к двери, но вдруг показалось, что в комнате мало света. Подбежал к столу, выкрутил на полный фитиль лампу и вместе с ней вышел на середину. Сарбазы внесли одеяло с сыном осторожно, положили его прямо перед Мирзой. Заученно поклонившись, они отошли к стенам, оставляя главаря одного посреди комнаты. Ахмад с головой был укрыт серой солдатской шинелью, и Мирза нетерпеливо отбросил ворсистую полу с лица сына. И тут же отпрянул назад.

Вместо Ахмада на него смотрел Зухур.

И только теперь увидел Мирза, что по-прежнему прячет от него взгляд Атикулла, что люди, пришедшие с ним, стоят вдоль стен и держат на изготовку оружие, что в комнате нет почему-то ни одного человека из его отряда. Это не могло быть реальностью, это был сон, в котором аллах отобрал у Мирзы возможность думать и двигаться. Где Ахмад? Почему здесь Зухур? Неужели конец?

— Только без глупостей, отец, — приказал, вставая с пола, Зухур.

Его голос пробудил Мирзу, вернул способность действовать. Главарь мгновенно ощутил тяжесть пистолета за пазухой и краем глаза увидел полог, прикрывающий тайный ход в пещеру. Мысль заработала трезво и отчетливо, перебрав за мгновение все ситуации, которые сейчас произойдут в этой комнате. Мирза швырнул в стоящих у стены сарбазов лампу, сам упал на колени и в темноте на четвереньках пробежал к тайнику.

— Не стрелять! — услышал он команду Зухура, когда лицом уже уткнулся в полог.

До спасения оставался один шаг, Мирза поверил в него и сразу из загнанного зверя превратился в жестокого и расчетливого главаря банды. Это заставило его задержаться в комнате еще на мгновение: он выхватил пистолет и трижды успел выстрелить — на голос сына-предателя, в то место, где стоял Атикулла, и еще на свет вспыхнувшего было в темноте фонарика. И только после этого он отмахнул ковер, нырнул в узкий холодный коридор потайного хода и побежал по его извилистому лабиринту.

Карим, подходивший с отрядом к кишлаку, услышав выстрелы, пронзительно свистнул. В темноте разом вспыхнуло около сотни фонариков. Китайские, с отлично выверенной точкой, воткнулись в стены и окна дома лекаря, остальные мигали, кружились, дергались. И вой, страшный нечеловеческий вой, рождаемый неизвестно кем за светом фонарей и оттого кажущийся еще более страшным и зловещим, наполнил кишлак.

В двух-трех местах отрывисто и тонко прогремели винтовочные выстрелы, но ответных не прозвучало, и это тоже было непонятно, загадочно и страшно.

Душманы, выбегая сонными из своих жилищ и постоялых мест, тут же устремлялись в единственную сторону, где не было огней. Убегали молча, стараясь ничем не выдать себя в спасительной темноте. Но все чаще стали появляться фигуры бегущих сообщников. На окраину кишлака выбежало уже человек тридцать, и душманы вдруг поверили в свою силу, возможность что-то изменить. Не хватало только властного, командирского голоса, приказа, который бы остановил людей, превратил бегущую толпу в отряд, внес спокойствие и вернул людям способность ориентироваться в обстановке, на местности, в своих чувствах. Все ждали команды Мирзы.

Душманы уже начали было останавливаться, оглядываться на не такие уж и страшные издалека глаза фонарей, когда прямо на них вырвался из спасительной темноты сноп света. Электрическая фара с бронетранспортера высветила каждого, ее свет ударил в первую очередь по ногам. Многие тут же отбросили в сторону винтовки, потому что попасть в плен с оружием — это сразу тюрьма или смерть. Кто-то от страха, а может, нечаянно, выстрелил в воздух, и тут же над головами сбившихся в электрическом луче мятежников пронеслись пулеметные очереди. Все упали на землю, и в наступившей тишине раздался звонкий, но властный голос:

— Вставать и подходить по одному!

Душманов, ослепленных светом, тщательно обыскивали, отводили в сторону. И, уже связанные, привыкшие к темноте, они увидели, что обезоружили их около десяти сарбазов. Это было тем более обидно, что в кишлаке все же завязалась ожесточенная перестрелка. Кто-то спасал свою жизнь достойно и еще имел возможность выйти из кольца, а для этих тридцати война с новой властью глупо и безвозвратно закончилась.

— Кто знает, где находится Мирза и русский доктор, шаг вперед! — последовала новая звонкая команда.

Душманы зашевелились, исподлобья оглядели друг друга, но никто не спешил выйти из плотного круга, оторваться от той жизни, в которой прошли последние годы.

— Повторяю: кто сообщит о Мирзе и русском докторе, тому будет дарована жизнь!

На этот раз из толпы торопливо вышло несколько человек. Их тут же отвели в сторону, остальных посадили на землю дожидаться рассвета.

В самом кишлаке бой стихал. Карим, пробившись со взводом к дому лекаря, обнаружил в нем Зухура. Лейтенант лежал на подушке, один из сарбазов бинтовал ему грудь. У порога, прикрытый попоной, лежал убитый. По его долговязой фигуре Карим понял, что это Атикулла.

— Ушел туда, — Зухур указал Кариму на проем в стене. — Возьми людей, беги на помощь моим.

Хадовец окликнул людей, отдал приказ, и солдаты скрылись в узком зеве потайного хода.

— Как сам? — спросил Карим, помогая Зухуру устроиться поудобнее.

— Ерунда, выживу. Наверное, история русских спасла меня. — Он нащупал рядом с собой учебник, подаренный Цветовым, приподнял. Карим увидел рваный клочок посреди обложки, куда вошла, ослабив основной удар, пуля. — Добрые и мужественные люди живут в России, да, Карим? Когда-то у нас так будет?

— Будет, Зухур. Иначе нам и не стоило затевать революцию, — ответил хадовец.

— Дай бог. А ты поспеши сам, Карим. Надо обязательно найти русского доктора. Это наш долг перед шурави. Беги, а то один остался.

— Я быстро, ты крепись. — Карим снял кепку, подложил ее лейтенанту под голову и тоже скрылся в потайном ходу.

Мирза вбежал в госпиталь в тот момент, когда Тимур Шаху доложили об исчезновении русского доктора.

— Все предатели, всех сгною, — главарь наотмашь ударил лекаря по лицу. — Где у тебя выходы из пещеры?

— Вот эти два, оба к реке, — торопливо указал тот на расселины в левом углу пещеры. — Но в одной из них русский.

В госпиталь проник гул боя, и раненые, замершие было на своих нарах при появлении главаря, заволновались. Времени успокаивать или что-то объяснять им у Мирзы не было: Зухур наверняка послал за ним погоню.