Ларри Макмертри - Покидая Шайенн

— Все это ужасно, — сказал Гид.

Понятно, нужно время, чтобы он мог успокоиться, поэтому мне лучше было промолчать. Никто не мог уговорить Гида не переживать. Но только стоило чему-нибудь отвлечь его от тягостных мыслей, как он снова становился самим собой. А тут как раз подвернулся один из детей Джемисона Вильямса. Он бежал прямо по середине дороги.

— Бог ты мой, куда же он так несется? — сказал Гид. — Езжай по обочине, он нас не видит. Обойди его.

Но стоило нам догнать мальчика, как он остановился и заплакал. Он стоял на дороге и ревел, попеременно вытаскивая из горячего песка то одну, то другую ногу, чтобы охладить о штанину.

— Нельсон утонул в лошадином корыте, — сказал он. — Только что утонул.

Мы подхватили мальчишку и поехали. Юдифь качалась в качалке на крыльце, рыдая и так крепко прижав к себе утопленника, что, даже если бы с ним был полный порядок, он все равно бы не выжил.

— Он утонул и меня покинул, — причитала она. — О, Святой Петр, помоги нам.

Гид вырвал у нее ребенка и перевернул его вниз головой, а я побежал на задний двор, завалил пинком дождевую бочку и прикатил. Мальчишку мы положили животом на бочку и стали его выжимать, покачивая бочку. Когда у него изо рта вытекло с полкорыта воды, он ожил, и мы отдали его Юдифи. Она все еще билась в истерике и, наверное, так и не поняла, кто его откачал. Наверное, она решила, что это сделал Святой Петр. Так или иначе, но мы наконец отправились дальше.

— Ну и денек, — сказал Гид.

Когда мы добрались до ранчо, коров кормить было поздно. Пока Гид решал, что же делать, я выгрузил двенадцать мешков корма.

— Я уже ничего не доделаю, — сказал Гид. — Стойла нужно перестраивать. Чертов забор никак не достроим. Зачем это все вообще?

— Я часто об этом думаю, — сказал я.

— Конечно, если не упираться, никогда ничего не добьешься, — сказал он. — Давай посидим немного в тени.

— Некоторые не упираются, а богатеют без всяких стараний, — сказал я. — Например, Перл Твасс. Валялась в кустах с каждым, почитай, встречным, а теперь разъезжает на большущем «Крайслере» и отдает детей в престижные школы.

— Какое же это богатство? — сказал он. — Просто алмаз в собачьей заднице.

— Может быть. Но теперь затащить ее в кусты стоит подороже, чем раньше.

— Мне нужно заняться организацией дел, — сказал он. — Перед больницей. Зачем только я согласился на эту долбаную операцию. Вдруг она меня свяжет по рукам и ногам.

— Я-то понял, что это простая операция почки, — сказал я. — Вроде регулировки клапанов в машине.

— Так-то оно так, но кто ж его знает, — сказал он. — Я, наверное, пессимист.

— Ну, по крайней мере о ранчо не беспокойся, — сказал я. — Я тут тридцать восемь лет. И бездельничать не собираюсь.

— Это-то меня и беспокоит, — сказал он. — Ты так расстарался, что тут теперь ничего толком не работает.

— Нечего скупиться на приличное оборудование, — сказал я.

— Ладно, будь что будет, — сказал он. — Я задам тебе кучу дел, как раз до моего возвращения.

— Я очень рад, — сказал я. — Задавай. По крайней мере, буду знать, чего делать не надо.

Он достал карандаш и занялся подсчетами, а я обстругивал палку. Огромные белые грозовые тучи клубились, как перекати-поле, южный ветер то и дело вздымал пыль.

— На первое время достаточно, — он протянул мне четыре или пять листков из записной книжки. — Я тут все записал, чтобы ты не забыл. Не потеряй.

Я пробежал листки взглядом.

— Обязательно потеряю, — сказал я. — При мне нет бригады мексиканцев.

— Тут же всего несколько небольших заданий, — сказал он.

— Давай уточним вот что, — сказал я. — Когда Мейбл потащила тебя кататься на пароходе, у меня произошли некоторые недоразумения с ее братцем Вилли. Если он явится сюда и начнет мне указывать, я могу случайно его обидеть.

Вилли был депутатом собрания штата от нашего графства, самым толстозадым политиканом из тех, кого я встречал. На ежегодных бейсбольных играх он раздавал зрителям маленькие усохшие персики. Однажды предложил и мне. «Ты ведь не такой старый, чтобы не ходить на выборы», — сказал он. «Я состарюсь раньше, чем за тебя проголосую», — ответил я. Он заткнулся, словно я полил его квасцами.

— Я тебе раньше об этом не говорил, — сказал я. — Не хотел ставить тебя в неловкое положение.

— Бог мой, мне это нравится, — сказал Гид. — Вилли захотел тобой покомандовать?

— Он хотел, чтобы я уволился, — сказал я. — Они с Мейбл считают, что я на тебя дурно влияю.

— Вот жирный мерзавец, — сказал он. — Ничего удивительного, от него можно ожидать чего угодно.

— Я тоже не удивляюсь, — сказал я. — А ты не удивляйся, если он вдруг заявится к тебе в больницу стучать на меня, что, мол, я обошелся с ним слишком круто.

— Я бы не возражал, если бы ты его утопил, — сказал он. — Пора бы Мейбл прекратить свои интриги, ведь это ее проделки. Похоже, чем старше я становлюсь, тем меньше со мной считаются.

— Не теряй сон из-за Вилли, — сказал я. — Просто хочу тебя предупредить.

— Только не заводись с ним настолько, чтобы пришлось увольняться, — сказал он мрачно, будто планируя собственные похороны.

— Замечательно, — сказал я. — Мы с тобой дружим шестьдесят пять лет. И ты думаешь, будто какой-то толстожопый Вилли сможет взять надо мной верх?

— Да нет, конечно, — сказал он. — Извини.

Мы помолчали.

— Как здорово Молли справляется с возрастом, — ни с того ни с сего сказал вдруг Гид. — Я все еще подумываю бросить Мейбл и перебраться жить к ней. Получил бы несколько лет покоя. Если переживу операцию, так, наверное, и сделаю. Только не говори пока никому.

— Конечно, не скажу, — сказал я, а он очень внимательно поглядел на меня.

— Тебя это сильно расстроило бы? — спросил он. — Ну, если бы я переехал к Молли? Я никогда не думал об этом с твоей точки зрения.

— Я бы не расстроился, — сказал я. — Для вас обоих это было бы здорово. И еще — прекрасный урок для Мейбл с Вилли.

Я, конечно, соврал, и он это понял. Не глядя на него, я продолжал стругать палку.

— Мне кажется, что все же тебе было бы неприятно, — сказал он. — Она же у нас вроде как одна на двоих, правда? Ладно, это всего лишь одна из моих безумных идей. Не уверен, что она сама согласилась бы.

Насчет Вилли я как в воду глядел. Примерно через неделю после того, как Гид лег в больницу, я целое утро лечил больных телят. Тут на стоянку въехал огромный автомобиль Гида, а из него вышел Вилли и направился ко мне с таким видом, будто я президент Соединенных Штатов. На ходу он стягивал перчатку, чтобы пожать мне руку.

— Дай пять, Джонни, — сказал он. — Сколько лет, сколько зим.

— У меня руки в мази, — сказал я. — Ничего не случилось, Вилли?

— Да нет, ничего, — сказал он. — Просто, пока Гид в больнице, я живу у Мейбл. Может, тебе нужно помочь? Мне не мешало бы немного размяться, подвигаться.