Перч Зейтунцян - Люди с разных улиц

Так, незаметно, взрослеют люди, так, незаметно, проходит детство. Настолько незаметно, что дядя Арам даже не успевает понять все это и порадоваться, а молодой поэт Зарэ не успевает записать все это в дневник, который он ведет для того, чтобы не нарушилась его тесная связь с жизнью.

А квартал продолжает жить своей простой и в то же время сложной жизнью. Продолжает звучать его едва уловимая мелодия, которая принадлежит всем. И в этой мелодии находит свое маленькое место, свою маленькую нотку печаль Тиграна.

— Нунэ, иди на кухню, — слышится голос Седы.

Платье Нунэ еще не просохло. Как назло, день сегодня пасмурный. Она вспоминает про платье, которое ей купили к Новому году. Нунэ о нем давно забыла. У нее никогда не появлялось желания надеть его. Она всегда была безразлична ко всяким удовольствиям.

Нунэ выросла у своих родственников. Для нее весь мир ограничивался этим домом, его четырьмя комнатами и большими окнами. Она стала здесь тихой и замкнутой.

Сегодня она вынуждена достать из шкафа новое платье. Она равнодушно надевает его и чувствует себя в нем непривычно. Смотрит на старое платье. Подходит и проверяет, не высохло ли оно. И вдруг замечает в большом зеркале что-то голубое. Она оборачивается и видит в зеркале девушку в голубом платье и с голубыми глазами. Она удивляется, узнав себя. Она долго и внимательно смотрит в зеркало, и вдруг ее рука сама собой тянется к собранным волосам, распускает их. Волосы спадают на плечи. Ей ни разу не приходило в голову ходить так. Это желание проснулось неожиданно, будто оно всегда существовало, но таилось где-то глубоко-глубоко.

Слышен голос Карена:

— Нунэ, скорее. Мама говорит, что нет воды и что еще нужно сходить в магазин, и…

И он замирает в дверях, ошеломленный и потрясенный. Нунэ улыбается, но словно откуда-то издалека. Оба молчат. Карен чувствует, что от удивления что-то застряло в горле и у него очень глупый вид.

— Видела, новые жильцы приехали… — бормочет он.

— Да-а… В дом с балконами на улицу… — едва слышен голос Нунэ.

Карен растерянно улыбается, пятится назад и закрывает за собой дверь. Он выходит на веранду, достает сигарету, закуривает, забыв, что родители дома. Вдруг он замечает Нунэ, которая с ведрами в руках идет за водой.

— Он курит, он курит! — испуганно кричит Седа.

В окне подвала появляется измазанное сажей лицо Акопа. Он с восхищением смотрит на Нунэ. Нунэ оборачивается, смотрит на черное лицо Акопа, на его белые зубы и хочет рассмеяться. И вдруг, спохватившись, придерживает подол платья.

— Не беспокойся, ничего не видно, — говорит Акоп.

Нунэ краснеет. А Акоп становится серьезным, собираясь что-то сказать. Нунэ наполняет ведра и слышит слова Акопа:

— Когда в следующий раз придешь за водой… надень старое платье… Я бы хотел только один раз видеть тебя такой…

Акоп хочет еще добавить, что он не только истопник, но и учится в институте, о чем мало кто знает в квартале. Но ему кажется, что это будет уж очень нескромно. А что же в таком случае сказать? Молчать нельзя. Нунэ сейчас уйдет, и опять ему придется ждать несколько часов, а может быть, целый день или даже до завтрашнего утра. Может, уж сразу сказать ей, что…

— Эй, Акоп, вода пошла холодная, — басит кто-то сверху, и лицо Акопа выражает досаду. Он быстро исчезает.

Нунэ возвращается с полными ведрами домой. Карен замечает, что издали Нунэ еще красивее. Он быстро сбегает вниз и впервые в жизни берет из ее рук ведра.

Нунэ входит в свою комнату, на секунду останавливается посередине. Она закладывает руки за голову и потягивается всем телом. На ее лице появляется счастливая улыбка. Она бросается на постель и зарывается лицом в подушку. Желание чего-то большого от жизни, очень большого заполняет ее существо. Эта перемена в ней так неожиданна, и в этот момент так много хочется от жизни, что она внезапно ощущает усталость. Но это приятная усталость. Приятная потому, что напоминает ей, что она любит. Нунэ пока не знает, кого именно. Но не это важно. Она чувствует, она уверена, что он есть, что он где-то обязательно существует. И, быть может, ждет ее. Ей кажется, что все вокруг подтверждает это. Даже воздух, кажется, напоен этим, даже складки старого платья, даже пуговицы. Эта любовь все растет, она сейчас разольется, выйдет из берегов, затопит весь квартал.

А верит она всему этому потому, что у нее закрыты глаза, потому что лицо утонуло в подушке и, главное, потому, что она чувствует свое дыхание, знакомое, родное, горячее.

Нунэ сейчас уверена, что кто бы в эту минуту ни вошел в комнату и кто бы он ни был, это будет тот, о ком она мечтает.

Она слышит стук в дверь. Она удивлена. Никогда еще никто, входя к ней, не стучал. В удивлении она даже не догадывается встать с постели. Дверь открывается, и входит Карен.

— Ты пришел, — почему-то говорит Нунэ, будто она давно ждала его.

— У меня… у меня два билета в кино… Сходим вечером вместе, а?..

Нунэ с восторгом смотрит фильм. Она давно не была в кино. И даже когда бывала, фильм никогда не производил на нее такого сильного впечатления, как сегодня. Несмотря на то, что сегодняшний фильм явно плохой. Только ведь это неважно.

— Смотри, как здорово играют, — говорит она Карену и замечает, что он смотрит на нее. Она улыбается и поворачивает лицо Карена к экрану. Но Карена ничто не интересует. Она чувствует, как его рука скользит по ее руке, и теряется. Нунэ не знает, как ведут себя в таких случаях. Но она чувствует себя очень счастливой. И в то же время хочет отстранить руку Карена, в ней рождается какой-то страх перед неизведанным. И тут на экране молодой парень целует девушку. Нунэ улыбается и невольно кладет другую руку поверх руки Карена.

— Смотри, смотри, сейчас его убьют! — испуганно вскрикивает Нунэ. Люди поворачиваются, удивленно смотрят на нее. Карен отдергивает свою руку. Нунэ даже не замечает этого. Но потом, когда на экране никого не убивают и фильм опять делается неинтересным, она ощущает холод в своей ладони.

— Дай руку, — шепчет Нунэ.

Под руку они возвращаются домой. Уже темно. Зажглись уличные фонари, и многие гуляют парами. Нунэ смотрит по сторонам и удивляется, что и другие счастливы, что и они улыбаются друг другу, что и они идут под руку. Ей казалось, что только она должна чувствовать этот таинственный и приятный мир. Правда, теперь этот мир, освещенный уличными фонарями, теряет свою прелесть, и Нунэ делается немного грустно. Ей сейчас вовсе не так уж приятно, что Карен взял ее под руку. Все так ходят, все смотрят на своих девушек, улыбаются и ничего не говорят. Все хотят уйти с освещенной улицы, скрыться от людей, чтобы поцеловаться. Нунэ молчит. Она ничего не может понять. Она без конца думает об этом, и вдруг ей делается радостно. Неожиданно она радуется тому, что это ощущение принадлежит всем. Так даже лучше. Наверное, было бы ужасно, если бы это принадлежало только ей и если бы только она чувствовала это счастье. И теперь она рада, что Карен держит ее под руку и улыбается ей, своей девушке, Нунэ. Она крепко прижимает руку Карена, как бы желая этим передать ему все то, о чем она думает.