Инна Чеганова - Между нами война

— Аскерлер, смотрите за ним, этот изощренный змей способен на всякую вещь. — Эрис, тяжело дыша, развернулась и резко пошла прочь от него.

— О, Господи… Как же мне паршиво, помоги… Прошу… — шептал он, закрыв глаза.

Тюркют, пожав плечами, засунул ему в рот скомканную тряпку и закрепил веревкой.

— Вот малака. Тяжело было держать рот на замке? — усмехнулся он. — Ты еще легко отделался.

Через день они почти достигли Коньи. Эрис ускорила ход.

Он постоянно смотрел на Дину и признавался себе, что не зря любил её все эти годы. Его поражение скрашивало лишь ее присутствие. Безумец про себя радовался, что последние дни своей жизни проведет украдкой любуясь ее прекрасием.

Маулен навестил заключенного Малика.

— Брат. — он позвал бея. Тот сидел, прислонившись к стене и делал зикр, шевеля губами. На нем не было доспехов, были тюркские неподпоясанная рубаха, шаровары и теплая жилетка. Его сивые волосы на верхней части головы были собраны в хвост. Остальные свободно висели, угнетая внешний вид.

— Брат! — произнес Маулен погромче.

— Чё орёшь, дай поспать! — крикнул на него человек из тьмы камеры Малика.

— Братишка. — он соскочил с места и подошел к нему. Они поздоровались. — Как мама? Как Фатима?

— Они держатся. Все хорошо. Дети тоже в порядке. Мама управляет аулом.

— Слава Аллаху… Как хорошо, что ты пришел, я скучал по тебе, мой братишка.

— Я тоже, брат. — Маулен с жалостью смотрел на него.

— Ты был в крепости?

Маулен нахмурился.

— Да.

— Как абла? Она справляется?

— Более чем. Я попросил ее быть свидетелем на суде.

— Каким еще свидетелем? — его вена на переносице набухла.

— Таким. Она знает много чего. Это поможет оправдать тебя. Поможет избавиться от врага. — он не назвал ненавистное имя. Видно было, как в гневе он стиснул челюсти.

— Маулен. Мне не нравится это. Достаточно, если Таррос сам даст показания.

— А он их даст?

— Я постараюсь уговорить его.

— Каким образом?

— Пока не могу сказать. Не обижайся. — он, как настоящий военный, не мог поделиться служебной тайной. Даже с человеком султана. Даже с собственным братом.

— Пусть Дина идёт и разоблачит его.

— Я не пойму тебя, к чему ты клонишь? — разозлился Малик. — Наверное, ты совсем сходишь с ума… Я предупреждал тебя, братишка!

— Это вы все сошли с ума. Только дураку не видно, что они знакомы. Я был в Никее и разузнал многое. — хладнокровно произнес Маулен.

— Не будь подонком, братишка. Это не имеет значения. Ты хочешь опозорить ту, которую любишь? Зачем это тебе? Чего ты добиваешься??

— Справедливого суда. Уничтожения Тарроса. Я мечтаю, чтобы он подох на плахе, с позором. Я хочу, чтобы Дина сама всё сказала. Чтобы она приложила руку к его уничтожению. Чтобы она вспомнила все то, что совершил Таррос по отношению к ней. — он рычал, подобно сумасшедшему.

— Братишка… Не теряй свою Веру. Не поступай так с Диной! Мы многим обязаны ей!

— Она уже дала согласие. Нам остается дождаться Иоанна, и суд начнется.

Малик сделал укоризненный жест головой. Его лицо было преисполненно строгости.

— Свидание закончено. Юзбаши *капитан (тюр.) * Маулен. Простите. К этому заключенному приходить запрещено вовсе. — виновато сказал стражник.

Маулен благодарно похлопал солдата по плечу. Он сказал Малику.

— Брат. Да поможет тебе Аллах!

— Аминь, братишка.

Малик остался один.

Эрис вошла в город. Они боялись, что Тарроса убьют враги Малика. Эрис искала добровольца. Ирбис предложил:

— Я пойду вместо него в темницу. Я похож на грека.

— Но ты — молод. А этот. — Арслан ухмыльнулся, покосясь на Тарроса. — ровесник Малик бея. Если не старше!

— Тогда иди ты.

— Нет уж. Погибать из-за этого гада в темнице. Увольте. — отказался Арслан.

— Я пойду. — сказал Тюркют.

— Нет, Тюркют. У тебя молодая жена. Она ждет тебя. — воспротивилась Эрис.

— Только я знаю греческий. И ты, абла. Больше никто.

Делать было нечего. Тюркюта постригли и нарядили в византийскую форму.

Они спрятали Тарроса недалеко от дворца — в постоялом доме. Арслан и Эрис остались с ним.

Тюркют и войны направились во дворец. Эрис спрятала иглы в его нательный деревянный крест и научила, куда нужно их вонзать, чтобы поразить нападающих наверняка. Она наказала ни в коем случае не есть и не пить тюремные еду и воду.

Эрис осталось следить, когда приедет Дука и начнется суд.

Зря Таррос надеялся, что увидит ее. Живя сутки в соседней комнате, она ни разу не зашла к альпу и к нему. Маулен тоже надеялся ее увидеть. Но она старалась не попадаться. Он подал Эрис в список присутствующих на суде.

Иоанн приехал в Конью. Предупрежденный Гияс-ад-Дин встретил его со всеми почестями. В свите правителя был Алексис Каллергис. Дуке быстро рассказали о принятии Гияс-ад-Дином христианства. Он был приятно удивлен. После долгой беседы тет-а-тет, они приняли решение о присоединении Белокомы к Никейской Республике и возвращении Султанату приграничных земель. Стороны выплатили друг другу материальный урон в связи с потерей людей. У власти и простолюдинов разные взгляды на жизнь плебеев и её бесценность…

Тюркют сидел в темнице. Как и предполагала Эрис, на него напали. Он справился с тремя палачами. Всё обошлось. Но об этом не узнал никто. И стражники лишь молча убрали трупы. Теперь Тюркют с ужасом заметил весь масштаб произвола, царящего здесь.

Малик и Тюркют не виделись. Они были в разных местах. Но перед судом Малик увидел его мельком и очень удивился. Он всё понял и остался доволен проявленной смекалке Кокжал.

— Передай Тарросу, что Малик обещает ему свободу в обмен на правду. — сказал Малик на ухо тюрку, проходя мимо него в зал.

Эрис выяснила время суда. В самый нужный момент она привела Тарроса. Маулен, увидев ненавистного соперника, захотел придушить его.

— Дина! — он, улыбаясь, подбежал к ней. — Дина, мир тебе. Как твои дела? — Маулен приказал вести Тарроса в отдельную комнату ожидания.

— Арслан пойдет с ним! — холодно заявила девушка.

— Хорошо. Альп. Будь с ним. — Таррос видел взгляд Маулена. Он мгновенно возненавидел его еще больше. — Развяжите этого пса и наденьте кандалы. Вытащи его кляп. — приказал юзбашы своему солдату.

— Проклятый Альвизе Гварди. Какой же ты… — Таррос помотал головой. — Настоящий демон. Так мастерски меняешь обличья…

— Ты тоже не промах, тамплиер-венецианец. Да, Дина?

Эрис стояла и молчала. Маулен вел себя обходительно, всячески показывая свою симпатию. Он делал это назло Тарросу. Она не смотрела ни на того, ни на другого.

— Милая Дина… Я скучал по тебе. Я жду твоего ответа. Мама ждет нас. — он произнес эти ненавистные слова на греческом. Дина обожгла его глазами. Она ответила на тюркском.