Синтия Д'Апри Суини - Гнездо [litres]

– Заткнись, – отвечала Мелоди.

Она поначалу даже не знала, что такое лесбиянка. Однажды она пробралась в кабинет Леонарда и посмотрела в словаре, а потом ей пришлось посмотреть слово « гомосексуальный », и она сразу поняла, что к ней оно не относится, поняла и к кому относится: к Джеку. Она представила Джека и его друзей, сидящих на солнце, расслабляющихся у бассейна в клубе, натирающих друг другу плечи детским маслом. «Гомосексуалисты», – подумала она, захлопывая книгу.

Мелоди повела всех на кухню, выходившую во двор на первом этаже. Не было ни серпантина, ни шариков, ни праздничных картонных тарелок и стаканчиков, ни блестящих картонных букв, складывавшихся в «С Днем Рождения!» поверх стола для завтрака, но была коробка с тортом. Мелоди с огромным облегчением увидела, что, по крайней мере, торт есть.

– А где праздник? – спросила Кейт, разглядывая кухонную мойку, полную грязной посуды, и стол, заваленный каталогами и пустыми пакетами из магазина.

– Праздник там, где вы его устроите, дамы. – Франси пошла за девочками на кухню, чтобы долить свой бокал; шейкер с мартини блестел на столешнице, усыпанной крошками в масле. – Праздник – это ощущение, а не место.

Девочки непонимающе смотрели на нее. Стоял февраль, но Франси вывела их на лужайку позади патио, где не было снега, но все равно было голо и морозно, и устроила вялую игру в «Приколи ослику хвост».

– Бога ради, – орала она, стоя посреди патио в шубе и с сигаретой, пока девочки осторожно продвигались вперед, выставив перед собой руки в варежках, – неужели так трудно найти огромное дерево?

Игра «Приколи хвост» много лет лежала в чулане под лестницей. Мелоди отчаянно пыталась вспомнить, что еще есть в этом закутке, заваленном сломанными игрушками и старыми настольными играми. Как можно притворяться, что у тебя праздник, целых два часа?

– По-моему, девочки, у вас все на мази, – сказала Франси, запустив их обратно в дом и вручив Лее брелок в виде крошечного кубика Рубика, извлеченный из ящика со всяким мусором, в качестве приза: она приколола хвост ближе всего к ослиной заднице. – Я к вам еще загляну попозже.

Мелоди принялась рыться в коробках под лестницей, гадая, получится ли собрать достаточно денег из «Монополии», чтобы хватило на игру.

– У меня есть «Твистер», – сказала она подругам. – Вертушка сломана, но можно закрывать глаза, тыкать в цвета и так играть. Получается не хуже.

– Может, лучше я просто позвоню маме? – спросила Бет.

Все девочки так и стояли в пальто.

– Я пить хочу, – сказала Лея.

– Давайте разрежем торт? – предложила Кейт.

Остальные с готовностью закивали.

Мелоди знала, что торт – это то, что бывает в конце праздника. После игр и вкусностей разрезают торт, и все берут пакеты с подарками и расходятся по домам. Мелоди не хотела резать торт. Она стояла со сломанной вертушкой от «Твистера» в руке, пытаясь не заплакать – а это унижение грозило вот-вот случиться с того момента, как мать встретила их на пороге, – и тут открылась дверь. Лео.

Лео в тот день пожалел Мелоди. Он сделал девочкам огромные миски попкорна с маслом. Поднялся к себе и принес колоду карт, стал учить их играть в двадцать одно на монетки; сам сел раздавать. Он принес проигрыватель, который держал под замком в своей комнате, и разрешил им танцевать и кривляться под «Start me up» , а сам играл на воображаемой гитаре. И вот, когда все начало налаживаться, снова пришла Франси и повела девочек – вспотевших, запыхавшихся и поголовно слегка влюбленных в Лео – в гостиную есть торт, торт, который она явно забыла заказать заранее. «Поздравляем, Бетти!» – было написано на торте, а внизу глазурью был нарисован аист со свернутым подгузником в клюве.

– Кто такая Бетти? – спросила Бет.

– Это еще одна семейная шутка, – сказала Мелоди, наслаждаясь универсальностью этого нового объяснения и припасая его на будущее. Торт, однако, был вкуснющий, и девочки, взяв по огромному куску, переместились на диван, куда им велела сесть Франси, чтобы послушать, как она играет на пианино песни Гарольда Арлена. Поначалу это было весело, и, глядя, как пальцы матери почти летают над клавишами, Мелоди думала, что, если праздник закончится прямо сейчас, как раз после зажигательного исполнения «If I only had a brain» , все будет хорошо. Завтра в школе станут говорить, что праздник удался. Ее репутация будет спасена.

Но потом Франси начала петь «Over the Rainbow» и через несколько строчек расплакалась.

– Мама? – слабым голосом сказала Мелоди.

– Это так грустно, так грустно, – сказала Франси; повернулась к ним. – Студии убили Джуди Гарлэнд [55] Джуди Гарлэнд (1922–1969) – американская актриса и певица. . Они ее убили . Такой голос – и какая трагедия. Они ее создали, и они же ее убили.

Девочки сидели тихо, нервно хихикали.

– Стимуляторы, чтобы весь день работала. Снотворное, чтобы спала по ночам. Она же была всего лишь ребенком. – Теперь Франси встала к ним лицом, ее халат немножко распахнулся спереди. – Я хотела быть актрисой. Я могла бы поехать в Голливуд.

– Ты бы поборолась за место под солнцем, Фран, – сказал Лео, прислонившийся к дверному косяку; его это все развлекало.

– А почему не поехали? – спросила Бет, немного оживившись.

Она хотела поехать в Голливуд, все время об этом говорила. Родители возили ее прошлым летом на студию «Юниверсал», и ей все понравилось; она так рассказывала об экскурсии на студию, как будто летала в Лос-Анджелес на кинопробы.

– Отец мне не позволил. – Франси села в огромное глубокое кресло перед девочками. – Он думал, это неприлично. Настаивал, чтобы я пошла в колледж, осталась дома. Потом я встретила Леонарда, залетела, и все.

– Мама!

Франси сердито взглянула на Мелоди и махнула рукой, словно отгоняла мелких мошек.

– Ох, расслабься, Эмили Пост [56] Эмили Пост (1872–1960) – американская писательница, автор книги «Этикет» (1922) – свода правил поведения в обществе. Книга стала бестселлером и переиздается до сих пор. .

Она закрыла глаза, положила ноги на оттоманку и задремала. Лео с другого конца комнаты пожал плечами, глядя на Мелоди. «Видишь? – как бы говорил он. – Вспомни об этом в следующий раз, когда позовешь домой друзей».

Мать Бет, приехавшая развезти девочек по домам, осмотрела сцену – торт для вечеринки по поводу беременности, Франси тихонько храпит в халате, пустой бокал для мартини на пианино – и тихо закрыла раздвижные двери между гостиной и холлом. Помогая девочкам застегнуть пальто и найти варежки, Мелоди услышала, как Бет говорит матери:

– Она сказала, что я хорошенькая. Почему она говорит, что Лея лесбиянка?

На следующий день Мелоди боялась идти в школу, переживала, что подруги скажут о ее слезливой, пьяной, странной матери. Но они говорили только об очень крутом празднике, на котором Лео Плам, старшеклассник, пел с ними, и танцевал, и учил их играть в карты.