Джеймс Макбрайд - Дьякон Кинг-Конг

— Не припомню, чтобы видел вашего сына, мисс Четыре Пирога.

— А, да видели, он носится по округе, — отмахнулась она. — Хочет заработать легких денег, как прочая молодежь. Легче. Лучше. Быстрее. Больше. Только этого они и хотят. Вечно куда-то торопятся. Ни на что времени нет. Нет чтобы нашел себе хорошую итальянку.

Эта мысль как будто ее отвлекла. Выходя через пустыри на Сильвер-стрит, они пропускали настоящие сокровища, которые, знал Пиджак, она уважала: молочай, горец, дикий чеснок и репей. Но она щебетала о своем и по сторонам не смотрела.

— Я говорю сыну: легких денег не бывает. Всех денег не заработаешь, дьякон. Если хватает на жизнь, уже хорошо.

— Как есть, правильно вы говорите.

Она оглянулась на него на ходу.

— Сколько вы уже в дьяконах?

— Если считать годы, собьюсь со счета. Но я бы сказал, уже к двадцати годам набегает, в Пяти Концах. Моя жена, между прочим, была там основательницей.

— Правда?

— Жена у меня была хорошая, — сказал он тоскливо.

— Нынче таких уже не делают, дьякон, — ответила она.

— Это верно.

К возвращению в особняк старушка уже притомилась и неожиданно пригласила его внутрь. Объявила, что устала и поднимется к себе прилечь, а ему дала указания:

— Разложите травы по тазикам и промойте в раковине. Потом оставьте на стойке — и на сегодня все, дьякон. Деньги я положила на столешницу. Закройте за собой заднюю дверь, когда будете уходить.

— Ладненько, мисс Четыре Пирога.

— Спасибо, дьякон.

— Не за что, мэм.

Она поднялась, а он закончил работу как велено и вышел через черную дверь на крошечный дворик. Спустился по ступенькам и повернул налево, в проулок, отделявший ее особняк от соседнего.

Только он ступил в проулок, как столкнулся нос к носу со Слоном.

Признать он его, конечно, не признал. Немногие в Коз-Хаусес знали, кто именно из тех нескольких итальянцев, работавших в товарном вагоне, и есть Слон. Но по имени его знали все — как и по репутации и ужасу, который она внушала.

Элефанти ездил в Бронкс уже неделю назад, но посещение все еще было свежо в памяти. Он как раз погрузился в мысли о нем, когда встретил на собственном дворе старого цветного.

— Ты еще кто? — потребовал Слон ответа.

— Я садовник.

— Что здесь делаешь? — спросил Элефанти. Пиджак нервно улыбнулся.

— Ну, здесь сад, а садовники работают в садах, мистер. — Он следил, как Элефанти быстро оглядел двор. — Видать, вы будете сын, а то вы похожи на мисс Четыре Пирога. Она о вас говорит целый день напролет.

— Какая-какая мисс?

Пиджак осознал свою оплошность и быстро надул щеки, выпустил воздух через рот.

— Дама внутри… травница. Я так понимаю, она будет ваша матушка? Я у нее работаю. Забыл, как по имени.

— Она здорова?

— Да-да. Только что прилегла. Она брала меня с собой… э-э… мы искали фитолакку у гавани.

Элефанти слегка расслабился, но еще хмурился.

— И как, нашли?

— А ястреб летает? Ваша мама какую хошь траву найдет, мистер.

Элефанти тихо усмехнулся и оттаял. Присмотрелся к Пиджаку.

— Я тебя знаю?

— Да вот я сам смотрю… — Пиджак вгляделся в ответ и тут понял. — Божечки… это вы тут были, когда умерла моя Хетти?

Элефанти протянул руку.

— Том Элефанти, — сказал он.

— Да, сэр, я… — Пиджак обнаружил, что весь вспотел. Чувствовал, что из него рвется благодарность, но за что? За то, что тот достал Хетти из бухты? Как тут собраться с мыслями. Перед ним Слон. Это не шутки. Настоящий гангстер. — Ну… мне уже пора, мистер.

— Погоди.

Элефанти залез в карман, вынул пачку банкнот, отсчитал сотню долларов и протянул Пиджаку.

— Это за мою мать.

Пиджак взглянул на деньги.

— Да ни к чему, — сказал он. — Ваша матушка и так мне заплатила.

— Ничего.

— Мне заплатили, мистер. Ваша мама обращается со мной как следует, — сказал Пиджак. — Как я посмотрю, она может открыть свою школу про травы, столько о них знает. Поболее моего, это точно. А я смолоду знаю немало. Она задумала найти фитолакку, и нам долго пришлось ходить. Под конец она подустала, но держится хорошо. Мы все нашли, и она сказала, ей станет получше. Надеюсь, трава поможет.

— Да возьми премию, старина. — Элефанти протягивал деньги.

— Если не обидитесь, сэр, то вы мне уже добро сделали, когда ваши ребята достали мою Хетти из воды.

Элефанти уставился на него. Ему захотелось сказать: «Я не знаю, как она туда попала», — но правда была в том, что сказать это — как признаться в том, в чем он не участвовал, словно он отпирается. Одно отпирательство ведет к другому и третьему, а ни один стоящий гангстер не хочет ступать на эту дорожку. Лучше промолчать.

Старик как будто бы все понял.

— А, моя Хетти просто устала, только и всего. Она пошла за божьим светом. Искала луноцвет, вот в чем штука. Она умерла в чудный день. Лучшие похороны, какие были в этой церкви.

Элефанти пожал плечами, убрал деньги и прислонился к стене своего дома.

— Я видел, как она ходит в церковь, — сказал он. — Она здоровалась. Сейчас это уже не принято.

— И то верно.

— Она казалась приятной женщиной. Не лезла в чужие дела. Работала?

— Ну, то тут, то там. Большей частью просто жила свою жизнь, как и все мы. Жила, чтобы попасть в рай, мистер.

— А кто из нас нет?

— Вы человек религиозный? — спросил Пиджак.

— Не особенно. Может, чуточку.

Пиджак кивнул. Ему не терпелось рассказать все Сосиске. Он завел разговор непосредственно со Слоном. Со всамделишным гангстером! И не такой уж он страшный! А даже религиозный! Ну, чуточку.

— Что ж, пора мне топать, — сказал Пиджак. — Я увижусь с вашей мамой в следующую среду.

— Ладно, старина. Как тебя зовут, кстати?

— Народ меня зовет дьяконом Каффи. Кое-кто — Пиджаком, но больше в округе кличут дьяконом.

Элефанти улыбнулся. А у дедка есть свой стиль.

— Ладно, дьякон. Кстати, чем занимается дьякон?

Пиджак ухмыльнулся.

— Ну-с, это вопрос хороший. Чем мы только не занимаемся. Подмогаем церкви. Выносим мусор. Иногда покупаем мебель. Приносим продукты диаконисе, чтобы устроить трапезу. Даже проповедуем время от времени, если попросят. Делаем, что надо делать. Мы как духовные разнорабочие.

— Ну ясно.

— Но в основном, сказать по правде, у цветных церквями заправляют бабы. Как моя покойная женушка или сестры Го и Бам-Бам.

— Они монашки?

— Нет, вроде бы нет. Так просто, сестры.

— Настоящие сестры?

— Нет.

Элефанти наморщил лоб в недоумении.

— Тогда почему их называют сестрами?

— Оттого, что все мы братья и сестры во Христе, мистер. Вы как-нибудь заходите к нам в церковь. Мать свою приводите. Сами все и увидите. Мы в Пяти Концах рады гостям.

— Посмотрим.

— Что ж, на том я вас оставлю, — сказал Пиджак. — И, надеюсь, до нашей новой встречи Господь будет хранить вас в своей ладони.