Джеймс Макбрайд - Дьякон Кинг-Конг

Пек, знал Димс, и есть Мировая серия. Человек со средствами. Нельзя подавать мяч Пеку, пока Димс не подготовит команду; над этим он все еще работал: собирал парней, прикидывал цены и риски, изучал союзников в Вотч-Хаусес, в Фар-Рокуэй и присмотрел двух доверенных корешей из Бед-Стея со времен Споффорда — перед тем как обратиться к Джо Пеку, все должно быть по высшему разряду. Он засылал в Квинс Шапку, самого надежного человека в своей бригаде, чтобы прощупать дилеров в Джамейке, спросить, будут ли они у него закупаться, если он начнет продавать на двадцать процентов дешевле мистера Банча. Ответом было тихое «да». Оставалось последний раз закрутить все гайки перед тем, как обращаться к Пеку. Просто спокойно продержаться несколько недель — потом сделать ход.

Но справляться со стрессом было тяжело. Так мало надежных людей. Димс замечал, что все сильнее и сильнее полагается на Шапку, который был матерее остальных и умел держать язык за зубами и не сморозить лишнего. За этим исключением все только усложнялось. Мать стала пить больше. Сестра уже несколько месяцев где-то пропадала. Димсу становилось трудно подниматься с постели по утрам. Лежал на одном месте и тосковал по былым временам — по стуку бейсбольной биты в теплый летний денек, когда Шапка, Лампочка, Купол и закадычный приятель Сладкий мечут мячики в конце поля, Пиджак на них орет, а потом усаживает всех в своем провонявшем логове и травит дурацкие байки про игроков со смешными именами из древних негритянских лиг. Вспоминались дни, когда по осени они с друзьями лежали на крыше девятого корпуса и подстерегали муравьев. Тогда они были невинными мальчишками. Не то что сейчас. В девятнадцать Димс чувствовал себя на полтинник. Каждое утро поднимался с чувством, будто спал на краю темной бездны. Даже тешил себя мыслью сбежать в Алабаму, куда переехал Сладкий, и поотмокать дома у Сладкого, просто сбыть весь бизнес с рук и найти на юге колледж с бейсбольной командой. Мастерства он еще не растерял. Еще мог бросить на сто пятьдесят километров в час. Он не сомневался, что вот так, с улицы, попадет в команду хорошего колледжа. Так говорил мистер Билл Бойл, тренер из Сент-Джонса. Димс знал мистера Бойла много лет. Тот каждое лето расспрашивал о нем, приходил посмотреть на него в деле. Вел по нему табличку, статистику и заметки. Димсу это нравилось. Все время учебы в школе Джона Джея, где благодаря его таланту команда дошла до чемпионата штата, мистер Бойл твердил: «Если не облажаешься, то у тебя есть будущее». Но Димс облажался. Мистер Бойл навещал его летом после выпуска из школы, когда он уже зачислился в Сент-Джонс, но к тому времени наркобизнес Димса уже процветал. Он издали заметил мистера Бойла, разогнал своих дилеров и прикинулся ветошью. Даже сводил мистера Бойла на старое поле в Козе и показал, что еще способен кинуть на сто пятьдесят километров в час и быстрее. Старый тренер пришел в восторг. Зазывал Димса, когда начался осенний семестр, и Димс обещался быть, но тут в бизнесе что-то подвернулось — теперь он даже не мог припомнить что, просто какая-то хрень. И на этом все. Мистер Бойл его не дождался, так что сам пришел в Коз без предупреждения и увидел Димса под флагштоком в окружении нариков, за продажей героина. «Просрал ты свой талант», — сказал он Димсу и ушел. Димсу хотелось снова ему позвонить, но было слишком стыдно.

«С другой стороны, — говорил он себе, — мистер Бойл водил старый “Додж Дарт”. Мой “Файрберд” намного лучше». А кроме того, мистер Бойл не жил здесь, в Козе, не знал трудной жизни.

Сидя на краю причала с самой улетной девчонкой, которую ему доводилось обнимать, в новеньких конверсах со звездой на боку, с 3200 долларов налом и 32-м калибром на кармане, с Шапкой в телохранителях, потому что теперь он никуда не ходил один, Димс выкинул бейсбол из головы и заставил разум сосредоточиться на другой игре. Настоящей. Нельзя разбрасываться. Сегодня ему звонил один его пацан из Бед-Стея, с кем они мотали срок в Споффорде. Догадка Димса была верна. Банч готовится сделать ход.

Банч придет за ним, сказал пацан. Откуда-то Банч прознал, что Димс хочет заключить сделку с Джо Пеком и перехватить поставки Банча. Эрл — это только диверсия, чтобы усыпить внимание.

— Не Эрла надо опасаться. Банч прислал кого-то еще.

— Кого? — спросил Димс.

— Какого-то мазафаку по имени Гарольд Дин. Ничего о нем не знаю. Но он стрелок. Берегись там.

Ну вот. Все ясно. Крученый. Гарольд Дин. Димс забил тревогу и поднял бригаду, обложил все корпуса. Если любой незнакомый чувак не из Коза пройдет через здания 9, 34, 17 — цитадели Димса, — если любой мужик или пацан попрется с подозрительным видом через двор с флагштоком — шухер. Это может быть Гарольд Дин. Ничего не делать. Только сообщить. Так он объявил. Объявил четко. Потратил лишние деньги и послал за лишними телами для поддержки. В Козе не осталось неучтенного угла. Каждая крыша. Каждое здание. Каждая подворотня находились под наблюдением бригады, включая его собственный девятый корпус, где он поставил на крышу Палку, а по коридорам пустил пацана по имени Рик на пару с Лампочкой.

Лампочка.

Что-то в Лампочке Димсу не нравилось. Лампочка словно откололся. С тех пор как Димса подстрелили, и несколько недель назад Шапка и Лампочка приходили его навестить, и Лампочка тогда зассал, сказал «ты» вместо «мы», когда услышал о плане забить стрелку с Пеком, Димс начал что-то подозревать. Лампочке не понравился план. И вообще, если задуматься всерьез, у Лампочки всегда была кишка тонка для игры. Банч взял Димса на мушку только потому, что ему кто-то стукнул. Димс прошел весь список возможных предателей, и если надо делать ставку…

Он чувствовал, как горело горло, пока внутри водворялся гнев.

Воркование медовой девочки под боком, ее вздохи и болтание ногами над водой остудили огонь, вернули в настоящее. Она разговаривала с ним, но он не слышал. Мысли не прекращали бег. Снова кружили у проблемы Гарольда Дина, затем вернулись к Лампочке.

Гребаный Лампочка.

Не верилось, но что поделать. Лампочка выдал себя, когда приходил к нему в квартиру две недели назад. С тех пор он редко бывал рядом. А еще он употреблял, а значит, когда Лампочка брал на себя доставку, мог бодяжить стафф содой или всем, что найдется под рукой. Разводить, чтобы оставить лучшее себе.

В трезвое мышление Димса пробрался гнев. Это ошибка, он и сам знал. Но ничего не мог с собой поделать.

— Тогда в квартире он выдал себя, — вырвалось у него.

— Что-что? — Филлис что-то говорила. Такая милая. Ее голос — очаровательный и переливчатый из-за южного акцента — так и возбуждал. Почти как настоящая женщина, как черные телки из фильмов по телику, Дайан Кэрролл и Сисели Тайсон, сидела такая взрослая. Рядом с ней он чувствовал себя кинозвездой и взрослым мужиком. Ему было стыдно, что он не набрался опыта с девушками. Ей двадцать четыре, на пять лет старше его. Большинство его знакомых девушек были моложе и работали на него; те, кто постарше, иногда кидали его из-за наркоты или просто становились из-за своей зависимости шлюхами, значит — неприкасаемыми. А эта милашка слишком хороша и умна — казалось, ее нужно перехватить раньше, чем она опустится из-за героина. Плюс она немного холодная и отдаленная, что делало ее неотразимой.