Джеймс Макбрайд - Дьякон Кинг-Конг

— К тому времени все уже остынет, Джо.

— Ну конечно. А мудила из Бед-Стея, что позарился на мою территорию, сейчас как раз на мирной конференции, — кипел Джо.

— Может, это он за всем стоит.

— Вот я и пришел спросить. Думаешь, твой старик работал на него? Он из таких?

— Я его не знаю, — сказал Элефанти. — Мы разговаривали всего раз. Но он бы не смог такое выкинуть. Он старый, Джо. Дед до того допился, что слышит послания от своей жены с того света. Он… — Элефанти замолк. Хотел сказать «дьякон в церкви», но до сих пор толком не знал, что это значит. Старикан ему рассказывал, но в горячке событий это вылетело из головы.

В мысли ворвался хриплый голос Пека.

— Он — кто?

— Синяк, Джо. Пьянь, чтоб его. Такой окосевший, что в слона в ванной не попал бы. Не говоря уже о людях на причале Витали посреди ночи. Как старый хрыч замочит двух молодых отморозков, которые наверняка сопротивлялись и отстреливались в темноте? Да он чуть не падал на ходу. Он садовник, Джо. Копается с травами. Вот почему его наняла мать. Сам знаешь, как она у меня сходит с ума по травам.

Пек задумался.

— Ну, ей понадобится новый садовник.

— Я и не знал, что у него какие-то терки с этим пацаном. Как его зовут? Того, кто все это заварил?

— Клеменс. Димс Клеменс. Честный пацан. Ничего он не заваривал.

Элефанти выслушал с иронией. Честный пацан. Наркодилер. Ничего не заваривал.

— А старика? — сказал он. — Его как зовут?

— Это я тебя спросить хотел. У тебя что, денег до хера, раз не помнишь, кому платишь?

— Ему платила моя мать! Не помню я его имя. Он служит вон в той церкви, — Слон кивнул через плечо на соседний квартал, где стояли Пять Концов. Потом добавил: — Он дьякон.

Пек озадачился.

— А что делает дьякон? — спросил он.

— Яйца разносит, в баре по счетам платит, спагетти замешивает — почем я знаю? — сказал Элефанти. — Это сейчас не главный вопрос. Вопрос — кто за этим стоит. На твоем месте я бы спрашивал именно это.

— Знаю я, кто за этим стоит. Гребаный ниггер из Бед-Стея, Банч Мун хоч…

— Я не хочу слышать имен, Джо. И не хочу больше слышать ни о каких поставках. Это твое дело. Мое дело — в этом доке. Это все, что меня заботит. Я могу работать с тобой, если тебе нужен мой док. Не более. И теперь выходит, из-за этой фигни на Витали я на время стану радиоактивным.

— И что будет дальше? — сказал Джо.

— У меня есть пара пташек в «семь-шесть». Тоже завел себе пару муравьев в этом муравейнике. Узнаю, что случилось.

— Мы знаем, что случилось.

— Нет, не знаем. Этот хер был такой старый, что даже бухал через трубочку. Он не может застрелить двух молодых дилеров. Даже при помощи второго старика. Эти дилеры — они резвые и сильные. Тот, кто скормил тебе эту басню, ошибается.

— Со мной говорил коп.

— Некоторые дуболомы в «семь-шесть» не смогут заполнить обратный адрес на конверте. Эти пацаны не стояли на месте, если только их не связали. Джо, шпана из Коза, которая толкает дурь, — здоровые, сильные пацаны. Я ходил смотреть, как они играют в бейсбол против Вотч-Хаусес. Ты их видел когда-нибудь без рубахи? И они дадут старику — двум, если их там было двое, — связать их и расстрелять? Те могли бы их кончить, только если эти пацаны там тискались, как мальчик с девочкой. — Он помолчал, задумался. — Да, могу представить. Если два подростка обжимались или еще что, то да. Такое могу представить.

— Что-то там было про девочку.

— Где?

— Так говорила моя пташка из «семь-шесть». Он читал рапорт. Говорит, в рапорте о девушке нет ни слова. Но о ней упоминали.

— Кто упоминал о девушке?

— А, вот что я забыл тебе сказать. В «семь-шесть» вернулся Катоха Маллен.

Элефанти помолчал, потом вздохнул.

— Надо отдать тебе должное, Джо. У тебя беда не приходит одна. Я думал, Катоха уехал.

— Я-то чем виноват? — сказал Джо. — Катоха и уехал . Мой человек говорил, Катоху перевели в «один-ноль-три» в Квинсе, но там он наехал на капитана, когда пытался разыгрывать суперкопа, и его разжаловали из следователей обратно в патруль. Он сержант или что-то вроде того. Говорят, Катоха отдельно просил ребят на патрульных машинах искать девушку-стрелка. Сказал, мол, в доке была девушка.

— Откуда он это узнал?

— Катоха говорил моему человеку, что ходил на лакокрасочную фабрику за причалом Витали и нашел там алкаша, который все видел. Он и сообщил, что девушка была.

— Ты сам с Катохой не разговаривал?

Пек презрительно перекосился.

— Ну да. Сейчас мы с Катохой сядем, нальем себе эля и будем петь ирландские песенки. Я не переношу этого поганого святошу.

Элефанти задумался.

— У нас с Катохой давняя история. Я с ним поговорю.

— Дураком будешь, если попытаешься его подмазать, — предупредил Пек.

— У меня есть голова на плечах. Я только сказал, что поговорю. Приду к нему раньше, чем он придет ко мне.

— Зачем нарываться на неприятности? Тебе он ничего не расскажет.

— Ты кое-что забываешь, Джо. У меня здесь законный бизнес. Я сдаю катера. У меня строительная компания. У меня склад. Моя мать гуляет по району в поисках трав. Я имею право спросить о покойнике в гавани поблизости, особенно раз этот мужик работал у меня — ну, у мамы.

Пек медленно покачал головой.

— Раньше здесь было тихо. До того, как понаехали цветные.

Элефанти нахмурился.

— До того, как появились наркотики , Джо. Не цветные. Наркотики.

Пек пожал плечами и отпил скотч.

— Мы разберемся вместе, — сказал Элефанти. — Но не втягивай меня в другое свое дело. И вбей в башку своим так называемым честным ребятишкам, что моя мать не имеет отношения к стрельбе на Витали. Потому что если с ней что-нибудь случится, пока она собирает одуванчики, папоротники или какой еще там гребаный гербарий ей нужен для здоровья, если она хотя бы споткнется и коленку поцарапает, то их лавочка закроется. И твоя тоже.

— Ты чего кипишишь? Твоя мать обходит здешние пустыри уже много лет. Никто ее не трогает.

— На всякий случай. Старые цветные ее знают. Шпана — нет.

— Тут я ничего поделать не могу, Томми.

Элефанти встал, допил, вернул бутылку «Джонни Уокера» обратно в ящик стола и закрыл его.

— Мое дело — предупредить, — сказал он.

Пиджак валялся на облезлом диване в подвале Руфуса. По собственным подсчетам, он провел там уже три дня — пил, спал, пил, чуть-чуть ел, спал и в основном, недружелюбно известил его Руфус, пил. Руфус приходил и уходил, приносил новости — не очень хорошие, не очень плохие. Сосиска и Димс живы, лежат в больнице в Боро-Парке. Его разыскивают копы. Как и все работодатели: мистер Иткин; дамы из Пяти Концов, включая сестру Го; мисс Четыре Пирога; и разнообразные клиенты, у кого он подхалтуривал. Как и какие-то белые необычного вида, приходившие в Коз.