Алиса Орлова-Вязовская - Дочки-матери

В девятый класс племянница не пошла. Важное это решение принимали вдвоём с Натальей. И правильно: в институт поступишь или нет – вилами по воде писано. А в училище как хорошо: десятилетку окончишь – и специальность на руках. Хочешь – работай, хочешь – дальше учись. Выбирали техникум недолго. Ну швейный – сразу нет, медицинский тоже. Люська аж передёрнулась: там со страху помрёшь, как станут лягушек кромсать. Может, педагогический? Ну нет, скучно с маленькими. Она, конечно, может потискать ребятишек Натальиных знакомых и даже покачать их во дворе на качелях, но чтобы каждый день тетёшкаться… Библиотечный – скучно, про швейное училище даже и думать нечего.

– Ну тогда иди в техникум делопроизводства, – произнесла Наталья, закрывая справочник профтехучилищ. – Не в станкостроительный же тебе идти? Ты там с одним только черчением да физикой увязнешь.

– Это я на кого выучусь-то? – спросила Люся, сдув чёлку со лба.

– М-м-м, ну секретарша или отдел кадров. Ну, словом, с документами, бумажки перебирать.

– И на машинке стучать научат?

– Ясное дело, какой же это документовед без машинки?

– Вот здорово! Таш, сяду такая и цок-цок-цок по буковкам.

– Хорошо, – кивнула Наталья. – И голодная не останешься, всегда подработать дома можно. Мало ли кому чего напечатать.

Поступила Люся благополучно: отнесла в школу справку из техникума, как положено. И, задержавшись перед кабинетом директора, понаблюдала за секретарём Тоней. А что, ничего так, сидишь себе в приёмной, по телефону отвечаешь, на машинке стучишь. И одета Тоня неплохо, вон батничек модный. Не то что воспитатель, белый халат надела – и гуляй в нём весь день. Или в библиотеке, кто тебя там видит – одна голова за стойкой торчит.

Экзамены Люся сдала прилично, даже стипендию начислили. Домой пришла гордая, разложила три десятки на столе веером, чтобы тётя сразу увидела, как домой войдёт. Наталья и впрямь порозовела даже от умиления. Ей показалось, что это так трогательно и хорошо, и не сами деньги, конечно, а то, что вот Людмила выросла правильной как надо и уже принесла домой первые деньги. А не стала какой-то там гулёной безалаберной, что, наоборот, деньги из семьи тянет. Но, как всегда, побоялась дать слабину и, похвалив, добавила, мол, вот тебе и награда, учишься прилежно – и деньги дают. А которые с двойки на тройку – так им и не платят. Самой под конец противно стало от кислых прописных истин, благо Люська от своей эйфории пропустила их мимо ушей. Как обычно, с прописными истинами и случается.

Перед восьмым марта Наталья уже в дверях вспомнила:

– Ой, Людок, ты ж раньше меня освободишься, у вас там рядышком универмаг неплохой. Будь другом, присмотри игрушку посимпатичней. Мы ж завтра к Рите поедем, а там малой – неудобно. Получше выбери, может, медведя какого или машину.

– Ага, я знаю, там медведи страшненькие. Я Лёньке лучше пожарную машину куплю – обалдеет!

– Ну сама выберешь. Только у меня двадцать пять рублей. Ах, чтоб тебя. Позвонить, что ли, кому из соседей разменять?

– Таша! Мне же стипешку сегодня дают. Я и куплю.

– Да, а я забыла совсем. Ну ладно, беги, аккуратно только.

Наталья вернулась уставшая. Хоть и укороченный день, да маленько посидели на работе, отметили, а потом не удержалась и ввинтилась в переполненный магазин, поддавшись общему ажиотажу. И, собственно, протолкалась зря, кроме как из-за купленной неизвестно зачем скатерти с салфетками. А то мало дома этого добра.

Люська сидела за накрытым к ужину столом, смотрела куда-то в стену. Поздоровалась вяло и стала накладывать разогретую солянку, по-прежнему не встречаясь с тётей глазами.

– Случилось чего, Людок? – обеспокоено бросила Наталья.

– Я Лёнчику игрушку не купила, – бесцветным голосом ответила племянница. – И тебе подарок не купила.

– Забыла?

– Нет. У меня… у меня денег не было, – Люся, опустив голову, возила вилкой по клеёнке.

– Стипендию не дали? Да говори, не томи, ты же хорошо семестр закончила в прошлый месяц, давали ж.

– И сегодня дали… просто… просто их нет.

– Мать честная, да что приключилось-то? Украли? В трамвае, может, вытащили или в метро? Люд, а может, потеряла? Ну что ты сидишь как на похоронах. Ну что, жалко, но не смертельно, чего ж – бывает. В другой раз будешь внимательней – и всё. Ну хватит тебе, ровно кольцо с бриллиантом потеряла. А с малым придумаем что-нибудь. Сейчас поедим, схожу к Ярушиным. Дашка запасливая, может, что подберёт недорогое для ребятёнка.

Люся продолжала молчать, опустив голову, и вдруг на тарелку капнула слеза, и за ней вторая.

– Людок? – испуганно подалась вперёд Наталья, – да ты что из-за денег так убиваешься – потеряла, да чёрт с ними!

– Я не потеряла, Таша, я их отдала, – выдавила Люся.

– Цыганке, что ли? – оторопев, выдохнула Наталья.

– Нет… мамке отдала, – Люся закрыла лицо ладонями и тихо заплакала.

Наталья отложила вилку, полезла за сигаретой. Она растерялась так сильно, что никак не могла поверить в то, о чём услышала.

– Откуда она взялась-то? Сто лет прошло, – криво улыбнувшись, пробормотала она.

– Не знаю… Мы с девочками вышли… а Шура говорит, чего здесь толкаться, поехали лучше в «Смену», там для малышни больше. У Шуры-то сестрёнка. Мы с ней и поехали. А потом я уже к трамваю шла и… она меня окликнула. Я её сначала даже не узнала. Думала, тётка какая-то обозналась. Понимаешь, я хотела уйти… а она… она заплакала, мне неудобно стало. А потом жалко. Такая она мятая вся и так смотрела. Говорит, вот ведь какая ты нарядная, и сапожки у тебя дорогие, и сумочка. А я, говорит, хотела кое-чего прикупить к празднику да денежек в обрез – только на хлебушек осталось. Вроде Кефирыч в санаторий уехал и денег им не оставил. Ну я и отдала… Мне очень домой захотелось, понимаешь? Очень, очень! Даже затошнило, а всё равно жалко.

Наталья глубоко затянулась, только чтобы не вырвалась смачное ругательство, от которого герань на подоконнике мигом пожухнет. Вот тварина! Добралась, стало быть. Мало что возникла из небытия давно похороненного, так теперь вздумала деньги клянчить с собственного ребёнка! Которого без всяких церемоний из дому выкинула! Как такое может быть, в голове не укладывается. Это даже придумать невозможно. Хватило же наглости забрать у дочки! Да ведь по-хорошему, она ей должна столько, что за всю жизнь не расплатиться.

– Что ещё рассказывала? – как можно спокойней спросила Наталья, раздавив в пепельнице окурок и тут же прикурив новую сигарету. И впрямь тошно – аж есть расхотелось. Дёрнула же эта безмозглая подружка на «Сокол» ехать! Лучше бы в ГУМ ломанулись, да все деньги на ерунду истратили – и то не так обидно.

– Да ничего, – вздохнула Люся, вытирая глаза. – Ну… что я нарядная и одета богато, а Валерка в обносках ходит. И… и что мне судьба лучше вышла.