Павел Назаров - Беглец в просторах Средней Азии

Возле околицы расположились так именуемые среди русских «каменные бабы» – грубые подобия человеческих фигур, неискусно высеченных из камня. Подобные статуи нередко встречаются в Семиречье, а ранее были распространены в степях южной России, в Оренбургской области и в Сибири. Это надгробия далёких предков киргизов, скифов и массагетов. В сложенных руках своих погребённые (как правило) держат чашку или кубок, что интересно, поскольку до самого последнего времени чаша была неизменным спутником каждого киргиза, равно как и теперь это водится у тибетцев, и чаши те помещаются в кожаный чехол (кобуру) особого вида, прикрепляемый к поясу либо к седлу. Киргизским словом для обозначения подобной чаши является кисе , которое, по-моему, напоминает греческое σκυфος , что в свою очередь близко к названию народа – скифы. Удивительно, что сарты называют чашу пиалой , от греческого фιαλη [4].

Вокруг села Качкорка всё почвы глинистые и покрыты травой и чием . Подножия гор, долину окружающих, представлены массами галечника, гравия и булыжника, вымытыми из горловин; они образуют внушительного вида «конуса выноса» с очень крутыми склонами при устьях (боковых) ущелий.

Долина Качкорка, как и другие в этой части Тянь-Шаня – Джунгал, Нарын, Арпа, Чатыр-Куль и т. д. – простираются в восточно-западном направлении. Получается как бы ряд огромных ступеней, подобие громадной лестнице, ведущей к вершинам хребта; они громоздятся одна выше другой в южном направлении. Путник, особо не замечая набора высоты, движется постепенно во всё более холодные места, как будто путь его лежит не в сторону солнечного юга, а к прохладному северу, пока наконец не оказывается в поистине арктическом районе Чатыр-Куля и Торугарта (127) . Отсюда начинается непрерывный и быстрый спуск по меридиональным долинам на жаркую равнину Кашгара. Подъём (из долины Кочкорки) в этой части хребта столь пологий, что мы его практически не замечали, и мой экипаж живо катился, как по равнине, хотя мы поднялись уже на высоту более одной тысячи метров над долиной Пишпека.

Выше полустанка Кум Бель (Песчаный Отрог) дорога покидает долину Качкорка и входит в дикую теснину Джубан Арык (128) , зажатую меж почти отвесных скал, чьи породы, представленные гранитом и сиенитом, далее переходят в известняки и сланцы. Хорошо выложенный путь следует прихотливым изгибам горного потока. В самом ущелье горы скалисты, безжизненны и пустынны, но выглядят впечатляюще. Громады скал под переменным воздействием нагрева и замораживания дробятся на куски и рушатся в реку, где могучие струи тотчас же низвергают их далее вниз, перемалывают, превращая в песок, гальку и булыжники. Измельчённый материал тащит река вниз и отлагает в низовьях долин. Вот воистину мастерская Природы! Мало кому дано быть очевидцем обрушений скал и гор, неумолимого смытия их обломков горным потоком. И нет здесь растительности, что могла бы остановить действия стихий, скрыть их последствия и сгладить очертания гор.

Возле полустанка Сарыбулак (129) ущелье расширяется, склоны становятся более отлогими, тут и там появляются клочки травяного покрова или водной растительности. Здесь увидел я барана, пасшегося на травянистой поляне. Вначале я принял его за домашнего, отбившегося от стада, но когда животное приподняло голову, и на фоне неба отчётливо обозначился его профиль, его огромные размеры, длинные конечности, могучие рога, спирально изогнутые назад, стало ясно, что передо мною великолепный самец тянь-шаньского архара Ovis karelini, Sev . – редкая и в высшей степени ценная добыча для охотника. Не много имеется мест на земле, где можно вплотную приблизиться к архару, мирно пасущемуся возле обочины почтового тракта.

Я сразу же осадил лошадей, спрыгнул с повозки, прицелился и выстрелил. К моему удовлетворению, животное упало, но почти сразу же вновь вскочило на ноги и через пару огромных прыжков быстро спряталось за скалами. Следующая пуля не смогла его уложить. Когда мы достигли Сарыбулака и становились на ночлег, я выслал пару киргизов на поиск раненого барана. Они возвратились за полночь, неся с собою тушу. Пуля вошла в лёгкие и не дала животному уйти далеко. Выстрел из старого ружья, наподобие моей берданки, не очень смертелен для крупной добычи, особенно для такого сильного животного как архар. В здешних местах водится их множество, часто встречается и снежный барс.

Большая часть долины Сарыбулак покрыта чием и местами завалена камнями огромных размеров. В устье одной из долин слева от дороги видна обширная морена древнего ледника. Здесь, на высоте более двух тысяч метров, было холодно и облачно, тут и там за окружающими хребтами виднелись заснеженные пики.

Отсюда начинается подъём к перевалу Долон (130) , через который нам предстояло пересечь хребет, отделяющий долины рек Чу и Нарын, последняя есть приток р. Сырдарьи. Возможно, Долон является самым трудным перевалом между Семиречьем и Кашгаром, хотя он относительно невысокий. Кстати говоря, здесь имеется единственное серьёзное препятствие для прокладки железной дороги в сердце Центральной Азии. Но для колёсного экипажа дорога выложена хорошо и трудностей не представляет.

От полустанка дорога идёт круто вверх по кручам известняка и глинистых сланцев, пересекаемых жилами кварц, затем спускается в небольшую впадину, покрытую прошлогоднею травой. Здесь впервые увидели мы горного скалистого голубя; птица имеет светло-серую окраску с белой гузкою и широкой полосою поперёк хвоста. Таковые голуби всегда держатся большими стаями; полёт их быстр; мясо всегда жирное и нежное.

Когда принялся я рассматривать кварцевые жилы в поисках каких-нибудь интересных минералов, то спугнул горностая; тот отбежал на несколько метров, сел на камне и боязливо, как бы с упрёком, стал поглядывать на меня, пока я отбивал куски кварца своим геологическим молотком. Вероятно, у него тут в камнях имелось гнездо с выводком.

Появились также клушицы альпийские ( Pyrrhocorax alpinus ) (родственница альпийской галки – пер.), прогуливавшихся парами; их мелодичный свист оживлял угрюмые горы и свидетельствовал о том, что достигли мы альпийской зоны.

Затем дорога пошла вверх серпантинами к вершине хребта. Чем выше мы забирались, тем мягче становились очертания гор, тем менее встречалось скальных выступов и камней, появился травяной покров и прошлогодняя трава; вершина хребта приобретала вид холмистой степи. Повсюду на вершинах холмов всё ещё лежали пятна снега. Высота перевала около трёх тысяч метров.

За перевалом небольшая долина ниспадала в узкую скалистую горловину, становясь всё более каменистой. Сланцевые зубчатые утёсы устремлялись ввысь; в них видны были толстые жилы порфирита. Дорога вошла в пояс кремнистых сланцев, которые ниже сменились конгломератами. На склонах гор появились вначале обширные тёмно-зелёные пятна зарослей арчи, потом низкорослые ели, а ниже густой хвойный лес покрыл склоны ущелья, становившегося всё более живописным. Внизу шумел своими зеленовато-серыми водами горный поток. То была теснина Карауйкюр (Чёрная Дыра). Здесь среди зарослей кустарников, тряся своими ярко-красными хвостиками, резвились стаи горихвосток, мелькали черноголовые чеканы, индийские тиркушки луговые и разнообразные виды горных зябликов (131) .