Лебедев Andrew - Эдельвейс

– Это принципиально новый тип самолетов, способный в корне изменить ситуацию над Ла-Маншем и над всей Англией, – сказал Геринг, показывая фюреру альбом фотографий сделанных во время пробных полетов Ме-262.

Геринг помнил о том, что Гитлер имел на своего шефа авиации большой-пребольшой зуб за буквальный проигрыш так называемой Воздушной битвы за Англию, в общем проваленной Герингом по всем статьям.

Теперь, говоря о реванше над Ла-Маншем, Геринг не просто затрагивал щекотливую тему, он явно хотел реабилитироваться. Пусть превентивно, пусть опережая события, но обязательно подтверждая свою преданность идеалам партии и интересам Рейха.

Геринг знал о той лютой ненависти, которую Гитлер испытывал теперь к английской короне, именно теперь, когда надежды фюрера были так несправедливо обмануты.

Ведь фюрер верил, что два германских народа – именно два родственных германских народа – немецкий и английский, чьи языки принадлежат не к вырожденческой романской группе, как французский и итальянский, а к германской группе языков – что эти два народа договорятся… Что эти два народа столкуются и обратятся против мировой плутократии и против коммунизма. Именно для этих переговоров Гитлер послал в Англию своего первого заместителя Руди Гесса. Но Руди уже год как в английской тюрьме. Жирная свинья Черчилль, вместо того, чтобы принять предложенный Гитлером союз, помогает коммунисту Сталину. И более того, эта жирная свинья Черчилль, этот алкоголик. Этот курильщик сигар – он бомбит германские города. Армады четырехмоторных "ланкастеров" и "галифаксов" еженощно в группах по сто и по двести самолетов – налетают на мирные немецкие города и методично стирают их с лица земли.

Геринг знал, что Гитлер мечтает о воздушном реванше.

– Этот реактивный самолет? – заинтересованно спросил Гитлер, – какая у него будет скорость?

– Более тысячи километров в час, – ответил маршал авиации Мильх, ответственный за военные заказы.

– О! – воскликнул Гитлер, удивленно, – это будет превосходный бомбардировщик! Мы разбомбим Лондон дотла и никакая авиация англичан не сможет помешать этому.

Геринг вздрогнул, но не стал перечить Гитлеру.

Ведь Ме-262 это не бомбардировщик!

Это истребитель-перехватчик…

Но разве Гитлера переубедишь?

Его не интересуют технические тонкости.

Гитлеру нужны бомбежки Лондона и он называет истребитель бомбардировщиком…

Потому что в этом суть большая политическая необходимость.

А Фергеляйн в зале для гостей – ангажировал дам на пятый или уже на шестой по счету фокстрот.

А Зепп Дитрих уже выпивал третий или четвертый по счету коньяк. … * ягдгешвадер – авиационное соединение германских ВВС – соответствует истребительной авиадивизии (около ста самолетов) и состоит из трех групп (полков).

Кампфгешвадер – бомбардировочная эскадра (дивизия) Самолеты, самолеты, самолеты…

– А знаете, Эмма, – сказал Фергеляйн жене Геринга, – я смотрел трофейный русский фильм об авиации, снятый на эвакуированной в Среднюю Азию киностудии Мосфильм, – это вообще то комедия в стиле дешевых еврейских голливудских поделок, так там русские летчики поют некие куплеты, смысл которых в том, что "первым делом у них самолеты, а женщины уже потом".

Эмма расхохоталась.

– Это совсем как про моего мужа, он помешан на авиации.

– Самолетам воздух, а мне земное, мне дайте женскую красоту, – сказал Фергеляйн, склоняясь к ручке Эммы Геринг-Зонеман …

– Полундра, братва, воздух! – крикнул Лазаренко.

Со стороны солнца на их растянувшуюся цепочкой группу, заходил двухмоторный самолет. И уже даже отчетливо видно было двоих или троих пилотов, сидевших там – в большой, словно дачная веранда, застекленной кабине.

– Жорка, пулемет давай, – заорал кто-то из морпехов.

Самолет прошел над ними так низко и так быстро, что буквально оглушил воем своих пропеллеров, и вихрь снежной пыли поднявшись над ледником, скрыл в белом облачке и Жорку, стрелявшего из пулемета, и что-то там оравшего старшину Лазаренко.

– Ложи-и-и-и-сь! – кричал Тетов, – кричал. Хотя от шума самолетных винтов и грохота пулемета Мg, палившего с плеча Жоркиного второго номера, крика Игорева не было слышно.

Словно в замедленном рапиде Игорь видел, как от внешних пилонов выкрашенных голубым цветом плоскостей с черными на них крестами, оторвались две бомбы, оторвались и стремительно понеслись вниз и вперед по инерции. И тут же вонзились в снег.

Игорь рухнул лицом в белую снежную пыль, и тут рвануло.

Ухнуло по ушам каким – то глухим ударом.

И сразу не слышно стало ни винтов самолета, ни стрекота пулемета Мg.

И только осколки льда еще запоздало падали и сыпались с неба на спину.

Снова уйдя под солнце, самолет неслышно начал свой второй заход.

– Жорка, не промахнись! – крикнул Лазаренко.

Жорка торопливо закладывал новую стальную ленту в приемник. Отстрелянная – пустая лента валялась тут-же под ногами в желтом конфетти стреляных, пахнущих свежим порохом гильз.

Самолет, качнув крыльями, уже лег на боевой курс и теперь приближаясь, стремительно, с каждой секундой увеличивался в размерах.

Наконец Жорка справился, захлопнул откидную рамку ствольной коробки и оттянув затвор, припал к прикладу.

– А-а-а-а-а! – заорал Жорка, нажимая на спуск, и новый всплеск желтого конфетти из стреляных гильз просыпался на белый снег ледника. Но крик Жоркин потонул в грохоте ревущих моторов фоке-фульфа, пронесшегося так низко, что казалось брюхом и пилонами своих плоскостей – сшибет сейчас бескозырку с бесшабашной Жоркиной головы. ….

Когда все стихло.

Когда все стихло, Лазаренко устроил перекличку.

– Аркан, Абрамов, Урч, Жабин, Пирожков, Жорка, Шофёрик…

Получалось, что все целы…

Бывает же!

А Фриц лежал кверху голубым брюхом своим на западном склоне ледника и даже не горел.

– Мама, я летчика люблю! – присвистнул Жорка, – командир, айда сгоняем, позырим на Фрица, авось парочкой "парабеллумов" разживемся, зазря мы его сшибли, что ли?

Но даже соблазнительная перспектива разжиться парочкой трофейных Р-8, не смогла склонить Лазаренко к тому, чтобы еще потерять пол-часа столь драгоценного теперь времени.

– Вперед, братва, некогда нам на Фрица сбитого дывыться, в походную колонну и вперед. Лейтенант Тетов в голове, я замыкающим!

И только радостный Жорка все никак не унимался, – а мне за сбитого Фрица орден Красного Знамени или "звездочка" положена, а?

И еще спел пару раз.

Про летчика.

Видать, вроде как заупокой трех душ немецких пилотов:

– Мама, я летчика люблю

Мама, я за летчика пойду

Летчик делает посадки

Жмет меня без пересадки

Мама, я за летчика пойду. ….