Сабир Мартышев - Дурная кровь (редакция 2003 г)

Меня постепенно отпускало, и я решил, что досмотрю этот спектакль до конца. По крайней мере, я знаю, что это всего лишь игра, и мне ничто не угрожает.

Надев рясу, как просила Вера и, скрыв лицо капюшоном, я, покачиваясь, пошел в комнату. Идти было тяжелей, чем казалось вначале. Каждый шаг давался с трудом, в глазах двоилось, троилось и даже четверилось. Странно, я, вроде, не так много выпил. Все, с паленой водкой завязываю.

У самой двери, которая сейчас была занавешена черной, как смоль, портьерой, к косяку была прибита последняя записка с наставлениями:

«Прежде, чем ступить к алтарю, убедись, что ты готов сделать этот шаг».

Я, пожалуй, даже переготовился.

«Надень на шею амулет Бафомета, соберись. Все будет в порядке, если ты будешь действовать, как тебе подсказывают инстинкты».

Мои инстинкты, в частности мой любимый – самосохранения, подсказывали, что лучше туда вообще не соваться.

«Не разговаривай. Когда потребуется повторить ритуальные слова – тебе подадут знак, когда наступит твой черед, прочитай следующее…»

Мой черед еще не наступил, поэтому текст я читать не стал, тем более, буквы расползались слово тараканы по стене, да удерживаться на ногах стоило определенных усилий. Амулет висел на гвоздике, которым прибили записку. Я нацепил его на шею.

На какую-то секунду меня вдруг позабавило происходящее: кладбище, полночь, горящие кресты, отрубленная петушиная голова, балахон и прочая дурацкая атрибутика. Общество юных сатанистов, ей Богу. Усмехнувшись, я шагнул за портьеру.

Глава двенадцатая

Общество юных сатанистов

Черт возьми, что здесь происходит?!

Перемены в моей комнате сразу бросались в глаза. Алое, как гроб, покрывало кровати, комод, сундук с телевизором, зеркало и даже маятниковые часы – все было усеяно мириадами мерцающих огоньков. Язычки пламени извивались в такт потусторонней, заунывной музыке. Казалось, что они висят прямо в воздухе, не соприкасаясь с другими предметами. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это всего лишь свечи.

Остальные источники света – огни улицы, луну – наглухо закрывала тяжелая смоляная портьера на окне, точно такая же, как та, что висела на входе в комнату. Свечи были неестественно черного цвета, оттого я и не заметил их сразу. Одна единственная белая свеча стояла на табурете справа от кровати. На табурете слева стояла внушительных размеров черная свеча.

В комнате никого не было. И моей комнатой ЭТО уже нельзя было назвать. Обстановка изменилась до неузнаваемости отчасти из-за мерцающих огней, отчасти благодаря Вериному оформлению. Обои были исписаны надписями на латыни. Некоторые из них были мне знакомы из гистологии по разделу «половая система», а о смысле других вроде “Ave Satanas” или “Domini inferni” было не сложно догадаться. Шифоньер украшал большой, в человеческий рост, черно-желтый плакат, где на мускулистом, прижавшемся к земле, зубастом монстре в соблазнительной позе сидела обнаженная девушка. Стройная, подтянутая, с аппетитной грудью и выразительными глазами она словно живая смотрела на меня и даже могла сойти за копию Веры, если бы не ее темные волосы, когтистые лапы и огромные черные крылья за спиной.

Еще я увидел крест, свисающий с люстры и зеркало, в котором отражался алтарь жертвоприношений. Вернее, кровать с алым покрывалом, очень похожая на него. На стене над кроватью красовалась перевернутая пентаграмма вроде той, что хранил мой амулет. Во все пять лучей пентаграммы была вписана фигура человека, а из ее середины выглядывала скалившаяся голова козла. Отражение меня самого в черной рясе с пьяной физиономией удачно дополняло общую картину. Оставалось лишь добавить: «Итак, адепт Павел, ты вступил в наши ряды. Теперь докажи свою верность Сатане». Я криво усмехнулся.

ШЕМХАМФОРАШ!

Удар гонга.

От неожиданного звука, испугавшего меня, я на секунду замираю. Стучит сердце и учащается дыхание. Так бывает, когда в темном и пустом помещении вдруг слышишь громкий звук или замечаешь какое-то движение. Несколько мгновений не понимаешь что или кто это, в кровь впрыскивается адреналин, мышцы напрягаются. «Опасность! Опасность!» – семафорит мозг.

И вот я вижу Веру, медленно вышагивающую из-за шифоньера. Она повторяет незнакомое слово и ударяет рукояткой длинного узкого ножа по гонгу, который держит в левой руке. Повернувшись ко мне лицом, она дает разглядеть себя во всей красе. Ее волосы распущены и немного растрепаны, в зеленых ведьминых глазах светлячками отражается пламя свечей. На шее красуется дьявольский амулет очень похожий на мой. Вера кажется более смуглой, чем обычно, хотя, возможно, все это игра света. С ее плеч до бедер свисает полупрозрачная накидка, откровенная и изысканная, едва прикрывающая подтянутые девичьи груди. Соски темными точками проступают за молочно-бледной тканью накидки. Мерно покачиваясь в такт ее глубокому дыханию, они идеальны. Мне хочется прикоснуться к ним, попробовать их на вкус, отдать им свою ласку.

Но аккуратно подстриженный темный треугольник, виднеющийся через единственный атрибут нижнего белья, пробуждает во мне куда более сильные желания. Я ощущаю, как во мне зреет новая, животная сила. Пока она еще только просыпается, но скоро мне будет трудно с ней совладать.

Взгляд скользит по Вериному телу вниз, и я вижу стройные ничем не прикрытые ноги, черные блестящие туфли на шпильке – немного вульгарные, но в то же время подчеркивающие ее женскую природу. На них она на полголовы выше, чем обычно.

Идет.

Медленно.

В такт странной музыке. Грациозными шагами приближается ко мне.

ШЕМХАМФОРАШ!

Пронзительный звон в ушах. Вера отбрасывает еще звенящий от удара гонг и устремляет нож вверх. Выглядит он довольно угрожающе.

– Во имя Сатаны, Правителя земли, Царя мира сего, я призываю силы Тьмы поделиться своей Адской мощью со мной! – громко провозглашает она.

От этого спектакля мне смешно и дурно одновременно. Дурно больше. Давящая музыка, духота, недавний испуг подталкивают водку к горлу. Я чувствую слабость в теле. На какие-то несколько секунд окружающее превращается в одно мутное пятно, словно я смотрю на все из под воды. Пытаюсь сфокусировать взгляд.

– Откройте шире врата Ада и выйдите из пропасти, дабы приветствовать меня как вашу сестру и друга! Дайте мне милости, о которых прошу!

Лицо Веры напряжено, игра теней делает ее похожим на каменное изваяние. Очень соблазнительное и в тоже время недоступное изваяние.

– Имя твое я взяла как часть себя! Я живу подобно зверям в поле, радуясь плотской жизни! Я благоволю справедливости и проклинаю гниль! Всеми Богами Бездны я заклинаю все, о чем я испрашиваю, произойти! Выйдите же и отзовитесь на ваши имена, сделав явью мои желания! – перекрывая музыку кричит Вера. – Услышьте же имена!