Тимур Зульфикаров - 33 новеллы о любви

Она в войне мужа и сына потеряла и с тех дней стала задумчивой дурной блаженной и купалась томилась в прорубях зимой и всякий день варила поминальную кутью и поминала убитых своих…

…О Русь уже и бабы жены твои сходят с ума от войн и крови Твоей…

Истинно!

И от кровавых вождей кровопийц безбожников Твоих слепых что хотят весь мир спалить да в крови утолить утопить! да!..

О Русь! иль только блаженные сумасшедшие юродивые Твои не спят в Святые Ночи Сочельника и Рождества! Истинно! да!..

О Русь!.. Берегись!..

В такую нощь, когда все спят, недреманные алчные хворые безбожные вожди начнут войну ту последнюю… да…

И никто не проснется в твоих домах избах…

Господь! не дай…

Но безбожники любят Последние Времена!.. Ибо безбожие — это ад!..

…И Тимофей-Измигул вошел в избу низкую никлую нищую и он молод был и от полетов лихих в холмах рдяны как вишни Владимира губы и щеки его были и млада курчава неистова как варзобский ночной водопад была его борода, какие уж редко родятся в Руси голодной, и глаза горели — один синий русский лазоревый, другой — черный азиатский вороний…

И он улыбался Варваре-Фекле-Кутье и она сказала:

— Ты Царь небесный! Ты Спас!.. Батюшко ты с небес на Русь спящую сошел в Святой Сочельник!

Но я ждала Тебя Иисусе!.. Я намылась в проруби Твоей…

Я сварила кутью Сочельника я напекла блинов с конопляным маслом я надела старинный материнский вологодский сарафан-кумачник ярый молитвенный малиновый, какой забыли на Руси моей, но я не забыла…

Тогда Тимофей перекрестился и сказал:

— Я странник Азьи и Руси…. Мать моя русская а отец таджик…. Имя мое на Руси Тимофей-Измигул юродивый блаженный! Слыхала?.. Я ищу могилы деда Владимира и бабки Раисы моих похороненных под

Новгородом…

Но боле я ищу святую могилу-юдоль Святого Блаженного Николая Псковского что спас от царя Иоанна Грозного от кованых ратей его от лютого избиенья град Псков!..

А ныне кто? какой юродивый какой заступник какой креститель Русь от избиенья погрома кровоядного упас? Нет такого…

Тогда Варвара сказала:

— Такая война прошла по Руси и такой тиран народоубийца Сталин душегуб лютич прошел погулял по Руси, что теперь и живых-то не сыщешь, а ты ищешь мёртвых…

Тогда Варвара-Фекла-Кутья хохотнула дико косо остро огнисто и сказала:

— Ты заблудший ц’ыган. Разноглазый бес!.. Ха-ха! Хвалился лошак родом племенем! А я приняла тебя за небесного царя!.. Русские бабы любят инородцев, принимая их за небесного царя! Гойда! Айда! А наши-то мужи все воины все ратники все заступники все в земле уповают зреют лежат ворожат не спешат…

А те, что живы, от смертного вина водки зелья слепого самогона лежат, как мертвые…

Тогда Варвара-вдова сказала:

— У Руси глаза были лазоревые васильковые голубые голубиные… Да

стали огненные погромные кровяные соколиные… Бросался сокол на чужих цыплят… Бросается Русь на чужие народы… И чьи перья кровавые летят?..

Тогда Тимофей-Измигул сказал:

— А еще в странствиях моих я ищу праздника веселья радости светлой на Руси а вижу пианство темное погромное всенародное повальное и насилье разгул гульбу охоту пагубу гон слепой тупой палачей-безбожников.

Ай загуляла Смерть на Руси!.. ай загостилась!.. засиделась! залютовала! заждалась!..

Тогда Варвара сказала:

— До Звезды ничего есть нельзя, и я постилась, но Звезда Рождества уж пришла… Садись, Тимофей-ц’ыган, будем пить самогон за Звезду, будем есть кутью и блины с конопляным маслом и сочники картофельные и яблоки моченые и капусту квашеную томную!..

Тогда Тимофей сказал:

— Первый блин в Сочельник овцам от мора. Давай я отнесу блины овцам твоим Варвара…

Она сказала:

— Нет у меня ни овец ни ягнят…. Кругом я вдова. Гляди — и сарафан мой кумачник ярый от тела моего ярого вдовьего неутоленного рван…

Тогда Тимофей поглядел на неё алчными азиатскими очами младого мужа странного и увидел что тело её еще густое сахарное сметанное снежное как ярое тесто круто яро млечно проливается пробивается прорывается проявляется чрез ветхий бедный сарафан! Аааа!..

И тогда блаженная Фекла-Кутья сомлело сотлело зашептала запричитала запела:

— Тимофей-цыган! Если на Христово Рождество в доме шьют — то слепыш родится! Потому я не зашила свой сарафан… Но какой иглой усмирю зашью я гулливое молочное пуховое тяжкое одинокое вдовье тело свое? А? О?.. Я ведь в крещенских прорубях родного озера Едрово тело свое грешное

блудное купаю ввергаю блюду смиряю, а оно не смиряется!

Тимофей, айда в проруби купаться?..

Там нынче лещ и налимы трутся вьются мечутся раждают икрой разрываются…

И мы с ними потремся в проруби попляшем?..

Айда, азият!.. Русская кровь тебе от матери досталась, а она в проруби просится играючи!..

…Вдова Фекла-Кутья я устал я в холмах с метелью летал…

Вдова вначале ублажи угости накорми обласкай утоли меня…

Вдова а как Богородица в этих лютых полях деревнях будет раждать?

Где будет пеленать?..

Где кормить?..

Где молозиво сливать?..

Где сукровицу рану омывать? оставлять?..

…Русь Ты была вольна колыбель люлька зыбка а стала гроб домовина Христа… да…

Айда! Гой, гульба!..

Тогда!..

Тогда стал Тимофей-Измигул с Варварой-Феклой-Кутьей пить гулять…

Тогда стал пить самогон и есть кутью и блины и сочники картофельные и яблоки моченые…

И стал от самогона сонного кровомутного бредового забывать метель и холмы Руси и деревни темные Её и Звезду Рождества и Богородицу грядущую лелеющую лепечущую лепую девую вдовую в ледяных полях полях полях…

А Она Сошественница была близка а Она блуждая во холомах дивных звездных шла шла шла… А Она к селу Едрово-Голь брела и была близка…

…Господь! где огонь в избе где огонь в душе в Ночь Рождества — там близко близко Богородица прошла!

И долго долго долго след Ея босой алмазный с сукровицею рубиновой по Руси немой петлял петлял петлял!..

Человече! Спящий! Долго долго тлел роился жил ждал уповал сиротский вселенский тот След пока ты спал… Ааааааа…

Но Тимофей-Измигул был весел слеп раздолен разгулен отворен весь пиан пиан пиан

Но Варвара-Фекла-Кутья вдова была пьяна вольна и отворила все телесные врата

…Тимофей Тимофеюшко я порченая меченая дурная юродка я

Я доярка чужих коров а сама нищая как все на Руси нынешней

А я корова чужих мужей быков

А я доярка мытарка чужих гулевых пьяных блудных мужей быков

Ей-ей Господь!

А на Руси нынче все нищие, все чужие друг другу.

Земля, деревья, травы, камни, зверьё — все чужое, все ничье.

Люди все чужие — как мимолетящие осенние хладные облака… Их и потрогать и полюбить нельзя…

Да, Господь мой…