Виктор Солодчук - Совпалыч

— А кто-нибудь воскрес?

— Иван, вы меня удивляете. Конечно, нет.

— Варварский новый обычай. И куда смотрят англичане?

— Обычай отнюдь не новый. Народной традиции убивать своих богов уже не один десяток тысяч лет. Хотя есть исключения. Будда умер своей смертью. Вот красным мундирам и завидно. Скажу по секрету — власти тайно поддерживают движение. Опять же, попрошаек становится меньше. Эти радикалы в последнее время почти не прячутся и даже выделяются из общей массы: носят красные кепки козырьком назад. Якобы, символизирует возврат к истокам.

Я задумался. Нищих в Индии, и в самом деле, много. Они живут в коробках и ящиках, а то и прямо на улице, с утра до вечера выпрашивая у прохожих деньги или еду. Если к их числу прибавить столько же религиозных попрошаек, это становится невыносимым. При возможности я покупаю бродягам еду, но никогда не подам ни копейки тому, кто прыгает вокруг меня с кисточками, свечками, кадилами, книжками и колокольчиками.

— Куда пойдем, Левон? Можно в «Махатму», — спросил я, когда мы вышли из рикши неподалеку от Университета. — Скорее хочется отвлечься от неразрешимых вопросов и поужинать. Или в «Тадж-Махал»?

— И в «Тадж-Махал», и в «Махатму», и в «Пурушу». Предлагаю сыграть в старинную студенческую игру, которая называется «Хали-Гали». Я научился ей в Сорбонне. Надо обойти максимальное количество заведений по кругу, выпить понемногу в каждом и обязательно вернуться в то же место, с которого начали.

Идея показалась заманчивой. Прогулявшись немного по набережной и завернув за угол бесконечного здания музея принца Уэльского, мы выбрали в качестве отправной точки неприметный погребок, расположенный неподалеку от входа в Джахангирскую художественную галерею. Кроме фанерной головы слона со сломанным бивнем, висящей над входом, никакой вывески у заведения не было. Посетители в нём отсутствовали, а внутри было очень жарко.

— По пятьдесят грамм и идем дальше? — спросил Сурьяниан.

Я кивнул и заказал односолодовый «Джон Бетт», который всегда любил за легкий аромат мандарина. Хотя откуда в виски мандарин? Левон сделал то же самое.

— Забыл предупредить, — сказал он после первого глотка, — в игре есть еще одно правило. Мы должны синхронизировать друг с другом вид и количество выпитого алкоголя. То есть пить можем что угодно, но всегда заказываем поровну и одинаковые напитки. Иначе в какой-то момент мы перестанем понимать друг друга. Я такое недавно наблюдал. Кстати, забыл рассказать. Вам просили передавать привет.

— Кто?

— Девушка по имени Кирхен. Помните, такая рыжеволосая, с бородатым спутником?

— Что-то припоминаю, — сказал я как можно более небрежно. — Благодарю, передавайте ей тоже.

— Она уехала позавчера. Куда-то в Гималаи, путешествовать дальше с братом.

— Это ее брат? Непохожи.

— Он какой-то дальний брат, я так и не понял. Презабавнейший малый, доложу я вам. Между прочим, успешный драматург. Его зовут Бари, он специализируется на сценариях триллеров. А в жизни такой комик! — Левон улыбнулся. — Мы поначалу держали дистанцию, но потом сошлись. Скучно, вы понимаете. Вот с ними, кстати, в последний раз здесь и гуляли. Сколько этот Бари знает песен — уму непостижимо. За один вечер он спел их штук двадцать. Все уже и не помню. Точно было — «Так проходит время», «Мисс Отис извиняется», «Люби или вали», «Любимый вернулся» (поет он, кстати, как мужские партии, так и женские), «Снова влюблен», «Сладкий и вкусный» — все мои любимые песни. Не О’Брайен, конечно, но все равно душевно.

— А она?

— Иногда ему подпевает, но чаще слушает. Вообще, разумное существо: когда я предупредил, что следует пить одинаковые напитки, она так и сделала. Зато братец ее — это что-то. Еще по пятьдесят грамм, Ваня? Теперь я заказываю. Так вот, Бари посмеялся, не внял, и все время принципиально заказывал другое. Ну и не дошли мы еще до Хоми Моди, как он уже понес полную околесицу. Сначала мы, по крайней мере, слова разбирали, хотя найти смысл было сложно. Но потом вообще перестали понимать, на каком языке он говорит! Пожалуйста, два «Леприконса», — последние слова были адресованы официанту.

Под красными лучами внутреннего смущения, образ Кирхен медленно проявился в темноте лаборатории моего сердца. Она, без сомнения, постарше Любы. Эта не станет писать открыток с ангелами. А напишет — не отдаст. Кого же из них я люблю? И люблю ли я вообще кого-то? «Леприконс» оказался напитком пожестче предыдущего. Бармен, улыбавшийся во все зубы из-за стойки, не внушал доверия, и я попросил Левона:

— Давайте отправимся в более приличное место. Я голоден, но здесь не рискнул бы ничего заказывать.

— Отлично, пойдемте в «Тадж-Махал». Только подождите минуту, я скажу пару слов бармену.

По легенде, отель «Тадж-Махал» был открыт в 1903 году человеком, которого не пустили в соседний «Уотсон», потому что кожа человека не была белой. Вскоре из-за комплекса неполноценности, или наоборот — из чувства превосходства он построил мраморный дворец с видом на залив.

— Здесь живут махараджи, гангстеры и сотрудники международных гуманитарных организаций, — заметил Левон. — Поэтому накормят неплохо. Только давайте не забывать, что это не последнее заведение на сегодня.

Подсвеченная роскошь отражалась в водах залива. Мы вошли в стеклянную дверь, распахнутую обходительным швейцаром, и оказались на сверкающем мраморном полу, в центре которого была инкрустирована роза ветров. Сопровождаемые служителем, который выглядел как брат-близнец бармена из предыдущего заведения, мы поднялись по лестнице на второй этаж.

— Какую кухню вы сегодня предпочитаете? — поинтересовался Сурьяниан. — Французскую? Японскую? Итальянскую?

— Мне бы быстро перекусить чего-нибудь. И можно отправляться дальше.

— Друг мой, в отеле восемь ресторанов и одиннадцать баров. Даже если мы будем здесь гулять до утра, то сможем нигде не задерживаться дольше ста грамм. Но если хотите быстро покончить с голодом, рекомендую «Афанасия Никитина». Вы как к русской кухне относитесь?

— Деликатесы любой национальной кухни за границей готовят вкуснее, — ответил я. — Непонятно почему так, но факт неоспоримый.

Быстро покончив под звуки балалайки с похлебкой из белых грибов, я наколол на вилку тугой соленый груздь и поднял рюмку.

— Левон, вы обещали рассказать о горе Кундун. Что вы о ней знаете?

— Я там был.

Он залпом выпил рюмку, поморщился, но не закусил. Помолчав некоторое время, продолжил:

— Я был там десять лет назад.

Пока готовились моя котлета по-киевски с ананасом и пряная утка в ежевичном соусе для Левона, мы закусывали померанцевую водку жареными баклажанами с чесноком, зеленью и сыром, домашним салом с горчицей и квашеной капустой с клюквой. По утверждению моего друга, условие одинаковых заказов распространялось только на алкоголь.