Софья Ролдугина - Кофе с привкусом вишни

Лишь оказавшись в автомобиле, я перевела дух.

Отражение Лайзо в стекле усмехнулось.

— Вы что-то желаете сказать, мистер Маноле? — самым светским тоном поинтересовалась я.

— А что, нельзя? — заулыбался он, как нахальный трущобный мальчишка.

— Так поделитесь со мною, — кивнула я чопорно, хотя в груди у меня закипал смех.

— Я просто вдруг засомневался, когда женщины опаснее: когда они пылают жаждой мести — или когда просто помочь хотят?

— Когда они не знают меры, — серьёзно ответила я, пусть вопрос и был шуточным. И продолжила уже без театральных интонаций: — Лайзо, скажи, ты видел… его?

"Железная Минни" нырнула в туман на узкой боковой улочке; если раньше белёсую дымку немного рассеивал свет, то теперь, под крышами, она стала совершенно непроглядной.

— Нет, — качнул головой Лайзо. — Письма забирает его экономка. Больше дома никого, слуг маркиз отпустил, даже повара.

— Так волк ещё и голодный, — пробормотала я и улыбнулась.

— Что? — вздёрнул брови Лайзо, оглядываясь, но я не ответила и повернула голову к окну.

Взгляд увязал в мутном киселе тумана — и моя решимость тоже.

Впрочем, до особняка Рокпортов мы добрались достаточно быстро, чтоб не набраться по пути лишних сомнений, как ткань по такой погоде вбирает влагу. Лайзо привычно остановился почти у самых ступеней, открыл передо мною дверцу автомобиля и помог подняться по скользкому крыльцу. В особняк нас впустила сухощавая экономка… миссис О'Дрисколл, насколько помню. Никакое воспитание не помогло ей скрыть клокочущее внутри яростное недовольство; мне достался воистину обжигающий взгляд, а при виде лётчицкого свитера и чёрных волос у неё и вовсе дёрнулась бровь.

— Подождите в автомобиле, мистер Маноле, — попросила я негромко, не глядя на него. — Я не задержусь надолго. Миссис О'Дрисколл, будьте так добры, проводите меня в библиотеку. Полагаю, лорд Рокпорт именно там.

Мои доброжелательные интонации, похоже, ещё сильней рассердили экономку, однако она сумела справиться с собою и ответить сдержанно.

— Боюсь, это невозможно, миледи. Милорд сегодня никого не принимает.

— О, это не вам решать, — парировала я с улыбкой, проходя в холл. — Моё пальто немного промокло, как досадно… Нет, трость я оставлю, благодарю вас.

Миссис О'Дрисколл ничего не говорила, следуя за мной тенью, но её неодобрение довлело надо всем, как нечто весомое, материально ощутимое. Избавившись от пальто и зажав в одной руке трость, а в другой — письмо, я решительно направилась к библиотеке. Полутёмные анфилады и галереи тянулись бесконечно; наконец показалась знакомая дверь. Экономка как-то непостижимо ловко проскользнула передо мною — движением, которое можно было бы ожидать от Лайзо или на худой конец от Эллиса, но никогда — от чопорной, сухой женщины. Она занесла руку, коротко постучала и, дождавшись ответа, вошла.

На меня дохнуло густым, терпким ароматом восточных благовоний.

— Если это снова письмо, положите его на столик, Клара, — послышался усталый голос. — Пожалуй, я отвечу немного позже… Клара?

Вероятно, дядя Рэйвен действительно очень устал, если он только через целых четыре моих шага заподозрил неладное и полуобернулся в кресле.

Наши взгляды встретились.

— Боюсь, это не она, — улыбнулась я одними губами.

— Миссис О'Дрисколл, выйдите, — произнёс маркиз, коротко посмотрев на экономку. Она сразу же подчинилась, бесшумно прикрыв за собой дверь. — Признаться, дорогая невеста, я никак не ожидал увидеть вас.

— Я тоже не думала, что так скоро приеду. — Сжимая трость, я прошла ещё немного вперёд и села в кресло напротив него, затем протянула конверт. — Прочтёте?

Дядя Рэйвен лишь мгновение помедлил, прежде чем вскрыть его, и погрузился в чтение. Несколько минут я наблюдала, пожалуй, впервые за всё время — не таясь и не отводя из деликатности глаза, когда он замечал мой пристальный взгляд.

Похоже, что маркиз действительно вознамерился этот день провести дома. По крайней мере, он изменил своим привычкам, выбрав вместо строгого по-военному костюма — тёмно-синий кашемировый халат с атласной подкладкой. Сибаритски роскошные кисти пояса спускались едва ли не до колен. Халат был слегка распахнут у ворота, и под ним виднелась чёрная рубашка. Длинноватые брюки ложились на расшитые шёлком домашние туфли — настолько не подходящие к остальному, что я приняла бы их за неудачный подарок, если б только не знала, какую страсть дядя Рэйвен питает к вещам из Бхарата. Например, к благовониям, которыми пропиталось всё в библиотеке — от книг на полках до кашемирового домашнего халата.

Маркиз Рокпорт, глава Особой службы и верный слуга Короны, очень устал.

Это было заметно — по тому, как неловко он держал письмо; по чётче обозначившимся линиям на лбу, между бровями, и по заострившимся скулам. Светло-карие, в желтизну, глаза его блестели сильнее обычного, как у простуженного человека. Но подбородок был, как всегда, гладко выбрит, а ногти аккуратно подстрижены: маркиз не терпел небрежности — даже при болезненном утомлении, даже в самом мрачном расположении духа. И в свой единственный свободный день он предпочёл бездумной лености уединение в библиотеке с книгами.

Дядя Рэйвен был… деятельным? Полным сил?

Странно, что прежде мне это не приходило в голову.

Я всегда видела его строгим, скучным, излишне тревожащимся за меня и старомодным. И не задумывалась о том, что зачастую его поверхностные суждения о моих делах и устремлениях проистекали из того, что он слишком много сил уделял чему-то другому. Я видела в нём немолодого человека из поколения моего отца, а ведь маркиз… Святые Небеса, он был всего лишь на пять лет старше Эллиса!

А как долго он уже возглавлял Особую службу?

Чем ему приходилось заниматься, ограждая Корону от опасностей?

И сколько своего драгоценного времени и сил он потратил, чтобы обеспечить мою безопасность? Или убрать из газеты очередную слишком рискованную статью о молодой графине Эверсан? Я столь многого не замечала, а ведь дядя Рэйвен не без причин стал именно таким; судьба куёт характер — и привычки. Мне следовало бы понять это раньше…

— Правильно ли я понимаю, что вы изложили список своих возможных дел на неделю? — прервал мои размышления вопрос.

Дядя Рэйвен улыбался.

— Нет, — со вздохом призналась я. — Боюсь, мне придётся признаться кое в чём, не подобающем леди. Это мои дела на завтра.

— Гм… У вас каждый день настолько насыщен?

— К счастью или к сожалению — да.

— И так выглядит ваше расписание с тех пор, как умерла леди Милдред?

Я очень стойко вынесла его кошмарное "умерла", не вздрогнув и не отвернувшись, но в груди похолодело.

— Нет. Раньше было гораздо тяжелее. Мне многому пришлось учиться самой. Мистер Спенсер — прекрасный управляющий, и я ему благодарна. Однако он не мог знать все ответы, и не всякий вопрос я могла ему задать.