Арина Полядова - Царская дочь

Катя с удовольствием взяла бы её к себе, Раиса Михайловна была близким ей человеком. Но проблема – в её муже Максиме: он безобразно пил. А Раиса Михайловна хоть и не встречала его лично, но очень уважала, он же – мужчина! Хоть она с детства и бунтовала против горских законов, кровь-то не вытравишь!

После припадочной сестры Юлии Дружининой, по нескольку раз на дню прибегавшей с другого конца города проверять чистоту, которую сама она никогда не соблюдала, Раисе Михайловне пособила сестра Светлана Михайловна Явлинская, мать брата Валеры, элиты церкви, администратора группы «ВКонтакте» их дома молитвы . У неё было трое детей, младшие – успешные: у Валеры – фирма по ремонту компьютеров, у Вали, налоговички, машина и коттедж в процессе постройки. И только самый старший, Саша, никчёмный пьяница.

Вечно улыбающаяся, как дебилка, сестра Светлана Михайловна жила в апартаментах Валеры, но прописана в комнатушке сына-алкоголика. За комнату никто не платил, и вырос долг в девяносто тысяч. Сашу отправили в санкт-петербургский ребцентр, а комнату сдали сестре Раисе Михайловне как «богатой» ипэшнице – гасить коммунальный долг.

Жизнь в Сашиной коммуналке оказалась не слаще отдельной квартиры сестры Дружининой. Михайлова, на свой страх и риск, приглашала её к себе, но пастор церкви Анатолий Александрович переезд строго запретил: раз сестра Раиса взялась выплачивать долг сестры по вере, то должна исполнить обещание! И она, такая бунтарка, послушалась!

В выходной Раиса Михайловна сломала в коридоре плечо, и эта травма выключила её из активной жизни на три месяца. Другая дорогая сестра, Татьяна Борисовна из Камволина, выдурила свою соседку, девяностодвухлетнюю бабку, заставив переписать на себя квартиру. В следующие дойные коровы она усмотрела себе сестру Раису Михайловну.

Пастор Анатолий Александрович, по словам Раисы Михайловны, поимел большую обиду, что эта квартира досталась не ему.

И как подгадало! Сестра по вере ломает плечо, и «получившая от Бога» чужое наследство берёт её к себе, сначала бесплатно.

Раиса Михайловна, военный врач-хирург, уже лет двадцать торговала женской одеждой, и у неё на съёмной квартире было много-много тряпок, и надо было помочь ей всё это собрать.

– Катенька, подними, пожалуйста, диван. А вот давай сюда шубы, а то Саша пропьёт, – с издёвкой сказала сестра Раиса Михайловна.

И Катя с содроганием подумала: и о Максиме она скажет то же самое!

– Что это за зверь?

– Хорёк. А вот, Катенька, возьми, это очень хорошее финское пальто. И это возьми, это очень хорошая турецкая дублёнка.

И Михайлова вынесла во двор два своих тюка, и три хозяйкиных. Они вызвали такси и поехали в church, где как раз проходило женское молитвенное служение .

Ради трудоустройства в храм Божий Михайлова надела под длинное белое пальто дорогое платье, тоже подарок Раисы Михайловны. Сделано в Кыргызстане, прекрасная ткань, синие и красные цветы на чёрном поле, подкладка, но… длина подкачала. На груди модный квадратный вырез, а на юбке рюшка. И тонкое слишком для осени.

Они приехали в church, когда женщины уже закончили молиться. Сестра Татьяна Борисовна коршуном накинулась на свою курицу, несущую золотые яйца. Раиса Михайловна тихо спросила: «Есть на хлеб?» – и сунула пятьдесят рублей.

– Ой, девочки, – вздохнула она, – нам надо здесь кассу взаимопомощи, что ли, организовать. Если кто-то работу потеряет или заболеет. Хоть по сто рублей. А то я теперь три месяца торговать не смогу, а как мне снимать? Ждать никто не будет, людям деньги нужны!

Она переживала за хозяев, людей далеко не бедных, что они не получат её денег!

– Надо помолиться за Раечкино исцеление! – заслащавила сестра Ольга Михайловна. – Господи, за что же такое Раечке, она же всегда нас всех кормила, всегда заботилась…

И лишь одна Михайлова знала, почему: сестра Раиса Михайловна планировала под Новый год спалить машину одного брата по вере. Тачка – ерунда, старая гнилая «восьмёрка», просто дорогой брат ей очень дорожил. Она слышала этот разговор:

«А как же камеры?» – спросила сестра Маша Лизкина.

«Так я оденусь бомжихой! Рот на замок, и всё! Он же за день напашется на свои кредиты, устанет… Лучше бы дом ему спалить, но тогда сразу поймут, что это – ты…»

Самой загадочной личностью в церкви был брат Гена. После развода он жил монахом. Но Раиса Михайловна его аскетизм опровергла:

«Я тебе сейчас скажу: он Машу иногда потрахивал. А раз она не крещённая, то ему нельзя было на ней жениться! Она крещение вместе со мной принимала, только он всё равно на ней не женился! И Маша перестала ходить в церковь!»

И Раиса Михайловна, как истинная горянка, решила отомстить за «честь сестры». Михайлова читала у Фазу Алиевой, как женщины-аварки пошли с кинжалами на соседний аул и отомстили за оскорблённую вдову. А Раиса Михайловна – чеченка из тейпа малхистинцев.

Михайлова не думала, что Бог, даже сектантский, был на стороне Гены. Просто Он решил предотвратить преступление. Ведь горе тому, от кого придут соблазны. Такому человеку лучше бы не родиться, а повесить себе жёрнов на шею…

Михайлова всё хотела взять в столовой, где бабы сейчас молились, домой чаю. Пришлось пойти на хитрость. Она побежала в «трапезную» искать свою уже потрёпанную сумку от “Savage”, где и ухватила горсть пакетиков. Хороших, «Бета», сегодня не было, один «Ришар». А потом сумка-кошелёк «нашлась» на подзеркальнике!

Как же она рисковала! В сумке паспорт, она же хотела на работу устроиться! Лишиться документов во имя дешёвых чайных пакетиков! Михайлова не доверяла этим чёртовым бабам: да, копейку они и вправду не возьмут, но недвижимость – обязательно!

Раиса Михайловна с Борисовной снова взяли такси и уехали в Камволино, а Михайлова пошла пешком домой три с половиной километра. Всё это происходило в бывший государственный праздник – День Конституции СССР. Было очень холодно, небо нахмурилось, набрякло, и упал первый злой снег, который тут же растаял.

За ней увязалась Ольга Михайловна, слащавая пожилая сестра. Её квартира в закладе у банка, дочь пила и била мать, и Ольга Михайловна колобродила по ночам вокруг дома. Никто из церкви в такие моменты не давал ей приюта.

– Мне всё звонят из банка, Катечка, и спрашивают: неужели она всё никак не может устроиться на работу? Да, говорю, не может, ей пятьдесят лет, кто её возьмёт? И она всегда была у меня блюдоносицей! Мне, Катечка, нужен кордиамин, но он стоит 176 рублей, и я беру для своего сердечка боярышник, капельки всего по пятнадцать рублей…

***

Вечером Михайлова расклеивала объявления о сдаче комнаты. К ней обратился нетрезвый мужчина, хорошо одетый, в капюшоне, – стало очень холодно: