Александр Кузнецов - Купина

Как жаль, что эта красота загорожена с двух сторон нелепыми казенными корпусами-казармами! Недавно один из реставраторов предложил сделать прилегающие к храму крыши корпусов покатыми и тем самым открыть остальные две стороны верхней части собора, украшенные изразцами.

По сути дела, возведенное при Алексее Михайловиче Измайлово триста лет шло к своему упадку, и только в наши дни благодаря усилиям советских реставраторов возродилось вновь.

В XVIII веке Измайлово стояло заброшенным и запущенным. Некоторое оживление намечалось здесь лишь в тридцатых годах, когда сначала Петр II, а затем Анна Иоанновна восстановили зверинец и устраивали охоты. В 1767 году мимо Измайлова проезжала Екатерина II и, заинтересовавшись стариной, приказала остановиться. Увидев печальное состояние древней вотчины Романовых, императрица повелела навести порядок, «при церкви Иосафа и на башне растущие деревья очистить и ветхости при той церкви починить» [57] Чиняков А. Архитектурные памятники Измайлова. — Архитектурное наследство. М., 1952. Т. 2. .

Но дело кончилось тем, что с церкви Иосафа сняли резные белокаменные фронтоны и гребешки, сломали обходную паперть вокруг алтаря. Запустение продолжалось. Известно, дом без хозяина — сирота. А Измайлово стояло без хозяина около ста пятидесяти лет. О состоянии его красноречиво говорит картина А. Дюрана (1839 г.). Мостовая башня на ней поросла деревьями, один крест покосился на Покрове, другой упал вовсе, по углам собора у алтаря и крыльца выросли березки. На моей памяти они вырастали на Мостовой башне и на воротах Государева двора за несколько лет.

В тридцатых годах XIX столетия Измайлово решили отдать под Николаевскую военную богадельню, а перестройку его поручили архитектору Константину Андреевичу Тону. Из старых зданий остаются взятый в объятия корпусами казарм Покровский собор, церковь Иосафа Царевича, Мостовая башня, восточные и западные ворота Государева двора да церковь Рождества Христова в селе Измайлове. Профессор К. А. Тон (впоследствии академик), проектировавший строительство, не задумываясь пожертвовал двумя крыльцами Покровского собора и изразцовыми закомарами над ними. Собор был безнадежно испорчен. Вообразите только это устремленное ввысь величественное сооружение, одиноко стоящее на самой высокой точке острова!

Архитектор Константин Андреевич Тон, немец по происхождению, построил в Москве немало. Достаточно назвать хотя бы Кремлевский дворец и самый большой собор России — храм Христа Спасителя, который строился почти полвека. Храм служил памятником Отечественной войны 1812 года, и указ о его построении был издан в том же памятном году. В 1837 году заложили фундамент, а освящение и открытие храма состоялось только в 1883 году. Величественный собор вмещал в себя десять тысяч человек, был украшен скульптурой Клодта, живописью Васнецова, Нестерова, Сурикова, Верещагина, Семирадского, а на белом мраморе его стен можно было прочесть все Манифесты Отечественной войны 1812 года и описание всех ее сражений. С какой радостью и гордостью водили бы мы туда наших гостей! Но его нет. Безвозвратно утрачен. Теперь уже никто не станет отрицать, что подобное отношение к памятникам русской архитектуры было, мягко говоря, ошибочным.

Строительство храма Христа Спасителя занимало, практически, всю жизнь К. А. Тона, хотя, кроме этого замечательного здания, им было построено и многое другое — культовые здания в Царском селе, в Петербурге, в Новгороде, в Саратове; гранитная набережная Невы со сфинксами напротив Академии. Сфинксов привез из Александрии А. Н. Муравьев. Много построил К. А. Тон, и построил хорошо, но казармы Измайловской военной богадельни получились безрадостные, казенные. Ничего не поделаешь — это нравилось Николаю I, заказавшему проект богадельни.

Долгое время не удавалось найти никаких сведений о жизни ветеранов в Измайловской, или как ее тогда называли — Николаевской, военной богадельни. Наткнулся я на них совершенно случайно в материалах Капитула Российских орденов. Каждый российский орден (их было всего восемь) занимался благотворительностью. Например, кавалеры ордена святого Андрея Первозванного, высшего ордена России, имели под своим попечительством воспитательные дома и содержали их на свои средства. На содержании ордена святой Екатерины существовали училища для девиц и Мариинский институт. По окончании этих заведений девицы получали от ордена «приданый капитал». Кавалерам же ордена святой Анны I и III степеней вменялось в обязанность попечительство над всеми больницами, а над богадельнями шефствовали кавалеры ордена святой Анны II степени. Из Капитула Российских орденов на строительство Измайловской военной богадельни поступали немалые деньги. А именно:

«1838 г. На устройство в г. Москве Измайловской Военной богадельни 553364 рубля.

1840 г. На тот же предмет 500000 рублей.

1848 г. На окончательное устройство Измайловской Военной богадельни 50000 руб.

1852 г. На тот же предмет 40000 руб.

1852 г. Военному министру на содержание Измайловской Военной богадельни 98405 рублей.

1859 г. «На содержание Измайловской военной богадельни 35500 рублей» [58] Из летописи Капитула орденов. Спб., 1897. .

Строительство Измайловской военной богадельни началось в 1839 году и окончилось через десять лет. 12 апреля 1849 года она была торжественно освящена. Богадельня предназначалась для неимущих инвалидов Отечественной войны 1812 года, персидской и турецкой войн двадцатых годов прошлого столетия.

К моменту ее открытия здесь содержалось 432 человека, в том числе шестнадцать штаб-офицеров и обер-офицеров. Были тут ветераны Семеновского, Преображенского и Измайловского полков, жили и моряки. Они отнюдь не были инвалидами в нашем современном понятии, в большинстве своем это были здоровые, но не молодые люди. Ведь служили в солдатах тогда 25 лет, а набирали их из крепостных крестьян. В сорок пять — пятьдесят лет семью в деревне заводить поздно, хотя, бывало, и заводили. Но возвращаться в деревню к барину никому не хотелось. Вот и устраивались бывшие солдаты на службу сторожами, дворниками, кучерами, называясь инвалидами. Или шли в богадельню. Не отдыхать на всем готовом, а работать по мере сил.

Жили довольно тесно. Офицеры, например, проживали в одной большой комнате с перегородками для каждого. Для нижних чинов устроили одну столовую, для офицеров — другую, отдельную. Кормили по тем временам неплохо:

«Пища эта состоит на каждый день для офицеров к обеду из четырех блюд: щи, или борщ, или суп, холодное, жаркое и пирожное, а в воскресенье и праздничные дни по рюмке водки и пирожки, — на ужин 2 блюда и каждый день поутру и ввечеру чай с булкою; а для нижних чинов из трех блюд: щи, или борщ, или суп, в скоромные дни с полфунтом говядины, которая под соусом подается вместо холодного, и затем каша гречневая или пшенная с маслом, а в ужин два блюда; в воскресенье же и праздничные дни по рюмке водки и по пирогу с начинкою, и каждый день поутру по кружке сбитню с хлебом».