Борис Камов - Рывок в неведомое

Командир отряда, куда попал Никитин, оказался не пригодным к военному делу. И к тому же выяснилось, что он трус. Отряд, который насчитывал триста человек, был на краю гибели. Радиосвязи с Большой землей партизаны не имели: разбило рацию. Просить или ждать замены не было возможности. И тогда Павел Михайлович — при поддержке партизан — сместил командира, взял командование на себя и спас отряд.

Как тут не вспомнить, что той же осенью 1941-го Аркадий Петрович Гайдар, корреспондент «Комсомольской правды», попал в похожий партизанский отряд на Украине, под Каневом. Тамошний командир, секретарь местного райкома партии, тоже ничего не смыслил в военном деле, неохотно брал к себе окруженцев и никому из прибившихся к нему опытных командиров, даже в высоких чинах, не доверил командирской должности.

22 октября 1941 года партизаны понесли жестокое поражение в бою у лесопильного завода. Гайдар прикрыл пулеметным огнем отступление товарищей и помог спасти отряд. После боя командир предложил... отряд распустить и «уйти в подполье». Гайдар, который пользовался непререкаемым авторитетом, особенно после того как проявил мужество и стойкость в проигранном бою, сказал: «Нет!»

Авторитет же командира после такого предложения упал до последней черты. Партизаны стали объединяться вокруг Аркадия Петровича. Было очевидно, что командиром в ближайшее время станет он. Только нужно было уйти из этих мест, где прежний командир по привычке считал себя хозяином.

Однако накануне ухода, на рассвете 26 октября, Аркадий Петрович погиб...

А Павел Михайлович Никитин прожил еще много лет. В 1967 году за активное участие в гражданской войне, в том числе и в борьбе против Соловьева, он был награжден орденом Красного Знамени.

Автор этой книги, несмотря на разницу в возрасте, много лет дружил с Павлом Михайловичем. Десятки страниц непростой повести, которая сейчас перед вами, написаны с его слов.

В туеске Голиков нашел баночку с медом, круг копченой колбасы, зачерствевшие пироги с черемухой и письмо от Аграфены. Она сообщала, что Митька совершенно спился и потому Гаврюшку она пока забрала к себе.

Гаврюшка, писала она дальше, пьет чай из его, Аркадия, кружки, утром обливается холодной водой или ныряет в Июс и вообще все делает, «как Голик». Еще Аграфена спрашивала, не голодно ли ему, а то они с Гаврюшкой привезут ему еды. Тем более что мальчишка ждет писем и рвется в Красноярск.

Взволнованный такой любовью и заботой, Голиков тут же написал им обоим, что вспоминает их каждый день, возить ему ничего не надо, потому что его посылают в Москву. Однако при первой же возможности он приедет в Форпост.

В Форпост Голиков не вернулся и Аграфену уже никогда не видел. А Кожуховская продолжала его помнить. И чем больше проходило времени, тем ярче представлялись Аграфене те месяцы, когда в ее доме квартировал начальник 2-го боевого района, которого она по привычке продолжала звать Аркашкой.

Кожуховская еще раз вышла замуж, но и этот брак не принес ей детей. И вскоре она опять осталась одна, продолжая жить и работать в том же Форпосте, который стал называться станица Соленоозерная и превратился в совхоз имени Буденного.

Внезапная перемена в ее жизни произошла в конце 60-х годов, когда к ней в дом нагрянули тимуровцы-следопыты из школы № 16 города Черногорска. Они собирали сведения о жизни и службе комбата Голикова. От них Аграфена Александровна впервые узнала, что бывший ее квартирант стал писателем, героически погиб на войне и награжден посмертно орденом.

Выяснилось, что кинокартину «Тимур и его команда» Кожуховская видела и некоторые книги Гайдара читала. На воротах домов в бывшем Форпосте были прибиты ребятами тимуровские звезды. Но все это она никак не связывала со своим бывшим жильцом.

Адрес Аграфены Александровны Кожуховской ребята из школы № 16 подарили автору этой книги.

Осенью 1966 года я надолго застрял в Ужуре. Раскисли после дождей дороги. Не ходили рейсовые автобусы. Ужурский райком партии пошел мне навстречу и предоставил самосвал, чтобы я доехал до Форпоста, повидал Кожуховскую и на том же самосвале вернулся.

Аграфене Александровне в ту пору шел восемьдесят второй год. По лицу ее было видно, что она прожила долгую и трудную жизнь, но оставалась деятельной и неутомимой. Всю работу по дому делала сама. И про Голикова рассказывала с такой теплотой и с таким количеством подробностей — что ел, что больше всего любил, о чем расспрашивал и про что рассказывал, — будто Аркадий Петрович съехал с ее квартиры не полвека назад, а всего лишь на прошлой неделе.

Магнитофон я останавливал только для того, чтобы поменять кассету. Несмотря на долгую дорогу, мы с водителем отказались от обеда и даже от чая: дорожили каждой минутой пребывания в этом доме. Рассказ Кожуховской был ценен втройне: она знала и помнила Голикова, погибшую Настю и — чем ошеломила в тот день и меня — самого Ивана Соловьева. Она даже показала из окна то место, где когда-то стоял его дом.

А потом Аграфена Александровна послала какого-то мальчонку за «дядей Ваней». И явился Иван Алексеевич Кожуховский, ее племянник. Он-то и рассказал мне всю историю молодежного театра, где был у Голикова правой рукой.

В 1978 году, когда вышел фильм «Конец «императора тайги», Аграфене Александровне было 93 года. Она жила в доме для престарелых, сохранив ясность мысли и твердость памяти. Она еще успела увидеть кинокартину о поединке Голикова с Соловьевым.

Роль Аркадия Голикова исполнил Андрей Ростоцкий, которого пригласили сняться в картине, когда он еще заканчивал ВГИК. А квартирную хозяйку Голикова сыграла решительная и красивая Дана Столярская.

Добавлю, что в Хакасии этот фильм видели все от мала до велика, потому что до сих пор там не прекращаются споры о Голикове и Соловьеве.

Но вернемся к нашему рассказу.

В письмо Аграфены был вложен неровный клочок бумаги. «Голек, — прочитал Аркадий Петрович, — я па тибе сильна скуцяю. Гаврюша».

Но Гаврюшку Голиков тоже ни разу больше не увидел. Лишь много лет спустя внезапно мелькнул Гаврюшкин след. Случилось это в 1937 году.

Большая группа советских писателей возвратилась из Испании, где шла гражданская война. На стороне республиканцев сражались тысячи антифашистов — добровольцев из разных стран, в том числе из Советского Союза. И один из писателей рассказал о подвиге лейтенанта Григо (все добровольцы сражались в Испании под псевдонимами).

...Наш танк был подбит фашистами и остался на нейтральной полосе. Франкисты прекратили обстрел машины, рассчитывая взять экипаж в плен. На выручку отправился другой танк, под командой лейтенанта Григо. Под огнем нескольких пушек, то и дело меняя направление, чтобы сбить с прицела артиллеристов противника, танк лейтенанта Григо остановился в трех метрах от подбитой машины. Лейтенант выполз из нижнего люка, накинул петлю троса на крюк поврежденного танка, вскочил на броню и крикнул: «Давай!» Машины, отстреливаясь, поползли в сторону позиций республиканцев.