Эдвард Резерфорд - Русское

Но маленькая Марьюшка не могла уснуть.

Каждый вечер она выскальзывала из дома, чтобы постоять на берегу реки в темноте, наслаждаясь, возможно, последними минутами жизни. Как обычно, стояла она неподалеку от деревни, глядя на север.

Несмотря на духоту, тучи начали рассеиваться. Тут и там в ночном небе появлялись просветы со звездами, словно для того, чтобы осветить ей путь.

У русских такие ночи называются «воробьиными». Бесшумные зарницы вспыхивали так, словно весь горизонт был охвачен белым пламенем, и казалось, что вся земля, какой бы бескрайней она ни была, вся великая равнина – от арктических пустынь до жаркой степи, – словно единое нераздельное целое, созерцает это сверкающее великолепие.

Как красиво, подумала девочка. И ей пришло на ум, что так земля прощается с ней.

Прошел час. Она все еще не спала. Затем другой. Третий.

И тут со стороны Русского, быстро скользя по воде, подплыла лодка. Мальчишка бежал со всех ног.

– Идут, идут! – верещал он. – Солдаты!

Марьюшка повернулась и бросилась к деревне.

Андрей и Павло заблудились. Старый казак был уверен, что Русское – где-то внизу, по течению реки, но за долгие годы он запамятовал, где именно. Только ближе к ночи сын и отец наконец сдались и решили разбить лагерь.

За час до рассвета они внезапно проснулись, их разбудили голоса и топот ног, раздававшийся где-то поблизости.

В мгновение ока оба исправных казака были на ногах и при оружии. Андрей кинулся к лошадям, успокаивая животных, чтобы те не заржали. Павло наблюдал и слушал.

Звуки доносились с другого берега. В темноте маршировали солдаты. Двое, по всей видимости офицеры, негромко разговаривали между собой. В ночной тишине их голоса хорошо разносились по воде.

– Однажды мне уже приходилось с этим сталкиваться, в Ярославле, – донеслись до него слова одного из офицеров. – Главное – захватить их до света. Вся деревня будет наша еще до того, как они сообразят, что происходит.

Солдаты строем шли вдоль реки. Павло предположил, что их человек сорок – пятьдесят. Он подождал, пока они отойдут подальше.

Нельзя было терять ни минуты. Должно быть, деревня совсем рядом.

Казаки быстро оседлали лошадей и поскакали вперед.

– Поедем по этому берегу, опередим их и тогда переправимся, – сказал Андрей. Не так-то легко было быстро двигаться в темноте. Войска уже миновали городок Русский, когда до него добрались два казака. Они увидели мальчонку, который, заметив солдат, поплыл вниз по течению в маленькой лодке.

Даниил шел от дома к дому, обходя всех жителей деревни.

Они выходили в густую предрассветную тьму, немного смущенные, явно испуганные, некоторые кутались в армяки, пытаясь унять озноб, как им казалось, от утренней прохлады.

Даниил спокойно заходил в каждый дом, будил главу семьи и тихо говорил:

– Пора.

Марьюшка стояла внутри избенки, в которой они жили, наблюдая за матерью. И хотя всю эту теплую ночь она ходила в одной льняной рубашонке, теперь ее тоже била дрожь, с которой она не могла совладать.

Арина спокойно и быстро надела платье, сунула ноги в бесформенные лапти. На плечи накинула теплый платок. Другим – повязала голову. Затем провела рукой по бедрам, это движение делала она всякий раз перед тем, как отправиться в церковь.

Сегодня, правда, она сделала еще кое-что.

Медленно, в глубокой задумчивости Арина взялась за левое запястье, на котором всегда носила золотой браслет. Это была красивая вещь с большим аметистом, и Марьюшка знала, что мать очень дорожила этим украшением. Но теперь она осторожно сняла браслет и положила рядом с печью.

– Что ты делаешь? – шепотом спросила Марьюшка.

Арина тепло улыбнулась ей.

– Это, Марьюшка, мирское, – мягко сказала она. – А мы отправляемся в Царствие Небесное.

Затем Арина неслышно пошла в угол комнаты и вернулась с маленьким кувшином.

Марьюшка видела, как ее мать с другими женщинами недавно ходили в лес и несколько часов спустя принесли какие-то необычные ягоды. Потом еще несколько часов что-то варили в одной из изб. Домой Арина вернулась с маленьким кувшином, но не рассказала Марьюшке, что это было.

Теперь мать налила из кувшинчика в деревянную чашку что-то темное и дала ей:

– Выпей, дочка.

– Что это?

– Пей, не спрашивай.

На вкус жидкость казалось странной. Какой-то горький сок.

Арина внимательно смотрела на Марьюшку:

– Сейчас, голубка, дрожь уймется.

– Другие дети тоже это пьют?

– Да, голубка моя. Да поди и не только дети.

В русских лесах растет множество разных ягод. И некоторые имеют необычные свойства. Из таких и готовили раскольники свои опойные зелья, уменьшающие восприимчивость к боли.

Они вышли на улицу.

Теперь все жители деревни выходили из своих домов и молча направлялись к церкви. Марьюшка оглядывалась вокруг, но никаких солдат не было.

У церкви мужики устанавливали лестницы. Марьюшка видела, что отец примечал каждого приходящего, пока все собирались.

Несколько минут они ждали. Даниил и трое стариков обошли дом за домом, чтобы убедиться, что все в сборе. Вернулись они с суровыми лицами, и Марьюшка заметила, как отец подал кивком знак.

Время пришло.

Молча, медленно жители деревни стали взбираться по лестницам в церковь. Они с матерью стояли в последних рядах. Девочка оглянулась. Солдат по-прежнему не было.

Пятеро мужчин остались снаружи. Четверо из них должны были по сигналу поджечь солому в подклети. Затем быстро взобраться по лестницам, втянуть их внутрь и накрепко запереть дверь. Просмоленная, набитая соломой церквушка вспыхнет в момент, и царским войскам ничего не останется, как только смотреть на это жертвоприношение.

Пятый мужик, дозорный, поднялся на крышу. Он должен был подать сигнал.

Почти все жители деревни уже были внутри. Настала очередь Арины и Марьюшки.

Марьюшка с удивлением обнаружила, что больше не дрожит. Она вскарабкалась по лестнице в церковь вполне спокойно. По телу разливалось удивительное приятное тепло.

Свечи горели, их было больше, чем всегда. Вокруг сплошь были знакомые лица, напряженные и бледные.

Вскоре появился и Даниил.

Он обратился к ним, стоя у врат маленького иконостаса.

– Братья и сестры, – торжественно произнес он, – пришло время. Кто из вас, может, нетверд, пусть помнит: наша смерть будет легче той, какую уготовил нам Антихрист. И всем вам говорю: Господь во Царствии Своем ждет нас. Он и сейчас уже с нами. Он, наш Отец, заберет нас из этого погибельного мира. Приуготовьте же себя: нынче войдем мы в рай.

Затем он начал читать молитву.

Все было так знакомо – и одновременно казалось таким странным. Мать стояла рядом. Ее чудный голос, нараспев отвечавший священнику, был таким красивым, умиротворяющим. Свечи горели как-то особенно ярко. Каким ласковым, каким чудесным было их теплое пламя. У Марьюшки слегка закружилась голова.